«Мне наплевать, что вы обо мне думаете.

Я о вас не думаю вообще».

Коко Шанель

Мудрость мира сего есть безумие пред Господом

(1Кор.3:19)

– Это не я написал письмо. Там нет моей подписи

– Тем более! Значит, ты задумал что-то неладное!

М-ф «Алиса в стране чудес»

Предисловие

Решение распространять этот текст, в том числе и среди мирян, далось нелегко. Поразмыслив, мы решили убрать из мирского издания значительную часть описаний технических процессов вскрытия реальности. Так что сейчас книга эта вполне сойдет за психологический роман о тайнах мирового правительства и космического мироздания, в которые простой люд, разумеется, не поверит. Автор попросил меня настрочить для мирян специальное предисловие, описывающее контекст повествования. Пожалуй, начну я с самого актуального для вас – простых смертных. Мне до сих пор совестно об этом говорить, так как я и сам по воле судьбы затесался в ряды бездушных дирижеров того исполинского массива лжи, что беспощадно проводят через ваше сознание мне подобные на протяжении столетий. Но сейчас, когда время ускоряется, и Создатель вечности приближается вплотную к своему творению, продолжать и дальше играть в молчанку, делая вид, что ничего не происходит – уже поздно.

Так вот, вы даже не представляете, как всех вас дурят. Все-все в вашей жизни – один сплошной обман. И дело тут вовсе не в подстроенных выборах, подстроенных опять же терактах, или манипулятивной пропаганде удобных для системы ценностей, бесполезного ширпотреба, надувательских сделок с кредитными организациями, ядовитых продуктов, всевозможных гламурных гаджетов и прочих бессмысленных виджетов. Все это даже не цветочки, а так – пылинки на небоскребе вопиющей лжи и притворства. Искусственно подстроенным в вашей жизни является практически все.

Взять те же гаджеты. Вы думаете – это оплот современной технологической мысли? Все последние продукты от Apple – это даже не прошлый век. Современные технологии, доступные сегодня массам отстают на двести лет от реального уровня прогресса цивилизации. А как вы сами думаете? Власть – самое ценное для стоящих у власти. Зачем нам делиться с вами? Дело не в том, что мы жадные. Просто мы слишком хорошо знаем, во что это выльется. Мы уже обжигались, и потому не подпускаем к реальному миру и процента от человечества, утопшего в собственных иллюзиях.

Вам пудрят мозги самые виртуозные в этом деле мастера, обученные этому низменному искусству по специальной программе в школе наставников мирового правительства. Меня воистину восхищают масштабы этого грандиозного спектакля, который ради всеобщей потехи здесь разыгрывается. Повторюсь, речь вовсе не о политике и даже не о технологиях. Обман проник в самые основы мирской жизни, в глубочайшие истоки вашего существования. Вы все – участники «Шоу Трумана», поглощенные бессмысленными проекциями бесчисленных гипнотизаторов.

Сам гипнотизатор (по-вашему – телевизор, а ныне – еще и компьютер с интернетом) был изначально задуман, как способ внедрения в массы искусственного мировоззрения «нормального человека». При этом саму нормальность мы изначально прописывали таким образом, чтобы любые реальные отклонения от ее шаблонов давили на ваши самые позорные комплексы. Бесконечные субкультуры, секты и мелюзговые выпады прочих «гениальных» пророков современности – не в счет. Каждый «избранный» – лишь очередной механизм «контроля матрицы». Такую разновидность рафинированной нормальности мы предсказывали, и намеренно стимулировали во все времена. Все это – старые добрые методы всеобъемлющего самоутверждения нации за свой собственный счет.

Вы только подумайте, чего стоят ваши бесконечные мыльные оперы, раздутые на пустом месте драмы и местечковые интриги. Насколько же слепо вы принимаете неврозы на почве собственной ущербности за так называемую «реальную любовь». Дети невротиков поколениями с ранних лет генерируют в себе неутолимое чувство собственной дефектности, а после пытаются его компенсировать уничижающим превосходством над другими людьми. Почти все отношения между вами держатся исключительно на самоутверждении, то есть – на возвеличивании собственной ничтожности. И все это – совершенно нормально!

