Благими намерениями вымощена дорога в ад.

Сэмюэл Джонсон.

Пролог.

Он смотрел на небо. Ни единой звезды, только золотой месяц еле просвечивал сквозь дымку. Пальцы дрожали. Он сжал кулаки, пытаясь контролировать нотки страха и волнения. А вот каменное лицо не выражало вообще ничего. Он почти спокойно выдохнул.

Сделал пару шагов вперёд: знал, что лужица крови вот-вот дойдёт до его туфель. Развернулся, присел. Глаза лежавшего на сырой земле букмекера неустанно бегали по сторонам. Он не понимал, в чём его вина. Умирающий обеими руками сжимал перерезанное горло, но это не могло помочь. Рана была слишком глубокой.

Убийца смотрел ему прямо в глаза. Хотел увидеть, как они погаснут. И увидел. Букмекер перестал корчиться, хрипеть и булькать. Затих. Пальцы, тщетно зажимающие рану, разжались, выпустив алую струйку.

Убийца встал, ухмыльнулся. Подождал, пока кровь подсохнет. Поднял бездыханное тело букмекера и поволок в соседний переулок. Знал, что его никто не увидит.

Глава 1. Первая кровь.

1.

Тощий секретарь одного из многочисленных инспекторов полиции Лондона торопился сообщить важное известие. Он бежал по узким коридорам Скотланд-Ярда, увешанным фотографиями прославленных полицейских, среди которых особенно выделялись Фредерик Абберлайн, Джон Вуд и, конечно, А́ртур Несбит.

Секретарь влетел в кабинет начальника, по своему обыкновению не постучавшись. Инспектор наверняка отчитал бы любого, кто сделал что-то подобное, но только не Джеймса Томпсона.

– Убийство, сэр. В Уайтчепеле, – скользким голосом доложил секретарь.

Артур Несбит отложил много раз перечитанное письмо, аккуратно сложил его и поместил в верхний ящик стола, где лежали документы и револьвер.

– Насколько я понимаю, кроме нас за Уайтчепел никто браться не собирается. Чёртов Ист-Энд. Ладно, отправляемся, Джеймс, – начальник поднялся, поправляя ремень. Он не стал ничего спрашивать у своего помощника, они молча вышли из кабинета и направились к выходу.

43-летний инспектор был невероятно высок. Его сухое, жилистое тело пряталось за дорогим тёмно-серым костюмом. Он не носил традиционную полицейскую форму: считал её пережитком прошлого. Более того, позволял всем своим приближённым сотрудникам тоже отказаться от неё. Обычно, когда инспектор говорил, что он служитель закона, люди верили ему на слово, большую роль в этом играл превышавший 6 футов рост. Голова Артура густо покрыта сединой, несмотря на возраст. Но главный атрибут инспектора – шикарные, закрученные, серебристые усы, за которыми он вёл тщательный ежедневный уход.

Артур и Джеймс покинули Скотланд-Ярд, направились к полицейскому автомобилю, который инспектор купил за собственные деньги. Практически все полисмены разъезжали по городу на лошадях, в то время как Несбит и Томпсон с комфортом передвигались на автомобиле марки Фиат. Такое средство передвижения стоило Артуру целого состояния, но он слишком хотел показать превосходство перед остальными, а особенно перед человеком, которого тихо ненавидел весь Скотланд-Ярд, – Джоном Вудом. Рядом с транспортом цвета смолы докуривал сигарету невысокий мужчина, одетый в дешёвое потрёпанное пальто и совершенно не подходящую под образ шляпу. Это был личный водитель Артура, выходец из Уайтчепела, который, в отличие от остальных жителей Ист-Энда, смог более-менее устроиться в Большом Лондоне. Увидев пассажиров, он бросил сигарету прямо под ноги, наступил на неё, почесал щетину.

– Доброе утро, господа, – шофёр снял перед ними шляпу. – Куда сегодня?

– Доброе, Билл, – поморщившись, заговорил Артур. – В Уайтчепел.

