Глава 1.

Как много можно придумать определений слову безысходность. Для одного – это увольнение с работы, которой отдал четверть века. Для другого – разрыв отношений с любимым человеком. Школьник впадает в ступор от двойки за четверть, а жена от измены мужа.

Со мной все несколько сложнее. Просто потому, что жить осталось около месяца. Неделей больше, неделей меньше – не суть.

Год назад врачи поставили неутешительный диагноз – рак. Одно слово, а жизнь полностью изменилась. Все планы на будущее, рушатся, как песочный замок, подмываемый морской волной.

Диагноз поставили слишком поздно. Конечно врачи пытались бороться с болезнью, но тщетно.

За год я из довольно крепкого молодого человека превратился в его тень. Девяносто килограмм съежились до пятидесяти, а голова начала походить на бильярдный шар – с русыми волосами пришлось попрощаться. От меня прежнего остался только рост в 179 сантиметров и карие глаза.

Остался месяц, и провести его в больничной палате мне не хотелось от слова “совсем”. Видеть жалостливые лица медперсонала, принимать бесполезные лекарства и продлевать агонию умирающего организма. Нет, это было выше моих сил. Я сбежал. Точнее написал отказ от госпитализации. Все-таки кое-как ходить я мог, и обезболивающие препараты пока помогали. Остаток дней я хотел провести где угодно, но только не в больнице.

Добирался домой на метро, денег на такси не было. Да даже если бы и были, мне хотелось побыть среди людей. Посмотреть на безмятежные, иногда злые, или счастливые лица. Как ни странно, но это помогало отвлечься от своих проблем. Мысли о неизбежном не уходили, но отступали на задний план, теряли остроту.

В метро на удивление стоять не пришлось, нашлось свободное место, и я, сломанной куклой, упал на жесткое сиденье. Оглядывая соседей по вагону, незаметно для себя провалился в дрему, изношенный организм уставал даже от коротких прогулок.

– Молодой человек, уступите место, – раздался голос над ухом.

Пока я спал, вагон заполнился почти наполовину, сидячих мест не осталось, и видимо моя фигура показалась стоящей напротив женщине подходящей кандидатурой для того, чтобы поменяться местами. Вот только лица моего она не видела, а лысая голова скрывалась под капюшоном. Но стоило мне поднять голову, как глаза тетки немного округлились: наверное, не каждый день видишь человека, от которого остался практически один скелет, обтянутый кожей.

– Извините, – невнятно пробубнила тетка и быстро ретировалась в другую часть вагона.

Сил реагировать на произошедшее не было, лишь вяло промелькнула мысль, что теперь мной можно пугать людей.

Оставшийся путь прошел без приключений. Выход из метро, десять минут неспешного шага, пищание домофона, шум лифта, щелчок замка двери и вот я дома, точнее в съемной однушке, которую привык называть домом.

Здесь я живу уже два года. Хозяева где-то за границей, в живую мы виделись только один раз, когда заключали договор. Мне они жить не мешают, периодически звонят по скайпу, и я обхожу с ноутбуком квартиру, убеждая их, что все в порядке: стены не упали, мебель не разбита, а в ванной не завелись бомжи. Про мою болезнь они не в курсе, да и не надо им знать. Может я и поступаю некрасиво, но найти новое жилье в данный момент мне точно не по силам.

Квартира встретила пыльным запахом нежилого, а точнее редко посещаемого помещения. Так иногда бывает, когда уезжаешь надолго, а потом возвращаешься и понимаешь, что дом без хозяев пустовал. Порой мне кажется, что жилье потому так и называется, что в них люди живут. Не появляются наездами, не приходят переночевать, а именно живут. Наполняют помещение какими-то мелочами типа тех же магнитиков на холодильник, вешалок для ключей или пары кроссовок, небрежно оставленных у порога… И если жильцы уезжают, дом как будто впадает в спячку, дремлет в ожидании, как верный пес, и если никто так и не возвращается, то умирает. Но стоит хозяевам переступить порог, дом меняется, не пройдет и пары дней, как любой вошедший поймет – дом обитаем, он живой.

