Отзывы на книги автора «Игорь Савельев»

Почему решил прочитать: тема переворота, смены власти в России. Серия "Актуальный роман", в которой вышли потрясающая «Средняя Эдда» Захарова и ещё нечитанная мной, но имеющая неплохую критику и пару номинаций на премии «Бывшая Ленина» Идиатуллина .
В итоге: мне понравилось. Вполне в традициях современной русской прозы. Как ориентиры – Быков , Сергей Кузнецов из старшего поколения, а также, из ровесников автора, Букша и, конечно же, Захаров . Ну и, из-за важных для героя вопросов ЛГБТ и проблем поколений, вспоминается творчество Каннингема .
Автор, как и многие другие хорошие современные писатели (у меня список из десятка имён как минимум) – из журналистов. Для меня это определённый знак качества прозы. Можно быть как минимум уверенным в том, что текст не окажется очередной графоманской писаниной родом из самиздата.
Когда роман написан хорошо, то какой-то сквозной, рельсовый сюжет ему не только не обязателен, но, зачастую, даже вреден. Ибо приключения тела могут затмить приключения духа. В "Как тебе такое" сюжет – способ свести героя с разными персонажами и высказать определённые мысли.
Коротко о декорациях и действующем лице.
Наше время. Алекс, сын русского вице-премьера. Открытый гей, учится в Кембридже, живёт со своим бойфрендом. "Нормальный" мажор. Европеец.
Приезжает из Лондона в Москву по просьбе отца.
В Москве тем временем происходит какой-то странный переворот, на который никто не обращает внимания. [Mr. P]а, как президента величают в романе, несколько дней не видно, созван какой-то очередной ГКЧП, где отец Алекса играет главную роль.
Автор одновременно эрудирован и злободневен.
За эрудированность отвечают цитаты из книги Аллилуевой, упоминания Робеспьера и Байрона с Уайльдом и баек, связанных с дворцовыми переворотами в России и Южной Америке.
За злободневность – узнаваемые портреты Малахова, Собчак, Навального и упоминания [Mr. P].
Автор непринуждённо играет с типографикой и подачей материала. Четыре основных стиля: повествование; "несбывшееся", выделенное другим шрифтом; переписка с бойфрендом в "телеге" и, внимание, названия глав, взятые прямиком из вокабулярия спецслужб.
Бесконечные сумбурные мотания героя по Москве чем-то похожи на мытарство души в загробном мире. Можно даже найти момент перехода в Лимб: рейс "Аэрофлота" Лондон-Москва ощутимо тряхнуло и, возможно, самолёт разбился. Такая интерпретация объяснила бы и непростое имя бойфренда Алекса (Тео=Бог), и некоторые сюрреалистичные моменты повествования. См. «Вести из Непала» Пелевина , фильмы "Лекарство от здоровья" и "Джокер".
Если исключить постмортемные спекуляции, в романе всё ещё останется много вкусного: рассуждения о норме, о косности политиков, о инертности массы. Книга в меру афористична, и, если бы читал не в бумаге, обязательно надёргал бы пару десятков цитат. Также в романе есть пара-тройка очень сильных сцен – танец балерины на БТРе, аплодирование пустой сцене в Большом, сидение героя на коленях у Навального (не спрашивайте, но сцена очень прозрачная – символическая передача власти, так как в детстве главный герой сидел на коленках у [Mr. P].
Актуальный, злободневный, политизированный роман о современной России. Если до « Средней Эдды» и не дотягивает, то совсем чуть-чуть.
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)
Дополнительное измерение роману придаёт его прочтение за пару дней до финального дня голосования по поправкам в Конституцию. )))

Рассказы от современных писателей, которые вспоминают реальные истории, случившиеся с ними в новогодние праздники.
Как всегда, сложно оценить весь сборник — есть рассказы удачные, а есть не слишком. Но, в целом, впечатление приятное.
Александр Староверов "Крылатая Сибирь" — это, конечно, вне конкуренции!
Уж сколько писали про наших за границей в 90-е годы, но до сих пор смешно, стыдно и немного горько.
Советую читать перед праздником или сразу после него, дабы лучше прочувствовать атмосферу!