– Ах, Уайтчепел! Этот прекрасный райончик бездомных оборванцев и куртизанок. Заскочим ко мне в квартирку?

– Нет, – отрезал инспектор.

– Начальник, у меня там почти ни разу не отпитое вино. Может мы с вами…

– Едем, Билл. Никаких отступлений.

Вздохнув, Билл Грант открыл господам заднюю дверь. Поднял кожаную крышу автомобиля: Артур ненавидел ездить под солнцем. Завёл машину и направил её в сторону Уайтчепела.

Дороги Лондона были наполнены людьми, лошадьми и повозками. Машины попадались крайне редко. Лондон всегда куда-то спешил, кто-то вечно опаздывал. Город не любил отстающих, не терпел их. Он шумел, но шум этот был чем-то необходимым при его статусе. Этот шум даже был приятен и, в какой-то степени, незаметен. Ржание лошадей, цокот копыт, гул фабрик и нескончаемые разговоры.

– Вот теперь можешь рассказать мне о деталях преступления, – без особого интереса проговорил Артур, покручивая ус.

– Убит мужчина, на вид лет 40. Точно сказать нельзя: убийца неплохо поиздевался над ним.

– Когда убит?

– Этой ночью. Свидетелей пока не допрашивали.

– Кто свидетели?

– Куртизанка средних лет и пьяница. Ему я бы верить не стал, – Джеймс снял очки с круглой оправой, подышал на них и протёр.

– Так, а кто из полицейских сейчас на месте?

– Вуд со своей шайкой, как всегда. А ещё… Осмонд. Я его не знаю, на днях перевёлся к нам из Брайтона. Ознакомился с его прошлым в полиции, но ничего выдающегося так и не нашёл. Непонятно за какие заслуги его перевели в Лондон.

– А без Вуда никак? – скривился Артур.

– Никак, сэр. Сами понимаете, чем больше инспекторов участвует в расследовании, тем лучше. Тем более это Уайтчепел.

– Так считают те, кто никогда не вёл расследования.

– Тем не менее, именно такие и управляют Скотланд-Ярдом.

– А почему же тогда именно нас с Вудом направили на это дело? Его суют, куда только можно.

– Вы оба ведь уже имеете некий опыт работы в Уайтчепеле. А у вас он весьма внушительный.

Артур недовольно вздохнул. Уайтчепел вызывал у него жуткие воспоминания. Пара минут молчания. Презентабельные улицы центрального Лондона постепенно сменялись ветхими бараками Ист-Энда. Ехать становилось всё труднее.

– А журналисты? – теперь с явным интересом спросил инспектор.

– Пока только пара местных газет знает об убийстве.

Несбит тихо выругался. Он ненавидел журналистов, и на это были свои причины.

– Ну, хватит о работе. Расскажи мне, как дела с твоей сестрой?

Немного помолчав, Джеймс ответил:

– Пока держится. Она – боец, но болезнь слишком тяжело проходит.

– Главное – не оставляй её. Мой отец умер от туберкулёза, так что я знаю каково тебе. Мне было 17, когда он привёз меня в Скотланд-Ярд. Через недельку-другую скончался.

– Господа, подъезжаем, – певучим голосом объявил водитель.

Господа вышли из машины. Нюх Артура всегда был очень чутким. У каждого места был свой запах. Скотланд-Ярд пах бумагами, чернилами и слегка отдавал древесиной. Большой Лондон – лошадьми и пылью. Но его спёртый воздух не вызывал отвращения. Если отдалиться от центра, то можно попасть в “промышленное сердце” города. Там всегда стучали молотки, шумели котлы, гремели станки. Там пахло дымом, потом, углём и металлом. Уайтчепел пах исключительно мочой.