Мы непрерывно воссоздаем и развиваем эталон современной нормальности, по которому все вы учитесь жить. Ваши предки учились этому, уставившись в гипнотизатор, почитывая прессу и книги. Затем, они встречались с другими людьми, и усердно размножали в массах все последние черты, свойства и даже самые незначительные царапинки последней версии внушаемого нами мировоззрения «нормального человека». Ваше поколение мы подключили к интернету, через который ныне внедряем сетевую разновидность этого вируса – аномальной нормальности, против которого защиты в природе не существует. Даже если вы отрубите все каналы связи, это будет лишь очередным жестом в рамках все того же безвыходного лабиринта мировоззрения, которое мы для вас искусственно создали.

Иногда мы подкидываем в мир обглоданный кусок кости от «тела» истины, обряжая ее в анекдотичные одеяния с дешевыми спецэффектами, чтобы поверить в такую «истину» мог разве что наивный ребенок. И эта книга – не исключение. Это – наши иммунные прививки против вашего «заражения» правдой. Очередная серия «Матрицы», и вы верите, что «такое» бывает только в кино… Очередная глумливая история правды, и вы верите, что правда – это всего лишь очередная глумливая история.

Наши звезды – верхушка мирской власти. Мы снимаем шоу и с наслаждением смотрим на отклики. Но все это – лишь самая поверхность колоссального айсберга лжи. Мы давно не интересуемся политикой. Этим в мировом «правительстве» занимаются самые бездарные и отсталые из нас. Политика нас интересует по мере ее влияния на нашу жизнь – то есть, не интересует вообще. У нас нет причин делить власть. Она вся – наша. Мы уже давно задаемся другими вопросами. Нам интересно знать, кто мы такие, и откуда появились здесь – в этом мире. Мы пресытились играми и похотью, и теперь как бы пафосно это не звучало, всерьез интересуемся вопросами смысла нашей скоротечной жизни здесь – на этой планете. Мы не философы, мы – практики. Мы стремимся постичь происходящее, узреть Создателя, используя для этого все доступные средства. А среди них – реальные последние технологии и непобедимая наглость на пару с неутолимым любопытством. И так уж получилось, что именно сейчас мы, наконец, вплотную приблизились к своей цели.

В этом тексте автор пробует дать мимолетный взгляд на мировоззрение свободных от обмана людей, и на жизнь, в которой внимание реципиентов не гасится невротичными воспитателями и СМИ, но напротив, пробуждается для познания истинного положения дел.

Рекомендуется к прочтению (натощак) лицам, заинтересованным в познании умопомрачительной тайны бытия.

В.М. по просьбе Тэо

Цитадель

Может быть

За семьсот тридцать дней до озарения

Это был небольшой светлый кабинет, уставленный вдоль стен антикварными стеллажами со старыми бумажными книгами. По центру комнаты располагался круглый стол из красного дерева, окруженный десятком стульев с мягкой обивкой. Я выдвинул один и присел. Комната казалась уютной, но что-то было не так. Я не помнил, как попал сюда…

Вошла незнакомая очень красивая черноволосая девушка, бегло глянула на меня, как на незначительное шевеление в сфере бокового зрения, и присела на стул с другой стороны стола.

– Добрый день, – сказал я на всякий случай.

– Здравствуй, – тихо ответила она, даже не взглянув на меня.

– Прощу прощения, – сказал я, – это может показаться странным, не могли бы вы сказать, где мы находимся?

– В библиотеке, – ответила она и отвернулась.

Кажется, незнакомка не была настроена разговаривать, а мне не хотелось показаться еще более странным. Я начал судорожно соображать, что было последним в моих воспоминаниях. Со мной творилось что-то удивительное. Я почти не помнил последних дней. Воспоминания возникали внезапными вспышками, словно нанизанные на тонкую нить бусинки с четко очерченными кромками, опоясывавшими края короткометражек, из которых состояла моя память.

