Давным-давно, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, жил был Царь. Самый, что ни на есть настоящий. Всем другим Царям на зависть. И всё-то у этого Царя было не так, как положено обычным Царям. Было у него и царство, но не то, чтобы обыкновенное царство, а особенное, где все жители этого царства были счастливы. Все жители этого царства были при любимом деле и выполняли его со смирением и превеликим удовольствием. Каждый трудился на славу и во имя этого Царя. Этот Царь лично распределял, кому и чем заниматься в его царстве. Если ты от Бога кузнец, то тебе в кузницу царскую, а ежели ты пекарь, то в пекарню. Каждому было отведено свое место. Этот Царь и в царство свое принимал тоже лично. С каждым знакомился и беседу проводил. Двери в его Царство всегда были открыты, ежели хочешь жить и трудится в царстве его, заходи, никто препятствий не чинит. Каждому место найдется, и работа будет. Так и жили там люди, все знали Царя, и Царь знал каждого.

Каждое утро Царь вставал спозаранку, чуть раньше всех и обходил свои владения. Всех вновь прибывших лично опрашивал и в должности назначал. По пути захаживал в гости к своим верно-подданым, справлялся о делах насущных. Что кого беспокоит, на своём ли месте человек трудится. Не обижает ли его кто. Всё знал этот Царь о своём царстве и людях, которые его населяли.

А уж как в этом царстве было устроено воспитание сызмальства, так только позавидовать можно. Детишек распределяли с самого рождения. Девчушек к девкам, а мальцов к мужикам. Девок воспитывали лучшие няньки, грамоте и этикету обучали, и шить, и вязать учили. Если суждено тебе девкой родится, то быть тебе хранительницей очага домашнего. Все девки в этом царстве были одна краше другой, не простыми девками, а Царицами росли. С мальцами построже были, к грамоте с большим усилием подходили, к военному делу да к верховой езде с самого рождения приучали. Мужчина должен быть защитником для своей семьи и добытчиком, так Царь этот и говорил им. Не для войны этот Царь так парней воспитывал, а для укрепления духа. Да и кто будет воевать с таким Царем, где каждый парень у него богатырь. Да, мужиков он на славу воспитывал, чтобы иной раз неповадно было злодеям разным подумать о войне какой.

А уж как все жили да веселились в этом царстве, до сих пор былины слагают. Любил этот Царь свой народ, а отсюда и побаловать всех не стеснялся. Каждое веселье да досуг сам лично продумывал. Всё было устроено так, чтобы человек и поработал, и отдохнул сполна. Устал после работы, иди в бани царские. Да не просто бани, а целые палаты, с разными залами. Там и сухой тебе пар, и мокрый, с разными маслами и ароматными травами. Хочешь в купель ледяную – ныряй, а хочешь на камнях горячих – полежи. Али массаж расслабляющий – не стесняйся. Ну а ежели хочешь посерьезнее, так там тебя банщики местные в шесть рук вениками отходят так, неделю красный ходить будешь. Сам Царь зайдет иной раз в те бани, а банщики ему и скажут: – Заходи Царь-батюшка, попарим тебя вениками свежими, хочешь из берёзы, а хочешь из дуба. А тот им и ответит: – Что вы? Я один в баню ходить не привык, зовите компанию, тогда и попаримся. Позовут те мужики да старцы и мальчишек, и мужей, да так напарят гостей своих, что те стоять не могут. А после мальцам соку березового нальют, а мужикам по кружке квасу хмельного. И сидят мужики, разговаривают. Ну а ежели кому чаю захочется, так в царстве том один травник жил. Тот еще травник был, по всему свету раньше путешествовал, рецепты разные собирал, а после, как состарился, вернулся к Царю и баловать его разными чаями да отварами начал. Странный тот травник был, скрюченный, как крючок, прихрамывал на одну ногу, да и говорил он, не поймешь ничего, два слова Царь только и понимал – привет, да пока. Зайдет после бани к нему Царь, попросит его чаем угостить диковинным. Травник тот уйдет в свою коморку, копошится там, травки разные смешивая, кипятком обдаст и вынесет гостям, а сам сядет напротив и вот причмокивает вслед Царю, как тот чаем байховым наслаждается, и мальчишки вслед за царем прибегут и тоже чаю попросят, так Царь тот сразу к старухам их засылал: – Что вы мальцы чай, да без пирогов пить будете? Воду туда-сюда гонять впустую, а ну ка быстро за пирогами, там бабки таких пирогов напекли уже, с луком да с яйцом, али с капустой, несите и на нас не забудьте захватить.