Этот район – выгребная яма города. Каждый, кто не выдерживал темпа Лондона, переезжал сюда. Основу населения составляли бездомные пьяницы, куртизанки, беглые евреи и, как не странно, дети. Дома, словно копируя друг друга, были готовы развалиться в любой момент. Огромные щели в их стенах позволяли увидеть счастливцев, которые имели хоть и небольшую, но жилплощадь. На улицах Ист-Энда всегда влажно. Не только из-за дождя и тумана. Все лужи были неестественно жёлтыми, ядовитыми. Серо-синие дома резко контрастировали с коричневой палитрой земли. В углах часто можно наблюдать обитателей района. Они завистливо смотрели на прибывших сотрудников Скотланд-Ярда, инстинктивно сжимаясь. Их одежда, явно исчерпавшая свой срок годности, представляла из себя лохмотья. Странно, что почти у каждого бездомного была бутылка пива в руке. Им не хватает на жильё, но для пойла они всегда найдут деньги. Дети держались группами по несколько человек. Старались крутиться подальше от бездомных, подальше от тёмных улиц. Над всем Уайтчепелом возвышался большой даже по меркам остального Лондона металлургический завод – единственный шанс на жизнь местного отребья. Это “Уайтчепельская мануфактура”, основанная Бог знает кем, Бог знает когда.

– Я с вами не пойду, – заявил Билл, оставаясь в машине.

– Как хочешь, – Артур направился в сторону увиденной им толпы. Он аккуратно обходил лужи, чтобы сберечь дорогие туфли.

Идти пришлось недолго. На месте преступления уже стояли полицейские и журналисты. Все служители порядка зевали, лениво посматривая на часы. Все, кроме одного. Осмонд, переведённый из Брайтона, писал что-то в блокнот, иногда прикрывая рот и нос платком.

– Доброе утро, коллеги, – равнодушно произнёс Артур.

Никто не ответил.

Инспектор пробился через полицейских. Увидел изуродованное тело, лежавшее в куче мусора. Любой бы ужаснулся от такого зрелища, но не Несбит: он видел вещи гораздо страшнее. Мужчина, хоть и лежал в помоях, был одет весьма дорого.

Артур присел рядом с ним, совершенно не чувствуя отвращения. Осматривал его какое-то время, затем встал, повернулся к присутствующим.

– К трупу никто не прикасался?

Тишина.

– В таком случае…

– Прошу прощения, сэр, я бы хотел осмотреть труп, – раздался юный голос в толпе. – Меня к нему не пустили.

– Ты кто? Не помню тебя.

– Уильям Осмонд. Я перевелся к вам из…

– Из Брайтона, я понял. Сколько тебе?

– 21.

Артур посмотрел на парня. По сравнению с Несбитом он был мал. На лицо казался ещё моложе своих лет, хотя всех мужчин без усов инспектор считал детьми. Его чёрные волосы небольшой длины были зачёсаны набок, ярко выражен пробор. Мягкие черты лица смущали Артура: прямой, но аккуратный нос, сероватые глаза, гладкая кожа. Он точно выходец не из бедной семьи.

– Ну осмотри.

Уильям подошёл к телу, прижимая платок к носу и губам. Достал какой-то маленький прибор, замерил с его помощью раны. Он пару минут сидел у тела и далеко не всё время занимался осмотром, напряжённо думал и настороженно всматривался в лицо убитого. Им был плотный мужчина, явно богатый. Его заплывшее лицо не выражало никаких эмоций, казалось, что он просто спит. Вот только гигантский порез на шее и огромное количество ножевых ранений на животе и груди говорили, что это жертва психа, но в то же время и умного, знающего анатомию человека, способного убить единственным движением.

– Сэр, разрешите огласить свои наблюдения?

– Парень, не нужно каждый раз спрашивать разрешения. Ты не в армии, – инспектор задрал большой немного горбатый нос. Смотрел на молодого полицейского нечёткими голубыми глазами.

– Этот мужчина жил не в Уайтчепеле, одежда слишком дорогая для местных. Насколько я знаю, сюда не ездят богатые, возможно его пригласили. Убийство было сделано не здесь: слишком мало крови для таких ран, но кровавого следа нет, значит его убили, выждали время, затем бросили здесь. Также отмечу, что раны в области живота и груди сделаны после смерти. И наконец, на теле следы от двух ножей. На горле порез от охотничьего ножа, имеющего зазубрины, о чём говорит рваный конец пореза, остальные раны нанесены кухонным, причём плохо заточенным. Подытожив, могу осмелиться сказать, что убийц двое…

– Достаточно, – грубо прервал Артур. – Парень, ты – молодец, но убийцы не работают вдвоём. Так не бывает. Джеймс, приведи свидетелей.

