© Игорь Павлович Соколов, 2017

ISBN 978-5-4474-4010-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Молитву возношу за каждого из вас,
Спаси вас Бог, – вы все умрете,
Но нас объединит один экстаз
С Бессмертием в волнующем полете!
 
 
Жизнь – Одиночество – земной пейзаж —
                                                      и Вечность —
Смерть – Тишина – Безмолвие – и прах —
За невидимой стеною с Богом встречусь —
Вот отчего пронизывает страх!
 
 
Молчанье – кладбище – кресты —
                                         надгробья – камни —
Душа молчит под шепот дрогнувшей листвы —
Даже при свете солнца моя память —
Лучами звезд с любовью сходится средь тьмы!
 
 
Я шел по тонкой линии луча —
За край Вселенной – и за край всей жизни —
Бог душу изучал – я в нем врача —
То ли узнал – то ли вытаскивал из мыслей!
 
 
И Бог – и таинство – и храм – и тьма – и ночь —
И человек молчащий возле гроба —
Точно – пытается вдруг сам себе помочь —
Раскрыть тайну мироздания – как – Слова!
 
 
Бог рисовал на небе тайные ступени —
По ним все мертвые куда-то в Вечность шли —
А я держась за свои старые мгновенья —
Обнимал с печалью призраков Земли!
 
 
Из множества теней – по воле Бога —
Я был в безумие живое воплощен —
Страсть – Ожидание – Страдание – Дорога —
Жизнь – уходящий в Вечность – чудный сон!
 
 
Год простоял на камне Серафим —
Почуяв то – что плоть его бесценна —
Что во вселенной люди плавают как дым —
Неся живую страсть по всей вселенной!
 

Р. S. Серафим Саровский – святой великомученик – простоял на камне на коленях год – изнуряя плоть ежедневным постом и питаясь травою снытью.

 
Прошел по древнему кремлю —
И взглянул во тьму земных утрат —
И здесь шептали – Я тебя люблю —
Раскрывая тоже двери в ад!
 
 
Невероятен Бог – его святая сила —
Соединила нас и тут же развела —
И лоно – та же вечная могила —
Откуда в прах летят взволнованно тела!
 
 
Сияет Бог под куполом небес —
И ангелы в вечерней дымке сходят —
И украшенный тенями темный лес —
Шепчет мне о моей призрачной свободе!
 
 
Прочел молитву – ощутил что есть —
Во мне – земная правда – Божья весть —
Разделена душа – вопросом – быть – не быть —
Бог судьбы все сплетает в одну нить!
 
 
Бог на вершине гор – невидимый – стоял —
Я рядом с ним – весь замер – в восхищенье —
В волнах морских блистал магический кристалл —
От Солнца брал – бес смерти – вдохновенье!
 
 
Есть – точка невозврата – у судьбы —
Когда прошлое от душ неотделимо —
И в будущем молчат одни гробы —
Бог вечной тайной осеняет пилигримов!
 
 
Бог – оглядел со всех сторон – и промолчал —
Лишь ангелы вокруг – в тьме встрепетали —
Я приобрел на небе облачный причал —
Провожая в Вечность прожитые дали!
 
 
В загробной тишине могил безмолвных —
Бродят девы – тени – привидения —
И красотой исчезновенья светит лоно —
И только шепоты молитв сулят спасение!
 
 
Чуть крест обняв – гляжу – жизнь пролетела —
И странно то – что у других —
Зовет куда-то в пропасть тело —
Точно – повторяя вечный миг!
 
 
Из тупика всегда есть в выход в Вечность —
Или в более надежные места —
Если в храме Господа не встречу —
Буду – рисовать тебя – мечта!
 
 
В храме тихо и печально —
И Ева голая задумчиво молчит —
И в ее лоне чует тайну —
Адам пред Богом ощутивший стыд!
 
 
Хочу в храм войти – покаяться пред Богом —
Услышать звон родных колоколов —
И в небе чуя вечную дорогу —
Идти всю жизнь по краю темных берегов!
 
 
Бог дарит боль за грех – и это тайна —
И с этой тайной я во тьме весь растворюсь —
Твой любовь была моей мечтой бескрайней —
Теперь – любовь моя – ты воплощаешь грусть!
 
