«Это уже какое-то нахальство. Хлестаков! – подумал я. – Как малого ребенка, он ублажает и туманит меня. Но этого я уже и не ждал: смешон и не замечает, как пересаливает. Конечно, это он слышал от какого-нибудь важного барина; тот таким же покровителем, вероятно, вытаскивал его из бедных, и он туда же! Вот хлыщ!.. А Крамской? Неужели он так ослеплен, что не видит этого хвастуна?»