Включив в коридоре свет и аккуратно повесив куртку на вешалку, встроенного в стену шкафа, я прошел в гостиную, являющуюся по совместительству спальней, уселся на видавший виды диван и попытался обдумать свои планы на ближайшее будущее. Но видимо лимит сил на сегодня был исчерпан – мысли путались, в голове царил сумбур, а глаза сами собой закрывались, так что не прошло и пяти минут, как я задремал.

Разбудил меня настойчивый звонок в дверь.

– Кого еще там черти принесли, – поморщился я, пытаясь догадаться, кому мог понадобиться.

Была небольшая вероятность, что ко мне решили заглянуть соседи – узнать, где я пропадал. Или, что скорее всего, Серега – сосед сверху, не смог найти денег на опохмел и в очередной раз пытается занять: “Край до получки”, несколько сотен рублей. Как правило Серегу посылают нафиг, но видимо не все.

Вставать и идти к двери совершенно не хотелось, вот только звонок все не утихал. Мерзкий звук проникал в голову и не давал снова заснуть.

– Иду! –  в сторону полетел плед, которым непонятного, когда я успел накрыться.

Тяжело переступая с ноги на ногу, добрался до двери. При этом желание было одно – послать куда подальше незваных гостей, хотя и понимал, что так не сделаю. Любовь к конфликтам не входила в список моих недостатков.

Наверное, зря я не посмотрел в глазок, иначе дверь осталась бы закрыта. Видимо виной была усталость.

За порогом стоял совершенно незнакомый человек крайне неприятного вида. Поношенный серый костюм, странного покроя, напоминающего одежду чиновников из советских фильмов. Лакированные туфли, вычищенные до блеска. И как диссонанс – замызганная кепка с острым козырьком. Худое, вытянутое лицо, на котором отсутствовали как растительность, так и эмоции завершало картину.

– Алексей Самойлов? – то ли спросил, то ли утвердил мужчина.

– Да. Чем могу помочь?

– Я представляю компанию “Возрождение” …

– Спасибо, ничего не надо! – перебил я и попытался закрыть дверь. Судя по всему, стоящий передо мной человек начнет предлагать супер утюги, газоанализаторы или любую другую лабуду, рассчитанную на доверчивых обывателей.

Закрыть дверь не получилось, незнакомец мертвой хваткой вцепился в ручку:

– Мы можем тебя вылечить, – проскрипел он.

– Мне. Ничего. Не надо!

Закрыть квартиру так и не получилось. Мужчина окончательно распахнул хлипкую дверь и, оттолкнув меня, вошел в жилище. Не знаю почему я не закричал, или не начал угрожать, что вызову полицию.

– Повторяю, – начал говорить незнакомец, когда мы оказались в коридоре, – мы можем тебя вылечить.

– Послушайте, – устало ответил я, – если вы рассчитываете поиметь с меня денег, то вы очень ошибаетесь. Квартира не моя, машину я продал еще год назад, сбережений нет. Меня даже на органы не пустить! Отстаньте от меня!

Под конец я уже кричал! Злость на себя, болезнь, чертову несправедливость, на все, вылилась в этом коротком словоизлиянии.

– Нам не нужны ваши деньги, – интонация представителя компании “Возрождение” не изменилась. Видимо мои слова совершенно не произвели на него впечатление. – Вот визитка, ждем вас по указанному адресу завтра в 9:00.

На этом подобие разговора закончилось, и мужчина, не прощаясь, вышел в подъезд, а у меня в руках остался белый прямоугольник, на котором была только одна надпись: ул. Первомайская 16.

После того, как странный гость исчез, я долго приходил в себя, задавая лишь один вопрос: что это было? А из него уже проистекали следующие: кто этот человек, зачем я им, и что они хотят с меня поиметь? В бескорыстность людей вера у меня пропала давным-давно.

За время болезни мысли о разнообразных экстрасенсах и магах хоть и посещали меня, но надолго не задерживались. Все-таки рациональное зерно было сильнее предрассудков, и даже в самые депрессивные моменты желания идти к какому-нибудь “потомственному магу Всея Руси Святогору” не возникало.

С другой стороны, терять мне нечего. Настал момент, когда я четко осознал: скоро конец. А странный гость своими глупыми и неуместными словами поселил в душе если не надежду, то сомнение: а вдруг?