Секретарь покинул улицу. Тут Уильям увидел жуткую картину: двое мужчин в переулке напротив избивают женщину, а третий наблюдает за всем происходящим. Резко выдохнув, Осмонд направился к ним, но тут же был остановлен Артуром.

– Не вмешивайся. Это не наше дело. Нам за это не платят.

– При чём тут деньги? Я помочь хочу.

– Возможно в Брайтоне всё работает именно так, но ты в Лондоне, а точнее в Уайтчепеле. Здесь другие правила. Стоит хоть раз им помочь, и они будут обращаться к нам по каждому поводу. А поводов в Ист-Энде уйма. И как только мы им откажем – поднимут бунт. Мы через такое уже проходили. Просто дай “Бескрылым стервятникам” вытрясти долги.

– Кому?

– “Бескрылые стервятники” – это довольно старая преступная организация, действующая в Ист-Энде и окрестностях. Они продают наркотики, оружие, предоставляют займы под большие проценты. Ну и, конечно, занимаются грабежами и разбоем.

– Вы так просто об этом говорите. Столько всего о них знаете. Не пробовали, даже не знаю, арестовать их?

– Это Уайтчепел, парень. Тут закон и полиция бессильны. Сами разберутся.

– Вы назвали Уайтчепел Ист-Эндом. Никогда не слышал, чтобы его так называли.

– Уайтчепел и Ист-Энд – это разные вещи, – инспектор хрустнул пальцами. – Ист-Энд – понятие более широкое. Это почти весь Восточный Лондон, который хоть и живёт бедно, но может достойно существовать. Хоть в нём и процветает беззаконие, полиция всё же может контролировать ситуацию. Уайтчепел же – квинтэссенция всех грехов Ист-Энда. Выгребная яма города, как говорят. Нищета, высочайшая смертность и безнаказанность. Мы не ведём здесь дел, потому что это гиблое дело. Пока расследуем одно преступление, совершается с десяток других. Но в целом можно называть Ист-Энд Уайтчепелом, ведь как таковой границы между ними нет.

– Понял. Но вернусь к этим “Стервятникам”. Почему они так называются?

– Как известно, стервятники питаются падалью, а Уайтчепел сильно смахивает на мертвечину. Бескрылые же, потому что летать они пока не умеют.

Слова Артура звучали зло, но были полны правды. Очень убедительной правды. Уильям покорно вернулся к остальным полисменам.

Секретарь привел женщину, очень худую и обильно накрашенную самой разной косметикой, большая часть из которой делала её ещё старше, чем она была на самом деле.

– Представьтесь, мадам, – наигранно улыбнулся Несбит.

– Я Луиза Смит.

– Что вы видели вчера ночью?

– Я шла от своего клиента, проходя это место я заметила вон там у поворота мужчину, он читал газету и у него… тряслись руки. Возможно он был просто очень сильно пьян, но я думаю, что он наркоман. А может вообще сумасшедший. Такие вот, как он, не должны разгуливать по городу. Всех их надо отловить как собак и держать где-нибудь взаперти.

Артур вздохнул.

– Убийцу нельзя найти по трясущимся рукам, леди. Убийцы – не психи. Они – расчётливые люди, тщательно продумывающие все свои действия. Для этого нужен, как минимум, здравый ум. А вот этот, которого вы нам описали, явно не способен на планирование.

Джеймс подошёл к Артуру и прошептал:

– Сэр, журналисты опознали труп. Ричард Браун – глава нелегальной букмекерской компании “Дикая сова”.

– Букмекер, – повторил Несбит. – Что ж, приведите второго свидетеля. С этой мисс Смит потом разберёмся.

Джеймс отправился за пьяницей. Артур наблюдал за Луизой. Она то и дело пыталась соблазнить полицейских и журналистов кривой улыбкой, хоть и безуспешно.