 
Хочу на небо – Бог – хочу в исчезновенье —
Почувствовать – как светится душа —
Как проходящие сквозь мысль ночные тени —
Меня с собой уводят – в Вечность – не спеша!
 
 
Змея – моя – всемудрая – змея —
Ты пасть раскрыла – символ поеданья —
Я чую – как летим мы сквозь себя —
И сквозь любовь —
                    сквозь тьму ночного обладанья!
 
 
Сквозь туман – сквозь прошлые столетья —
Перед тайной – в страхе – со свечой —
Я рисую в лоне образы бессмертья —
Разлучась уже навек с тобой!
 
 
Бог – Тайна – Вечность – Мать – Дитя —
Любовь – двоих – троих – ломает судьбы —
Несется стадо – тверди чудные круша —
Рабами божьими сокрыты в прахе люди!
 
 
Бог – Тайна – Что еще сказать —
Любовь проходит – точно – сон – все увядает —
У каждого ребеночка есть мать —
И у философа – есть истина – святая!
 
 
Подтверждая свою смертность перед Богом —
Стоя у края удивительной черты —
И в действиях своих не видя прока —
Я тихо таю в ощущеньях красоты!
 
 
Из множества теней – по воле Бога —
Я был в безумие живое воплощен —
Страсть – Ожидание – Страдание – Дорога —
Жизнь – уходящий в Вечность —
                                 светлый – чудный сон!
 
 
Стою перед отплытием в ту даль —
Откуда смертным нет уже возврата —
Бог – Тайна – Вечность – светлая печаль —
Мне шепчет – что туда еще не надо!
 
 
Невероятен Бог – его святая сила —
Соединила нас и тут же развела —
И лоно – та же вечная могила —
Откуда в прах летят взволнованно тела!
 
 
У Бога вновь прощения прошу —
И понимаю – его мир – одно безумство —
И все равно срываюсь к шалашу —
Существующему в мыслях – через чувство!
 
 
Господь ко мне спустился в тишине —
Мы – оба – вдаль склонились между снами —
Сияло лоно на пустой стене —
Чувство – Страсть – Тоска – Воспоминанье!
 
 
Сияет Бог под куполом небес —
И ангелы в вечерней дымке сходят —
И украшенный тенями темный лес —
Шепчет мне о моей призрачной свободе!
 
 
Любовь – и Бог – Проклятие – и Вечность —
Жизнь через лоно – устремляясь в небеса —
Рвалась в бессмертие —
                                в святую бесконечность —
Откуда в нас проистекали чудеса!
 
 
Бог притаился – Бог совсем не виден —
Но чувство есть – что он внутри всего —
Вращает звезды – мысли по орбите —
Воплощая – нас – в земное бытие!
 
 
Боль бытия в молитве перед Богом —
С женою в храме я зажег свечу —
Чуя – под куполом – небесную дорогу —
По которой в Вечность тенью полечу!
 
 
За грех мной созданный —
                           и мною сотворенный —
Пылает в храме тонкая свеча —
И тени ангелов летят по небосклону —
Входя во храм через сияние луча!
 
 
В чудном мире ангельских растений —
Среди камней и желтого песка —
Бродят тихо призрачные тени —
Тени тех – с кем унеслись века!
 
 
Я б стал священником и освятил покои неба —
Молитвой покаянной в темноте —
Ибо все мы – сучья древа —
Слепые – в своей смертной красоте!
 
 
Ушел бы от людей в покои храма —
И славил Бога в вечной тишине —
Лишь на холме в саду камней – я чую странно —
Как душа моя привязана к жене!
 
 
Часть прошлого я положил как камень —
У можжевельника – в тени его лежать —
Храня лишь светлое – я раскрываю память —
Точно – времени безмолвную печать!
 
 
Нет дороги – ни туда – и ни обратно —
Все время еду – чудной тенью становлюсь —
Одной лишь мыслью в небе – так приятно —
Меж облаков нести светящуюся грусть!
 
 
Дыханье – Свет – и Бог – и камень у дороги —
Чуть розовый – в саду цветов – камней —
Он – мной положенный —
                                    лежал – как тень тревоги
Всех чудных странников давно прошедших дней!
 