К тому же, максимум, что они могут от меня получить – это взять кредит на мое имя и то вряд ли. Навредить родственникам тоже не получится, по причине полного их отсутствия.

 В сомнениях и тревогах прошел остаток вечера. Под конец, окончательно вымотавшись, но так и ничего не решив, я выпил положенные таблетки и лег спать.

Проснулся от боли – действие лекарств кончилось, пришлось пить очередную дозу. Наверное, эта боль и подтолкнула к мысли: надо сходить по указанному адресу, хуже точно не будет, а там, чем черт не шутит.

 Уснуть больше так и не удалось. Боль немного утихла, отошла на второй план, но так и не исчезла до конца.

Я лежал, уставившись в потолок. Мысли, сонными овечками, перескакивали с одного на другое, но все время возвращались к вчерашнему гостю.

Ровно в семь, я отбросил одеяло, аккуратно заправил диван и начал собираться на выход. Гигиенические процедуры не заняли много времени. На кухню даже не заглядывал – аппетит отсутствовал, а запихивать в себя еду насильно не видел смысла. К тому же, полупустой холодильник вряд ли обрадует чем-то съедобным.

Судя по карте, нужный мне адрес находился на окраине города. Несколько станций метро, три трамвайных остановки и пять минут пешком.

Заблудиться я не боялся. В современном мире не найти искомое место, при наличии телефона с навигатором, мог только человек, далекий от техники. Либо, как любят говорить некоторые, лицо, страдающее топографическим кретинизмом. Ни к первой, ни ко второй категории, я, к счастью, не относился.

Из дома вышел в 7:30. На дорогу потратил час. Не знаю почему, но с детства привык приходить на назначенную встречу, или мероприятие заранее, пусть на 10 или хотя бы на 5 минут. Наверное, педантичность, как и желание следовать установленным правилам, была заложена родителями в раннем детстве, да так и осталась со мной навсегда.

Указанный на визитке адрес привел меня к трехэтажному зданию довоенной постройки. Несмотря на явные признаки современности, такие как пластиковые окна и камеры видеонаблюдения, ощущение старины сохранилось. Этому способствовали и стилизованные наличники, и кованые поручни входной лестницы, и большая двухстворчатая дверь, покрытая затейливой резьбой.

Неподалеку находилась отделенная шлагбаумом парковка, на которой ровными рядками стояли очень недешевые автомобили. И речь шла не о пресловутой немецкой тройке, хотя и их представителей также хватало.

Как-то не вязался вид вчерашнего гостя с мыслью, что приехать он мог именно на одном из таких авто.

Дверь в здание оказалась открыта. Никаких магнитных замков или датчика отпечатков пальца. Потянул створку на себя, и она легко подалась.

Вестибюль оказался на удивление просторным. Посередине обширного помещения стоял стол, за которым находилась миловидная девушка лет двадцати, одетая в строгий костюм темно-синего цвета. Собранные в пучок светлые волосы и минимум косметики на лице, лишь подчеркивали официальный стиль.

– Прошу прощения, – замялся я, не зная, как начать разговор, – ко мне вчера приходил мужчина и дал вот эту визитку.

Почему-то достать, чертову бумажку заранее я не догадался, поэтому сейчас судорожно рылся во внутреннем кармане, пытаясь выудить белую картонку. Наконец мне это удалось. Те две минуты, которые я потратил, девушка молча смотрела на меня, не показывая никаких эмоций, кроме вежливой улыбки.

– Вот, – протянул я визитку, – ах да, меня зовут Алексей Самойлов.

Визитку девушка не взяла, лишь мельком взглянула на нее, но видимо мое имя ей о чем-то говорило:

– Вас ожидали к девяти часам, – прозвучал ее мягкий и крайне приятный голос, – посидите пожалуйста здесь, за вами придут.

Оглянувшись вокруг, я заметил несколько дорогих, судя по внешнему виду, кресел, расположенных в углах фойе, они парами стояли вокруг аккуратных журнальных столиков.

Кресло не обмануло моих ожиданий и действительно оказалось мягким и удобным. Судя по часам ждать мне оставалось минут двадцать. Это время я провел, осматривая помещение и периодически, тайком поглядывая на девушку. К сожалению, ее внимания я больше не удостоился, что и неудивительно, вряд ли кто-то добровольно захочет смотреть на ходячий полутруп.