В игровой индустрии есть такой термин – «crunch». Так называют периоды, когда сотрудники игровых студий начинают жертвовать свободным временем и личной жизнью ради того, чтобы закончить игру в срок.

Есть ощущение, что такой «кранч» случился и с автором «Айрон Маска». Попробуем разобраться, почему.

Начинается роман бодро. Сын российского вице-премьера Алекс уезжает из Кембриджа, где он живет в общаге вместе с бойфрендом из Чили по имени Тео (есть ли здесь скрытая отсылка к Тартт, я не знаю), и летит в Москву, где происходит... переворот-не переворот, но что-то похожее: Путин не показывается на камерах, в Сочи собирается Совет Безопасности, в Москву заезжает военная техника, а перед Домо Правительства собирается палаточный городок. Странные мужчины в черном, представившиеся офицерами ФСО, везут Алекса на конспиративную квартиру, чтобы он поговорил с отцом, но отец все не появляется, ФСОшники ведут себя странно, и тут еще выясняется, что вице-премьер за время отсутствия Алекса обзавелся новой семьей...

Прибавьте к этому еще то, что герой ведет с отцом внутренний диалог (самые острые реплики вынесли на обложку книги), названия глав подсказывают, что за Алексом неотступно следует ФСБ («Объект вылетел туда-то», «Уничтожить архивные документы»), а чилийский парень в какой-то момент принимает на себя роль внутреннего голоса – и получите интригу, которая действительно заинтересовывает.

Вот только автор, придумав эффектную завязку, кажется, запутался в красных нитках и так до конца не смог их распутать. Персонажи перемещаются по спокойной в общем-то Москве без какой-либо сюжетной мотивировки. То есть, вот ФСОшник везет Алекса в гей-клуб, где его якобы ожидает отец, и потом оказывается, что Алекс сам на самом деле захотел поехать в гей-клуб (эээ?). Потом герой знакомится с балериной Большого театра (duh), новой женой отца, и вместе они ищут отца по Москве, потом занимаются сексом, потом Алекс едет куда-то еще...

При этом Алекс не то чтобы сам принимает решения. Его вечно дергает в сомнениях. Он вроде бы хочет встретиться с отцом, но в то же время и нет. Он хочет разобраться в том, что происходит в стране? – Ну а с другой стороны, и так все понятно, кто не знает, как выглядит русский бунт? В итоге получается такой рефлексирующий и жалующийся на жизнь интеллигент из «золотой молодежи», за которым все менее интересно следить. Он даже действует по чьей-то указке. Охранник сказал: поезжай в аэропорт? Ok, Алекс едет. Балерина сказала: отставить аэропорт, поехали в отель? Ok, едем в отель.

Большую часть нарративного времени Алекс ведет себя как NPC из ролевой игры, главная задача которого – помогать другим персонажам выполнять квесты.

Простой пример: Алекс заселяется в хостел, и его каким-то образом обнаруживает политик, снявший разоблачающий документальный фильм о заграничных дачах отца. Что нас ждет? Столкновение? Разоблачение? Интрига?

Нет, политик просто захочет, чтобы Алекс посидел у него на колене. Как в детстве, когда сын вице-премьера сидел на коленях у Путина. А потом все, эта сцена заканчивается, и зачем она была нужна, непонятно.

Единственный по-настоящему интересный отрезок книги: когда Алекс в поисках отца и ответов едет в Дом Правительства и добивается допуска в отцовский кабинет. Вот тут размышления Алекса о российской действительности оказываются к месту (очень удачный pun о том, что таксисты давно не знают, зачем нужен Дом правительства), ноооо сюжет опять буксует, отца нашли, но что-то с ним не так, потом он умирает, потом происходит что-то еще, и до самого конца никто вам не объяснит, что в итоге случилось.

​​Во многом потому, что сцены автор выписывает кинематографически выразительно, но они слабо связаны между собой. В одной сцене Алекс едет на телестудию, а уже в следующей его допрашивает следователь, и из их диалога мы успеваем узнать, что где-то за кадром и балерина пропала, и отец внезапно скончался, и Алекс не захотел его опознавать, и еще кучу информации, которую читателю придется додумать самостоятельно. И это не тот случай, когда «читатель становится соавтором»: подсказок автор не дает, а сквозная переписка ФСБ, на которую я очень рассчитывал, в итоге оказалась тут просто для красоты.