 
Отремонтируй – Бог – пожалуйста – меня —
Преобрази великой силой чувства —
В программе тьмы есть место для огня —
И превращенья жизни в вечное искусство!
 
 
Тени лет прошедших слились облаками —
И плывут уже по небу – далеко —
В саду камней я обнимаю гладкий камень —
И чую – Вечности печальное тепло!
 
 
Молчу – разделся – перед Богом – голый —
И трогаю отжившей ткани прах —
И чувствую – как в тайне – жизней много —
Сквозь нас проходят через вечный страх!
 
 
С женою в церкви помолился – стало легче —
Моей взволнованной – в смирении – душе —
Иконы ярко осветило пламя свечек —
И сердце – вздрогнуло – с землей – на вираже!
 
 
Бог простит меня иль не простит —
Умру я очень поздно или рано —
Нет – я молюсь не за себя – мой вечный стыд —
Есть просто ощущенье в сердце раны!
 
 
Страх съедает душу всех людей —
Любовь – как истина – всегда сильна собою —
Ты лишь возьми в сиянье теплых дней —
То – что предназначено судьбою!
 
 
Через года отпущенные Богом —
Я вижу свет невидимый в душе —
И понимаю – не бывает жизнь жестокой —
Жестоки сами мы – отцветшие уже!
 
 
В моей душе дыра размером с Бога —
Или – просто – Бог живет в моей душе —
Куда не кину взгляд – Он очень строго —
Исследует мой жизненный сюжет!
 
 
Крест ставлю – камни собираю —
А для чего? – Сам не пойму! —
Привиделся мне сон о вечном рае —
Но интуиция зовет меня во тьму!
 

Р. S. В контексте данного стиха интуиция несет в себе значимое противоречие. С одной стороны она воспринимается как твой же собственный голос, но с другой – как знак – шифр – код Бога – определяющий место человек в его Космосе – и в программе воплощения – несущей в себе программу самоуничтожения. Вот-с!

 
Господь – имеет много возрастов —
И для каждого – он – свой – неповторимый —
Любовью – сбрасывая множество оков —
Он – новой жизнью – дарит – вечный стимул!
 

Р. S. «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.»

Евангелие от Иоанна – Гл.1, Стих.4:8

 
Иконы – образы людей – свет вечной мысли —
О Боге – Вечности – и о добре – о зле —
Храмы – из основы нашей жизни —
На куполах мерцают звездочки во мгле!
 
 
В грехе признался – и вздохнул священник —
И часть души – взлетела в небеса —
И у свечей чуть вздрагивали тени —
Молящихся – чьи – слились – голоса!
 
 
С женой бродили по церквям – а мысль о Боге —
Простиралась дальше монастырских врат —
Точно из жизней собранные соки —
Обогащали вечный райский сад!
 
 
Стоял во храме я —
                         пред Серафимом Саровским —
Перед Казанской Божьей Матерью стоял —
И свечи зажигал с печалью радостной —
Ощущая в вечном – прошлом – свой причал!
 
 
Дал воздержания обет в тенистом храме —
Хочу очистить свою душу через свет —
Пусть прах лежит – себе – в могильной яме —
Но я найду ещё премного светлых лет!
 
 
Заостряя мысли – проникаю в Вечность —
В тенистом храме свечи сладостно дрожат —
Чую – Бога – совсем рядом – недалече —
Он в небесах раскинул райский сад!
 
 
Потаенною тропой иду к могилам —
Чтобы подслушать шепот умерших людей —
Господь во храме даст мне вечной силы —
Душе – ума – чутью – таинственных идей!
 
 
Могильный холмик у отца зарос бурьяном —
И я – срывая дикую траву —
Вдруг ощущаю – очень – очень – странно —
Что – я – в руках – проросший прах держу!
 
 
Господь дает в молитве силу падшим —
Ощутившим грех в душе – дает печаль —
Но в печали с силой духа черт не страшен —
Я пью с женой – с крапивой – с вишней – чай!
 