В комнату бодрым шагом вошел еще один человек – парень среднего роста, плотного телосложения, с яркими голубыми глазами.

– Макс, – он неожиданно протянул мне руку.

– Тэо, – ответил я. – Тэо Ботов.

– Сын Михаила Ботова. Нам сообщили про твой перевод.

«Мой перевод? – И тут до меня начало доходить. Меня же перевели в пси-корпус – элитный рассадник продвинутых мозгоправов. – Должно быть, это был первый день моих занятий здесь, – понял я. – Но почему я не помню, как попал сюда? Лучше вести себя, как ни в чем не бывало».

Голубоглазый парень по имени Макс начал меня недоверчиво оглядывать.

– Что-то не так? – чуть стыдливо спросил я.

– Вот ты мне и скажи… – предложил он.

– Не вполне понимаю, о чем речь, – признался я.

– А ты вообще… в порядке? – поинтересовался он, прищурив глаза.

– В каком смысле? – я наигранно удивился. Мне не хотелось выдавать свою необъяснимую забывчивость.

– Что-то с тобой не так. Какой-то ты не такой… – заявил он с ехидной улыбкой.

– Возможно, я смогу перестать тебя разочаровывать, если ты пояснишь конкретней, что тебя так смущает. Может, у тебя легкий приступ паранойи? – парировал я.

– Ты только не нервничай, – осторожно сказал он, – сейчас придет опытный специалист, и мы окажем тебе помощь.

– Теперь у тебя приступ милосердия… – ответил я. – Наверное, я смог бы помочь тебе, приняв твою помощь, если это утихомирит твою паранойю.

Брюнетка сидела молча, уставившись в личный терминал. Наш диалог она игнорировала. «Какие странные ребята».

– Если тебя утешает идея о том, что у меня паранойя, пусть будет так, – ответил он почти шепотом. – Все в порядке – ты совершенно нормальный здоровый человек, – успокаивал он меня.

– А ты со всеми так знакомишься? – поинтересовался я.

– А ты не промах! Это была шутка – проверка реакции, – пояснил он. – Говоришь реципиенту, что с ним что-то не так, и потому, как он выпутывается сразу ясно, чего человек стоит.

– Так ведь и до срыва довести можно… – усмехнулся я.

– Да. На самом деле покупаются почти все. Удивительно – со всеми что-то не так. И с тобой, кстати, тоже. Но выкручиваешься ты проворно – как будто и вправду нормальный…

«Мозгоправы… Здоровых людей для них не бывает. Они ведь и сами, как люди не общаются. Лечат-лечат. Компенсируют свою неспособность к нормальным отношениям. Пора привыкать, думал я. Скоро сам таким стану».

В комнату вошли еще несколько человек: высокий сутулый парень – по всему виду – типичный ботаник, молодой человек в модном сиреневом пиджаке с взлохмаченными русыми волосами и миловидная девушка в сером платье с короткими кружевными рукавами. Сразу за ними вошел мужчина среднего возраста в синих джинсах и серой водолазке. «Наставник, догадался я».

Мужчина порылся за книжным стеллажом, извлек раскладную грифельную доску, установил ее перед нами и энергичными угловатыми царапинами сделал надпись: «Практическая теория вероятности».

– Может быть, – начал он без предисловий, – нет ни каких прошлых и будущих рождений, нет даже прошедших лет, месяцев, дней и часов. Может быть, даже того мгновения, в которое как вам – бездарям кажется, началось это занятие, не существовало. Может быть, жизнь только что началась, и вспомнить все можно, углубившись в осознание этого факта. Может быть, этот мир – ваша игра, и все его законы – ваша хитроумная выдумка, или просто развлечение.

– А может, все это просто бред сивой кобылы? – предположил Макс с возмущенной брезгливой ухмылкой.

– Может быть.

– Вальтер, – Макс обратился к наставнику, – ну понятно же, что все может быть. Зачем эти нелепые перечисления?

Этот выпад Макса меня успокоил. «Значит, – понял я, – он со всеми так разговаривает. А я ведь и вправду переживал, что со мной, как он сказал – «что-то не так».