В романе есть действительно удачные моменты. Слащавенькая, но красивая сцена, когда балерина танцует, взгромоздившись на БТР, и Алекса возбуждает свобода этого танца, раскрывшаяся внутренняя свобода женщины, привыкшей сидеть в золотой клетке. Отсылки к русской истории («идемте в подвал фотографироваться, Ваше величество») и ее вечной закольцованности. Временами небанальные замечания Алекса. Обаятельные «телеграмные» диалоги Алекса и Тео.

А больше всего жалко линию отношений Алекса с отцом, потому что на самом-то деле она в романе – главное. «Айрон Маск» в общем-то не столько «актуальный роман» (действие могло происходить и в 1609 году, и в 1825, и в 1905), сколько на новый лад исполненная песня о родителях и детях, о том, как близкие становятся далекими, а надежда на воссоединение – хотя бы духовное – всегда основана на воздушных замках, которым суждено разрушиться. Но увы: создав напряжение вокруг пары «Алекс – отец», автор разрывает его на самом высоком вольтаже и оставляет читателя наедине с пустотой, заполненной отсылками к актуальным мемам и новостям 2019 года, которые уже завтра устареют.

В начале рецензии я упомянул «кранч», который случился с автором. Под конец книги остро чувствуешь, как автор торопился дописать рукопись и в забеге потерял еще парочку сюжетных линий. Вопрос только в том, куда было торопиться? Могу лишь предположить, что автор сам испугался разномерности слоев: тут вам и политические интриги, и отношения с отцом и его женой-балериной, и адвокат-чилиец. Чтобы все это связать, нужно больше времени и гораздо больший объем текста, и мне кажется, что стоило подождать и таки этот объем нарастить.

В итоге же мы получаем приключение-наркотрип, в которое Алекс входит разнузданным мажором, а выходит, э, смущенным мажором. И тут стоит вспомнить маклюэновскую максиму «Medium is the message», а применительно к литературе, «Style is the message». Когда автор стилизует текст под мышление мальяика-аутиста, читатель старается под это мышление адаптироваться. Аналогично когда повествование ведет герой-маньяк, читатель понимает, что доверять ему – нельзя, и ищет детали, которые помогут выяснить более-менее реальное положение вещей.

Но автор «Айрон Маска», взяв стилистику политических триллеров а-ля Джеймс Паттерсон и приправив узнаваемыми реалиями, помещает читателя в триппозное пространство, где сцены сменяют друг друга, словно кадры инстаграм-галереи, при полном отсутствии причинно-следственных связей. В итоге получился парадокс классного оператора при плохом режиссере: кадры огонь, а кино не вышло.

Напоследок о названии. Понятно, что Алекса держат на конспиративной квартире, как «Железную маску» в крепости Пиньероль, и сложившаяся вокруг «маски» легенда подсказывает как бы сквозной сюжет о лишенном законного наследства принце и стране, которую забрали у молодого поколения в угоду старшему (один из политиков тут становится не больше не меньше «Верховным комиссаром» (я не скажу вам, кто именно). И это действительно важная мысль – революция не означает, что мы обязательно окажемся в России свободных и молодых – но о ней я могу лишь догадаться, привязав название к роману, в самом же тексте эта идея не раскрыта.

Итого: сыроватый, сбивчивый текст, похожий чем-то на первые драфты начинающих сценаристов. Автор владеет стилем, но не потянул многослойный сюжет. Может, пока и не стоит?

#книги_жарь

Добрый сборник рассказов, повествующих о встрече Нового года.
У каждого из нас есть свой особенный, неповторимый Новый год, о котором вмпоминаешь с самыми нежными и трепетными чувствами.
Вот и в этой книги разные авторы делятся своими воспоминаниями.
Есть увлекательные истории, а есть и такие, которые не вспомнишь закрыв книгу.
Лучше читать по-неиногу, создавая праздничное настроение. Главное не переусердствовать.