 
Тьма – бездна – чёрт – мир наваждения —
Уже с рождения преследует нас всех —
Любовь и страсть – смерть и мгновение —
И храм – могила – покаянье – грех!
 
 
От темных мыслей – зарождаются болезни —
От светлых мыслей – появляются мечты —
И те – и эти – тают в черной бездне —
Светясь божественною силой красоты!
 
 
В глазах у Господа под куполом тоска —
Он видит нас – ничтожных – многогрешных —
Но со мной моя жена – она – чиста —
И свята тем – что видит в правде – Вечность!
 
 
Розовый закат над розовым кремлем —
Господь в Ростове нам с женою подарил —
Так уехав от дождей – прекрасным сном —
Оделись мы – точно – в сиянье дивных сил!
 

Р. S. Башни и стены Ростовского кремля окрашены в яркий розовый цвет, который смотрится дивно весной, летом и осенью, и который кажется немного грязноватым зимой.

 
142 креста чугунных и вериги
На себе носил затворик – Иринарх —
Он мучил сам себя – но не был диким —
Он верой возвышал дух через прах!
 

Р. S. Затворник Иринарх жил и служил Богу и Отечеству в Смутное время в Борисо-Глебском монастыре в 10 верстах от Ростова великого. Именно он благословил на подвиг Михаила Скопин-Шуйского, который освободил Москву от поляков, а впоследствии благословил Минина и Пожарского на тот же ратный подвиг. Его верой и силой духа были восхищены даже поляки, которые не тронули святой обители монастыря. Спал Иринарх, если это можно назвать сном, на березовом комле, который был обвязан 4-х пудовыми цепями. Считалось, что добровольные мучения, на которые обрекал себя святой, должны были очистить его душу от скверны. Прожил затворник – Иринарх 68 лет. Для своего Смутного времени он был долгожителем, ибо средний возраст жизни мужчин той эпохи не превышал 50 лет.

 
Мать и ребенок – Богородица и сын —
Проступали на едва чуть стертой фреске —
Стоял я долго – перед входом в храм – один —
Ибо в себе – я слышал – голос детский!
 
 
Священник и юродивый – чей прах —
Всего одним крестом увенчан —
Символизирует бесстрашие и страх —
Чем окутан человек – летящий в Вечность!
 

Р. S. Священник Борисово-Глебского монастыря – Тихон и юродивый Алексей похоронены рядом и их могилы украшает один каменный крест. На гробнице Тихона есть именная надпись с поминальной молитвой, на гробнице юродивого только четыре равноудаленные друг от друга углубления, делающие гробницу похожей на пуговицу, на самом деле эти углубления были сделаны народом для свечей, ибо юродивый почитался народом больше чем священный служитель.

 
В изразцах монастыря картинка века —
Давно убравшегося в тьму глухих веков —
Точно – в грядущем – вновь рисует человека —
С мечом в руках – который – убивать готов!
 
 
Бога любящие – в смерти же святые —
Взлетают тени к нам из под холмов —
Так вот – в монастырях родной России —
Мы живем давно дыханием веков!
 
 
Крест на холме венчает Вечность в снах —
В самом начале – нахожусь – ни там – ни здесь —
Бог – Любовь – Судьба – благая весть —
Летит в рассвет – душой – освобождая прах!
 
 
Даже умирая – буду верить —
Живущих здесь спасет только любовь —
Чую – ангелы скрываются за дверью —
Знаю – сердце озарится светом вновь!
 
 
Ты спал – привязав себя к комлю —
Цепью тяжкой – аж в 4 пуда —
Иринарх – затворник – все мы помним —
Твою жизнь – похожую на чудо!
 
 
Р. S. Иринарх спал на березовой комле, привязанный 4-х пудовой цепью.
Комель (или комля) – нижняя часть дерева с корнем или близкая к корню.
 
 
Нет, не таким себе тебя я представлял,
Святой и мудрый, и всесильный старец —
Твой глаз во сне блистал точно кристалл —
Пред тобой склонялись и цари, и все бояре!
 