– Понимать, что все может быть – мало, – хладнокровного отвечал наставник. – Надо еще понимать, что конкретно может быть. А может быть, между прочим – полный абзац. Даже с вами – избранными.

Про избранных Вальтер, конечно, подшучивал. Однако большинство из нас были отобраны среди миллионов мирян, как потенциально полезные для мирового правительства граждане. Нам раскрывали правду. Нас обучали по специальной программе исключительно полезным вещам, которые не имели ничего общего с тем мусором, которым пичкают ребят в общеобразовательных заведениях.

«Миряне» – так высокомерно мы называем обывателей, обитающих в обычных городах на поверхности земли. В систему отбора я основательно не вникал, потому что сам получил мировое гражданство по праву рождения – от отца. Я только слышал, что отбирать стараются, разумеется, самых способных. Каждый «избранный» независимо от своего возраста получает образование конкретно по своей профессии, плюс – общее образование по психологии и физиологии. Почти ничего схожего наше обучение с образованием мирян не имеет. Только терминология частично сохранена для удобства.

– Может быть, – продолжал наставник своим монотонным басом, – перевоплощений и жизни после смерти не существует, и вселенная материальна и объективна, какой ее видит материалист. Сознание, мысли, чувства, любовь, восторг, счастье, радость, творчество – всего лишь биохимические реакции в мозге.

– Какой ужас, – сказала пронзительным шепотом девушка в сером платье. Она сидела рядом с молчаливой брюнеткой.

– Может быть, Анна – многозначительно обратился к ней наставник, – ты и есть Кришна, Будда, Иисус и Дева Мария в одном лице. Может быть, каждый человек – это твое воплощение. И каждый предмет и форма являются крупицей твоего тела.

– Моего тела? – возмутилась она.

– Может быть, этот мир, – теперь наставник посмотрел на меня, – твоя шутка, ты рассмеешься через мгновение, и все закончится. А может быть, этого мира не существует, и реальность вокруг тебя – всего лишь преломление пустоты. Может быть, все твои рождения уже давно прошли и сейчас – миг просветления, в который перед тобой проносятся картины всех твоих воплощений, в одном из которых ты человек, пришедший на это занятие. А может быть, настоящего не существует и правы те, кто верит в прошлое и будущее. И ты живешь в этом прошлом в ожидании будущего.

– Боже, ну что за бред! – снова не выдержал Макс. – Может быть, вы не в курсе, Вальтер, теория вероятности – это такой раздел в математике про закономерности случайных явлений. А вы нам какую-то, простите, низкосортную шизотерику подмазать пытаетесь. Это же порнография – все эти ваши воплощения!

Несколько человек в комнате одобрительно закивали.

– Какие же Вы бездари, – сказал наставник с театральным презрением (слишком уж резкой была эта перемена в его лице), и начал обводить сидящих тяжелым взглядом исподлобья. Все молчали. – И кем вы станете? Политиками? Жалкими министрами? А может быть, я после этого занятия напишу рапорт, и некоторых из вас выпнут обратно в города…

Макс тихонько хмыкнул. Лицо Анны выражало тревожную неприязнь.

– Шучу, – оправдался Вальтер.

– Конечно, шутите, – подтвердил Макс. – Но не смешно как-то шутите. Шутите смешно. А то, знаете, скучно.

– Может быть, все это уже было, – продолжил наставник с внезапно возвратившимся крокодильим бесстрастием. – И было – бесчисленное количество раз: повторялись все события, разговоры, чувства, переживания. Может быть, через многие миллиарды лет и эта жизнь повторится.

– Вот жопа, – разгорячился Макс.

– Может быть, – ответил наставник. – А может быть – и нет.

– Вальтер, а это правда? Так могло быть? – спросил парень в пиджаке, видимо принимая всерьез всю эту, как мне тогда казалось, ересь.

Наставник хлопнул в ладоши, и в этот самый момент я, наверное, впервые в жизни ощутил такое яркое дежавю, словно уже видел всю эту ситуацию в этом кабинете. То есть – не какую-то схожую, а именно эту. Что-то со мной действительно было не так.