Любил еще тот Царь пиры знатные устраивать, почитай каждый месяц. Для всех жителей своего царства. Сначала в девичьи палаты зайдет, соберет всех воспитательниц и наказ даст: – Чтоб к пиру, предстоящему, всем девкам по новому наряду пошили, да чтоб не повторялся наряд ни у одной. Танец новый разучите и мужикам его покажите. Пусть народ танцует на радость. А после к мужикам заходил: – Вы, богатыри мои, к пиру загадки да задания приготовьте, на смекалку и на силушку, чтобы и народ повеселить и самим ум тренировать. Так всё и было, и наряды пошьют и танцы разучат, и загадки разные придумают. А что касается застолья, так от еды различной столы ломились. Рыба самая свежая, пироги разные, дичь прямо из леса на стол подавалась, икра в изобилии. А уж мёд какой был, кружку выпьешь, ноги сами в пляс бежали.

А уж после пиру, да или так, в любой вечерок, любил Царь зайти к одному своему сказочнику. Уж такой был этот сказочник, что ни встать, ни сесть. Каких только баек он не знавал. И про походы разные, и про чудеса дивные. Если уж затравит какую байку, не знаешь верить ему, не знаешь нет. Но все вокруг него сядут и слушают, рот открыв, смеются сидят, за животы держаться. Вот такой был этот сказочник.

Любил еще этот Царь в гости заезжать к соседнему Султану. У того Султана своё царство по соседству было. Братья они с тем Султаном были, не по крови, а по духу. Как приедет Царь к Султану со всеми своими в гости, так на три дня пир закатят. Кумыс рекой течет. Девки танцами гостей удивляли, а богатыри силушкой мерялись. А после трёх дней все в гости к Царю едут, там еще три дня мёд пьют да песни поют. Так и жили по соседству, душа в душу.

А по вечерам тот Царь любил всех детишек собрать на полянке возле дворца, да сказки им на ночь почитать. Сам эти сказки сочинял и рассказывал всем детишкам каждый вечер. Все сядут на траву и слушают, как Царь им сказки рассказывает. Пока последний не уснёт, сидит и покорно рассказывает этот Царь сказки.

Шли дни, недели, годы, царство то развивалось и расширялось. На каком-то из знатных пиров, устроенных по случаю, Царь повстречал одну девицу. Та девица была красой неписанной одарена. Глаз нельзя отвесть. Волосы, цвета золотистых колосьев, длинные, ниже плеч. Глаза ясные, как небо голубое. Руки утонченные, как у лебедя крылья, а стан, как у Царицы. А умом каким награждена, любую книжку наизусть выговаривала, ни одну загадку вперед её никто не отгадывал. Не долго думал тот Царь, в тот же вечер руку и сердце ей предложил. На том и порешили и закатил тогда тот Царь пир на весь честной мир. Такую свадьбу сыграли, что в соседних царствах до сих пор обсуждают.

Стали они жить-поживать и добра наживать. Царицу тот Царь назначил за девками царскими приглядывать, а сам над мужиками присматривать стал. Только изредка в девичьи палаты заглядывал, больше Царицу свою повидать, нежели о делах справиться. Так даже лучше стало. Девки к девкам, мужики к мужикам.

Так прошел еще не один год. И всё-то вроде хорошо, да всё краше то царство становилось. Не было в ближайшей округе лучше царства, чем у того Царя. Но стал тот Царь замечать, что народ его стал нерадостен совсем. Люди стали недобрыми, на работу ходить без удовольствия. На пиры без настроения появляться стали. А усердие совсем пропало. Призадумался тогда Царь.

– Что ты пригорюнился, друг мой ситный? – спросил Царь у сказочника своего, – Неужели байки закончились?

– Да как не пригорюниться, Царь-батюшка, кому чего не расскажешь, никто не смеётся. Какую историю не вспомнишь, всё не интересно.

– Брось старина, горевать-то, придет время, все образумится.

– Как скажешь, кормилец, авось и вправду говоришь.

Пошел дальше Царь, к своему травнику.

– О чем печалишься, друг мой дражайший? – спросил его Царь.