Комментарий к стиху: Памятник святому затворнику – Иринарху стоит рядом с Борисо-Глебским монастырем в поселке Борисо-Глебский недалеко от Ростова Великого. Известно, что Иринарх во времена Смуты и русско-польской войны благословил Михаила Скопин Шуйского на войну с поляками, а впоследствии Минина и Пожарского. Однако ни одного портрета Иринарха до нашего времени не дошло, даже от царя Иоанна Грозного до нас дошло всего 2 портрета. И на мой взгляд Иринарх в бронзе выглядит чересчур мрачным.

 
Мышонком в келье – я – у Иринарха
Грызу в мерцании свечей молитвослов —
И ощущаю – как же светит ярко —
В его душе одна печальная любовь!
 
 
В монастыре – под паутиной прошлых лет —
Мы с женой бродили – точно – тени —
Чуя в деревьях и в камнях – живой портрет —
И в храме всех воспламенившее мгновенье!
 
 
В Ростове в солнечном закате вместе с Элей —
Себя ребенком вспомнил и отца —
И мы с ним были здесь —
                                   к какой-то тайной цели —
Нас всех звало дыхание Творца!
 

Комментарий к стиху: В Ростове я часто бывал с отцом – проездом – и мы – всегда с восхищением – глядели с ним – на ярко синие купола – осыпанные золотыми звездами. В ранней утренней дымке я держал ребенком отца за его большую руку и думал о самом светлом. Потом отца не стало. И теперь оказавшись в Ростове, я думал, вспоминал, и те же светлые чувства от куполов великих храмов – проникали в меня невидимыми – стрелами – нитями одной таинственной судьбы!

 
Ростов великий – брошенная церковь —
В вечернем сумраке пришли мы с Элей к ней —
Внутри вода и мусор – вера меркнет —
В дико странном равнодушии людей!
 

Комментарий к стиху: Мы с Элей действительно, и совсем неожиданно для себя, сзади великого кремля Великого Ростова обнаружили брошенную церковь.

В разбитых окнах которой чернела вода, в которой плавал мусор, доски, бутылки. Это ужасное зрелище брошенного храма, да еще вблизи других восстановленных святыней вызвало противоречивое чувство – и стыда – и радости – радости того, что не все так плохо, и стыда того, что плохо в этой чудной и безумной жизни!

 
Из бытия в безжалостной печали —
Шел вслед за Богом тающий пророк —
Вокруг ангелы безумные порхали —
Пытаясь тайне вечной подвести итог!
 
 
У часовенки украшенной цветами —
Где жил святой страдалец Иринарх —
Мы с Элей ощущали свою память —
Как свет струящийся сквозь Вечность через прах!
 

Комментарий к стиху: Святому Иринарху я посвятил уже не один стих. Реальный и живой, живший в Смутное время святой великомученик Иринарх – монах Борисово-Глебского монастыря, одетый в рубище (в сорочку из конского и свиного волоса) мучил себя веригами, цепями, чугунными крестами, обручем на голове, на ночь привязывая себя 4-х пудовой цепью к березовой комле (нижней части дерева с корнями). Однако Иринарх не страдал никакими психическими заболеваниями. Добровольное мученичество – самоистязания считались духовным подвигом, говорящим об отречении человека от своего тела ради души, веры в Бога и в бессмертие. Именно, поэтому и великий русский полководец Михаил Скопин-Шуйский, а вслед за ним Минин и Пожарский получали от Иринарха благословение на освободительную войну с поляками. Также и польский воевода Ян-Петр Сапега так проникся уважением к Иринарху, что не только не тронул святую обитель, где жил Иринарх, но даже сказал об Иринархе следующее: «Правда в батьке велика! Нигде в этой земле, ни в иных землях такого крепкого в вере батьку не видел!»

 
Господь – твоя звезда на небе – волны в море —
Цепь тайных знаков в связке прожитых веков —
Еще любовь – миг счастья и миг горя —
Объединяет смертных – пламя – через кровь!
 
 
Господь свой знак мне посылал не раз —
Рисуя – точно – лабиринт —
                                              ведущий в Вечность —
Но я летел – не раскрывая глаз —
На слух – по памяти – из своей смертной речи!
 
 
В храм войду – и помолюсь за дочек —
В небе птицей промелькну – во тьме звездой —
Бог мне – точно – явится воочью —