– Давид, ты что, тупой? – Я же тебе черным по белому говорю, что может быть, мать твою, все так и было…

– Сэмпай, все-таки, простите, что перебиваю, – ответил он, – но вот по факту, одно исключает другое. Если правы материалисты, и все, что мы ощущаем – биохимия, тогда о каком при этом посмертном существовании вообще может идти речь?

Давид звал наставника модным словечком «сэмпай» (кажется, так на востоке называют альфа-самцов). Разговаривал он с каким-то слабодушным подобострастием – видимо наставник для него все-таки был огромным авторитетом.

– А с чего ты, вдруг взял, что одно исключает другое? Я ж те говорю – все может быть. Все – значит все. И все при этом будут правы, и бесстыдно уверены в своей правоте.

– Ясно, – сказал Давид. – Философия какая-то.

– Это у тебя, брат, в голове – философия. Вот посмотри на руку свою – пять пальцев, да? А могла быть – клешня, черпалка дырявая, или десница королевская… Мог быть эротический сувенир вместо руки! Представляешь? – И Вальтер изобразил удивление, будто рассказывал о каких-то «заморских» чудесах, а Давид глупо захихикал.

– Все могло быть! Ясно? – прикрикнул Вальтер, и Давид кивнул.

– Может быть, – продолжил наставник, – вечности и бесконечности не существует, и все сводится к точке ума, за пределами которой ничего нет. А может быть, однажды вы попросили древнего мудреца поведать о том, что такое сны разума и жизнь человека. Тогда, вся ваша жизнь – всего лишь искусная речь этого мудреца. И когда он завершит свой рассказ, вы обнаружите себя там, где и были всегда.

– А это где? – спросил Давид.

– Сказал бы я где…

– Так скажите!

– А нигде!

Давид поежился, но ничего не ответил.

– Может быть, ты, – указал наставник на Макса, и еще двое, или трое твоих друзей – боги вечности. И все, что ты ощущаешь, находясь в теле человека – ваша игра. Может быть, один из твоих друзей начал догадываться о том, кто он. Может быть, и ты вот-вот вспомнишь. Может быть, наша вселенная – лишь один из многих миллиардов атомов твоего тела.

– Мне такой чести – даром не надо, – небрежно ответил Макс. Он сидел, оперев голову на руку.

– Ты движешься сам в себе, будучи сознанием вселенной. Одно биение сердца, мгновение твоего ока – и целые цивилизации сменяют друг друга. Исчезают короли, президенты, начальники и директора, банкротится Microsoft, Газпром поглощает Exxon Mobile, все цели и достижения, чувства, тревоги, радости и сожаления исчезают без следов в одно мгновение ока.

– Про Газпром, это точная информация? – спросил молчавший до этого сутулый ботаник, приподняв проекционные очки.

– Может быть, – ответил наставник, и с придурковатым выражением на лице поднял указательный палец.

– С-сука, – процедил сквозь зубы Макс.

– Может быть, все книги, фильмы, все речи, слова и символы говорят лишь об одном. Может быть, жизнь это и есть ты…

Вальтер глянул на часы и неожиданно сообщил, что на этом занятие окончено. Все, как по команде начали вставать и выдвигаться из комнаты. А моя пытливость заставила подойти меня с вопросом к наставнику. Увидев, что я приближаюсь, Вальтер кивнул, как бы спрашивая: «чего тебе?»

– У меня во время занятия дежавю случилось. Это переживание с точки зрения психологии имеет какое-то истолкование?

Наставник посмотрел на меня как на идиота и сказал:

– И что ты будешь делать с этим своим истолкованием?

– Уже и спросить нельзя?

– Отчего же. Спрашивай.

– Что такое дежавю?

– А ты я смотрю упорный, а?

– А вы – упертый, – я начал хмуриться.

– Дежавю – сложная тема. Тебе пока не надо знать.

– А переживать надо?

– Поживем – увидим.