Вестибюль помимо больших размеров, удивлял, блестящим полом, покрытым мраморными плитами, вычурным освещением, состоящим из большой люстры в центре потолка и светодиодных лент по краям помещения. Бежевые стены, покрытые мелким узором, создавали ощущение теплоты и комфорта.

Чем ближе стрелка больших часов, висевших над столом секретаря, приближалась к девяти, тем сильнее я нервничал. Ладони вспотели и пришлось засунуть их в карман куртки, которую я не догадался снять, хотя стойка с вешалкой находилась неподалеку.

Человека, который должен был за мной прийти, я ждал из широких проемов, находящихся по бокам от стойки регистрации, но когда назначенное мне время наступило, на противоположной от меня стене открылась незаметная дверь, из которой вышел уже знакомый мне персонаж, все в том же поношенном костюме и блестящих ботинках, правда уже без кепки:

– Прошу за мной.

Мужчина развернулся и исчез за дверью и мне не оставалось ничего, кроме как отправиться за ним.

Идти пришлось довольно долго по хорошо освещенному коридору, лишенному окон. Несколько раз спускались по лестницам и, наконец, оказались в помещении, больше всего напоминающем приемную какого-нибудь большого начальника.

Изумрудный ковер на полу, лакированная мебель, состоящая из стола, нескольких шкафов, и вычурных стульев вдоль стен.

– Проходите, он вас ждет, – проскрипел мой сопровождающий и кивнул на дверь.

Не зная, чего ожидать, я осторожно отворил створку и протиснулся в помещение.

Как оказалось, волновался зря. Передо мной предстал обычный рабочий кабинет, большую часть которого занимал рабочий стол, хотя надо отдать должное стол был шикарен: массивный, черный, стоящий на толстых резных ножках. Остальной интерьер внимания не заслуживал: обычный монитор рабочего компьютера, шкаф, заполненный книгами, кожаный диван. Единственная деталь, бросающаяся в глаза – это отсутствие окон, так же как в коридоре, по которому я недавно шел.

Все это я отметил мимоходом, рассматривая в первую очередь хозяина кабинета: крупного мужчину в костюме тройке, который даже на мой неискушенный взгляд, стоил кучу денег.

– Здравствуйте, меня зовут Самойлов Алексей, – неуверенно начал я.

– Доброе утро, – ответил мужчина, глубоким басом, – присаживайся, нам есть, о чем поговорить.

Не став спорить, я пристроился на край кресла, стоящего напротив стола:

– Мне сказали, что вы можете меня вылечить, это правда?

Рот сидящего напротив человека скривился в ухмылке:

– Чтобы не начинать наш разговор с ненужных вопросов, позвольте я кое-что продемонстрирую.

А дальше началась какая-то чертовщина. И я понял, что здесь мне действительно могут помочь, вот только стоит ли оно того?

В глазах помутнело, силуэт стоящего напротив человека размылся, а через мгновенье на его месте оказалось жутковатое существо, двух с половиной метра ростом. Угловатая фигура была полностью скрыта мешковатым балахоном, задевающим пол, снаружи оставались только руки…

“Таких рук у людей не бывает” – мелькнула глупая мысль. Непроизвольно я уставился на длинные костлявые пальцы, больше подходящие какой-нибудь хищной птице, чем человеку.

Кабинет также изменился, яркие светодиодные лампы потускнели, помещение погрузилось в полумрак, в котором казалось звук голоса будет вязнуть, как муха, попавшая в желе.

– Можешь звать меня Анастасиус, – прошептало существо. Как будто тысячи песчинок скатывались с бархана. – Я думаю, теперь тебе будет легче поверить в возможность излечения.

Я молчал, голос предательски отказал, ноги, кстати говоря тоже. Благо кресло, на котором я сидел, не позволяло упасть.

Видимо поняв мое состояние, Анастасиус не стал усугублять ситуацию и вернул себе прежний облик.

– А вот теперь давай говорить, – произнес нормальным голосом самый обычный мужчина, средних лет. – То, что ты видел, это мой истинный облик, большего тебе знать не надо.