Только голову к груди прижал тот травник, и руками развел. Показывая на пустые столы, вместо, когда-то, переполненных мальцами да людьми.

– Ты, старик, не грусти, али тебе бес под ребро заглянул? Найди рецепт старинный, чтобы из самоваров твоих дух по всему Царству раздавался, придут все и попьют чаю твоего дивного.

С каждым днем все грустнее и грустнее становился и сам Царь, загрустил он тогда совсем и в тоску впал. И стало в этом царстве совсем не так, как было раньше. Ничего людей в этом царстве не радовало. Загоревал Царь в полную силу, ни что не мило ему стало, ни что не в радость.

Шло время, Царь грустил, Царица горевала, а народ безрадостный ходил. И тогда Царь решил справиться у осведомленных, в чем же причина такой горести. Позвал он тогда к себе царского звездочёта и спрашивает его: – Вот скажи мне, звездочёт, что делать мне? Вроде живем и тужить не о чем, а счастья нет, растеряли его по дороге. И так к людям и эдак, а всё бес толку, ничем людей не порадуешь. Все из рук валится. Подскажи, звездочёт, как мне поступить?

– Ну тужи, Царь-батюшка, не всё так уж и плохо. Дело конечно не простое, но все же есть способ все исправить.

– Так чего же ты молчишь, выкладывай, да поскорее!

– За морем, за океаном, в волшебном лесу живет один кудесник. Мало кто знает о нём, но слухи ходят разные, мол тот кудесник варит волшебный отвар из растений разных. Кто того отвару выпьет, увидит то, что другим не дано. Такой силой этот отвар обладает, что все проблемы разом разрешить сумеет. Так что, Царь-батюшка, к нему тебе дорогу держать надобно. А уж как найдешь его, так всё и разрешишь одним разом.

– Так и поступим, – сказал Царь, – Вели запрягать коня мне в дорогу, да чтобы подобрали мне дюжину лучших богатырей. Пусть провизии с собой возьмут, да подарки для кудесника выберут, не с пустыми же руками к нему в гости ехать.

– Ты, Царь-батюшка, не спеши с дружиною-то. Тот кудесник тебя на троне да в царских одёжах и близко к себе не подпустит. Он к царским делам не очень располагает. Он с простым народом привык общаться, так что тебе придется притворится обычным простолюдином. Ну а если он чего заподозрит, так и отказать может. Никто не знает, почему он одним помогает, а другим нет. Ты, если желаешь попасть к нему, переоденься в простое одеяние и держи путь в тот волшебный лес. Даст Бог, дойдешь, а там и кудесника повстречаешь.

– Да как же я один и без дружины. Как найти тот лес, да еще и кудесника отыскать в нём?

– Следуй, Царь-батюшка, за самой яркой звездой, и никуда не сворачивай. На двенадцатой луне остановишься, а дальше сам всё и увидишь. Тот кудесник знает, что к нему люди идут, сам к тебе выйдет, если пожелает. Ну а ежели не выйдет, так значит судьба такая. Вот, возьми семечки подсолнуха. Кидай их на землю, пока идешь, на обратном пути подсолнухи вырастут, по ним дорогу домой и найдешь.

– Как же я пойму, тот ли это кудесник, может человек какой другой ко мне пристанет?

– Тот кудесник, на лешего похож, длинный такой, худой, как молодая осина, а на голове прическа, как гнездо птичье, только глаза добрые, голубые, как небосвод на рассвете. Ни с кем его не перепутаешь.

– Что же, будь, по-твоему, – ответил Царь, – пойду в дорогу собираться.

Послушался Царь своего звездочёта, переоделся в рубаху холщевую, подпоясался кушаком тканевым, собрал провизии с собой в дорогу и пошёл с Царицею своей попрощаться: – Ты, голубушка, не тоскуй без меня, пока я счастье наше за морем ищу, ты будь построже со всеми. Ты жена моя, а значит вместо меня тебе и царством управлять. Никого вниманием своим не обдели, но и спуску не давай. А ежели Бог даст, то вскоре свидимся. На том Царь и покинул свои палаты.

Долго ли он шел или коротко, да только к концу первой луны он добрался до границ своего царства. Все люди на пути его узнавали. Домой приглашали, угощали, да перины самые мягкие стелили. А в дорогу напутствие говорили: – Ты, Царь-батюшка, счастье наше отыщи, да поскорее домой возвращайся.