Что-то отлично, настолько, что хочется сказать "браво" и утащить в избранное, что-то откровенно слабое и что-то пустое настолько, что как это могли опубликовать? И именно из-за второго и третьего, поскольку их очень много, и тройка... Было бы меньше странного и плохого, я бы поставила 4, а так...

Конечно лучший Новый год у каждого свой, как и свой взгляд на то, как про этот лучший Новый год рассказать. Но... Я никогда не могла понять, по какому принципу отбираются рассказы в сборники и как так получается, среди хороших рассказов часть оказывается или пустышкой или гадостью. Вот и здесь не понимаю, да, наверно, и никогда не пойму, почему так происходит.

Новый год чудесный праздник и хотелось получить от книги праздничное настроение, но увы... Испытала, по большей части, скуку...

«Зевс» - роман очень противоречивый, с нарочно невысказанной авторской позицией. Ведь как обычно бывает в романах о поколениях? Автор очень чётко обозначает, что хорошо, а что плохо. Редко напрямую! Но лёгкие недоговорки не оставляют сомнений: симпатии на стороне именно конкретных людей. А здесь – Савельев никого не осуждает, и если про кого-то и сказано плохо – то разве что из уст персонажей. И в другой момент про него же всенепременно сказано хорошо.
Автор нарочито не показывает – кто прав, заставляя выбирать между совершенно разными позициями: в первую очередь, между очень живым и наслаждающимся жизнью Лёхой и постоянно рефлексирующим зазря Киром. Дворовая, «быдловатая» простота или интеллигентские дебри, которые в наши дни никому, казалось бы, не нужны? Вот и я сейчас чуть было не попался на ту же ошибку: попытался применить к одному из противоборцев эпитет «правильный»… и остановился. А действительно, к кому? Я не понимаю, почему сторонам дано очень неравное «экранное" время, но и за него становятся понятны все идеалы двух разных сторон одного поколения.
А ведь когда-то эти две стороны были одной! Но их самомнение, как и жизненные преграды, поменяли их. Кто-то только заявлял нечто о своей позиции, а кто-то – оставаясь внешне неприглядным – что-то действительно делал. Но, внимание, никакого осуждения не найти и на этом этапе! И только позже, намного позже, читатель понимает, какие же эти разные люди на самом деле одинаковые. Есть один способ… но все авторские методы я раскрывать всё-таки не буду, должна же оставатся какая-то интрига. =))
Это всё-таки, уникальный случай: возможность после прочтения сложить собственное мнение о книге, мнение, к которому автор не подталкивал. Кажется, так должна работать хорошая (и не аналитическая) журналистика: предоставлять максимум фактов, но не интерпретировать их самостоятельно. И с этой стороны, «Зевс» - почти документальный очерк о нашем времени.

ну вас же предупреждали, не? хочешь с аппетитом есть - не читай состав, не ходи на кухню ресторана. хочешь носить мех и пожирать котлеты - избегай мясокомбинатов и пушного промысла. хочешь, чтобы комп работал - не лезь внутрь, убьёт. хочешь летать на самолётах –- не читай книжки про авиастроение!
(и только филолог злобно молчит)
не то, чтобы мне не приходило в голову, что в построении самолётов у нас всё так же печально, как и везде, но грусть-тоска снедает безотносительно к ожиданиям. в этом весь современный государственный бизнес: наобещать с три короба, освоить бюджеты, не выпустить ничего путного. хотелось сказать "прибыль", да ведь и прибыли-то никакой. нии вырубки суков под собой же.
а если ты вдруг правда радеешь за будущее, то сам же виноват. либо прогибайся под систему, либо успевай вовремя сбежать заграницу (потому что там твои разработки имеют это самое будущее), либо спивайся в окружении гениальных чертежей, которые никогда не увидят неба

Восхитительная книга молодого автора о бесконечных людских мирах, переплетённых между собою таким количеством незримых нитей, что аж дух захватывает! Прямо-таки - полёт на ту самую планету Марс, куда стремится семидесятилетняя космонавт Терешкова.
Главный герой, Паша, на протяжении всего повествования переходит из одного жизненного круга в другой, сталкивается с разными людьми, борется с воротилами одной мощной авиакомпании, страдает по одной девушке, которая находится далеко за океаном и влюбляется в другую - дочь олигарха, терзается, ищет, теряет и снова находит.
Очень интересный язык и очень характерный стиль. Думаю, что автор порадует в будущем своими новыми интересными творениями.