Стоило Джеймсу и второму свидетелю появиться из-за угла, как женщина приблизилась к Артуру и прошептала, поразив его запахом изо рта:

– Начальник, это убийца. Его я видела вчера ночью.

– Арестуйте мистера пьяницу, – скомандовал Артур, направляясь к машине. – В Скотланд-Ярд его, в комнату для допросов. Вуд, узнай у мисс Смит побольше информации, если, конечно, способен на это. Осмонд, едешь с нами.

2.

– Итак, вы утверждаете, что 26 августа 1911 года, то есть этой ночью, вы «находились в глубоком запое». Всё верно, сэр?

– Именно так, – бурлящим тоном заговорил подозреваемый, представившийся Джефферсоном Аддерли.

– Прошу вас выразиться точнее. Какие действия вы совершали в этот день? А также кто может это подтвердить?

Аддерли почесал щетину, затылок. Задумался, тупо уставился на стену. И наконец заявил:

– Мы с Фредом почти весь день провели в баре. Его двоюродная сестра или кто-то там выходила замуж. Опять. А для нас это повод отпраздновать и глубочайше напиться.

Пара минут молчания.

– Помнится мне, что перед тем, как стать подозреваемым, мистер Аддерли был свидетелем, – вполголоса напомнил Уильям Осмонд. – Так может узнаем, что он видел?

– Трезвое предложение, – вставил полицейский, проводивший допрос.

– Чего не скажешь о нашем подозреваемом, – с презрением произнес Джеймс.

В небольшой комнате с бетонными стенами, лишёнными окон, находилось 6 человек: подозреваемый, Артур Несбит, Джеймс Томпсон, Уильям Осмонд, проводивший допрос молодой полицейский и чересчур быстро выполнивший свою задачу Джон Вуд. Последний представлял из себя широкоплечего мужчину ростом чуть ниже среднего. Но был на 6 лет младше Артура, но сильно отличался от него. Если Несбит выглядел старше своих лет, то Вуд – куда моложе. Его шершавое лицо никогда не вызывало ни у кого симпатию, а маленькие глаза, нос и губы не внушали доверия.

– Предлагаю дать ему протрезветь, – махнул рукой Вуд.

– Нет. Расскажет всё сейчас, – распорядился Артур. – Говори. Что видел?

Аддерли повторил все действия, предшествующие прошлому ответу и заговорил.

– По пути из бара я решил отлить в том самом переулке. Иду, значит, и вижу: валяется какой-то бродяга. Я не удивился, ведь таких у нас много. Потом замечаю, что у него уж слишком дорогое пальто. Думаю, а не нужно спать, где попало. Подхожу к нему, дергаю за это самое пальто. Я так от него отпрыгнул, аж упал: у мужика-то горло перерезано. Вот и побежал в наш полицейский участочек. Теперь сижу здесь, сам не знаю почему.

– Не он это, – Артур махнул на подозреваемого рукой.

– С чего ты это взял? – поинтересовался Вуд.

– У меня есть некий опыт работы с убийцами. Я знаю их психологию, мотивы и так далее, в отличие от тебя. И вот он ни разу не годится в убийцы. Хотя… приведите мисс Смит.

Вуд почесал затылок.

– Мисс жаловалась на недомогание. Я отпустил её домой.

Артур нахмурил седые брови, тяжело вздохнул.

– Когда же научишься хоть чему-нибудь? Нельзя отпускать человека, причастного к преступлению, пока он ещё обладает информацией, даже если у него рожает жена, или он планирует придумать лекарство от сифилиса. Никогда не перестану удивляться твоей некомпетентности, Вуд.

Джон громко усмехнулся, покачал головой, но ничего не ответил. При всём своём высокомерии, но понимал, что Артур прав. Вуд не был хорошим инспектором, да и вообще не хотел им быть. Но так решила судьба, а именно отец.

– Что ж, Джеймс, сходи в архив и узнай, где живет мисс Смит, – поправляя усы, приказал Артур.