Я молчал.

– Мир несколько сложнее чем кажется. Возможно вскоре ты в этом убедишься. Пока тебе надо знать одно: я могу тебя вылечить. Но, думаю, ты понимаешь – не бесплатно.

Как ни странно, но именно последняя фраза привела меня в чувство. Мы все живем в мире рыночных отношений. И даже это существо, а значит оно не так уж и далеко от нас ушло.

– Что вы хотите, – дрогнул мой голос. – Думаю, дело не в деньгах?

– Умный мальчик, – усмехнулся Анастасиус, – кстати, мое человеческое имя Станислав Михайлович Бруцкий, если тебе так удобнее. И ты прав, денег мне не надо, тем более от тебя. Но кое-чем ты можешь быть полезен.

Произнесено это было с такой интонацией, что я непроизвольно вжался в кресло. Невольно вспомнились обрывки фильмов про дьявола, покупку души и прочий бред.

– Успокойся, жрать тебя я не собираюсь, про свою душонку тоже забудь, – наклонился ближе мужчина, и понизив голос продолжил, – не мой профиль.

– Тогда я не понимаю…

Анастасиус поднялся из-за стола и подошел ближе:

– Мне надо, чтобы ты сходил в один мир и принес оттуда кое-что.

– Простите, вы, о чем сейчас? – мои глаза слегка расширились.

– На тебе метка смерти, – скривился мужчина, видимо давать объяснения ему не доставляло удовольствия, – она уже отпечаталась на твоей душе, и останется там даже после лечения. Эта метка является пропуском в один очень полезный для меня мир.

– А что, у других такой метки нет? – удивился я.

– Нет, – раздраженно бросил Анастасиус, – человек должен смириться со смертью, принять ее. И что самое неприятное для меня, искусственно загнать человека в такое состояние хоть и легко, но метка получается дефектная, не пропускает ее мир.

– Что мне нужно принести вам? – озадаченно спросил я. Сказанное Анастасиусом пока не могло уложиться в голове.

– Об этом позже.  – жестко отрезал мужчина. – Сейчас мне нужно твое согласие, и мы приступаем к лечению. При этом, сперва ты полностью восстановишься, а затем мы еще раз встретимся и обсудим детали. Итак, времени на раздумье не дам. Решай сейчас.

Ну, что сказать, я согласился. Параллельный мир, задание, все это хоть и будет, но не сегодня. А лечение вот оно, рядом и даже осознание того, что им займется вовсе не человек, отступало на задний план. К тому же, до конца поверить в другие миры, метку смерти и прочую мистику так и не получилось, несмотря на эффектную демонстрацию.

– Закрой глаза, – раздался властный голос. Я подчинился.

Даже сквозь прикрытые веки стало понятно, что свет в кабинете снова изменился – Анастасиус принял свой истинный облик.

По телу пошла волна жара. В некоторых точках он становился сильнее с каждой секундой, будто выжигая меня изнутри. Я закричал. Боль, с которой я жил последнее время, стала казаться лишь легким развлечением. Меня разрывало, выворачивало на изнанку. Мышцы свело судорогой, но при этом пошевелить даже пальцем не получалось. Время потеряло смысл. Все потеряло смысл, осталась лишь боль.

В какой-то момент сознание смилостивилось надо мной, и я отключился.

Очнулся рывком, мгновенно. Воспоминания о пережитом сразу же заставили мозг работать:

– Что это было?!

– Лечение, – прозвучал насмешливый ответ. Анастасиус невозмутимо развалился в кресле, приняв свой человеческий облик. – Результат есть, остальное не важно. Ты здоров, думаю, скоро сам в этом убедишься. К врачам идти не советую – вряд ли они с тебя слезут после обследования.

– Почему было так больно? – не успокаивался я.

– Очищение через боль и хватит вопросов, можешь идти, с тобой свяжутся.

Спорить с Анасастасиусом не решился. Стальной взгляд его серых глаз буквально заставлял подчиняться. Аккуратно встав с кресла, я прислушался к организму и понял одно: боли не было. Никакой. Ни той, что я испытывал несколько минут назад, ни той с которой свыкся за последние месяцы. При этом я четко осознавал: обезболивающие здесь ни причем.