ГОВОРИТЬ автор умеет.
Писать он научился, язык чувствует.
«Бетонная наглость начальства», «долгий-долгий трамвай, где под сиденьками неуместно жарили печи», «квартира старой постройки, невообразимо развёрнутая, как кроссворд», «на излёте прошлого века, в тот краткий миг, когда старый Ельцин надел очки», «толстый скотч, разящий Китаем и химией» — это, в общем, неплохо, это — звучит.

А вот СКАЗАТЬ автору, к сожалению, нечего.
Надеюсь, что — ПОКА нечего. Савельеву 29 лет, для прозаика это не возраст.

Кирилл - выпускник Казанского авиационного института, работающий конструктором в Москве в легендарном, но умирающем КБ Туполева.

В КБ каждый год набирают студентов-стажеров для прохождения ими производственной практики, в основном из Бауманки — потому что через дорогу, а не потому, что там интересно или хотя бы из гордости быть допущенным в святая святых российского самолетостроения.

Нет, в КБ будущих инженеров не привлекают к разработкам (которых, в общем-то, нет, потому как это дополнительные проблемы), не учат работать на реальных моделях, не дают им поиграться со "взрослым" проектом. Все проще: практиканты ксерят пыльные советские чертежи и наработки, десятилетиями лежавшие в архиве и никому никогда не понадобившиеся, ксерят затем, чтобы "вдруг в будущем понадобится, когда бумажные оригиналы истлеют, а у нас - хоп! - есть новенькие копии".

У Кирилла есть интересная идея по созданию отечественного пассажирского сверхзвукового самолета, однако единственный, кто по-настоящему с увлечением откликнулся - на эту идею - и раскритиковал по делу - его одногруппник Леха. Начальству идеи, будь они хоть сто раз гениальные, не нужны: ему нужно что-то, что можно показать вышестоящему начальству - пусть неработающее, склепанное из фанеры, зато большое, можно потрогать руками, полюбоваться яркими наклейками, дать интервью, показать незряшность вложения бюджета и, возможно, выбить следующий денежный транш.

Леха - веселый и легкий на подъем парень, решивший, что авиаконструктор не его призвание, торгующий стремными телефонами в обшарапнном киоске у метро. Он — человек без заморочек, не обремененный условностями общества и хорошим вкусом.
Леха решил, что Камеди клаб - салаги по сравнению с КВНщиками-авиаторами. Он уговорил Кирилла и еще пару человек из их университетской группы - и бывшая команда юмористов вписалась в какой-то грант на выступления в Париже и Сен-Тропе.

Поездка за бугор оказалась хорошей встряской для всех, а особенно для Кирилла, который, уверенный в своей "сверхчеловечности" и непоколебимости своих внутренних принципов, внезапно растерялся, стал как все, поддался тому, что всегда считал слабостью — клюнул на юбку. И оказался не готов к этому, ведь такое никогда не могло бы случиться с ним — он любимый и любящий муж, талантливый авиаконструктор, стипендиант чего-то там, владеющий языками, имеющий собственное мнение обо всем на свете.

Перед Кириллом всегда была ровная дорожка жизни, без поворотов и развилок: матшкола, авиационный институт, работа в КБ, девушка, ставшая потом женой, а сейчас готовящаяся стать матерью его ребенка.

Сейчас, во Франции, он в первый раз в жизни может сделать выбор, который повлияет и на его жизнь, и на жизнь близких ему людей: остаться в Европе с той, о ком вздыхал и плакал пару месяцев во время учебы в институте дцать лет назад с тем, чтобы вскоре понять, что жить воспоминаниями долго не получится, или вернуться в Москву, стать отцом, продолжать делать вид, что работаешь в своем унылом КБ, ходить в грязные бани с Лехой и напиваться с ним по субботам.

Или выбора нет, все уже давно решено, просто хочется побыть на мнимой развилке, представить себя свободным в выборе и решающим судьбы своего мирка?