Старик Богодул приносит известие о том, что приезжие из города (по распоряжению санэпидстанции), «черти», ломают кладбище. Делается это с целью очищения территории, подлежащей затоплению («пойдут большие пароходы, поедут люди… А тут плавают ваши кресты»). Старухи, дед Егор, более молодые женщины, еще оставшиеся в деревне, бегут на кладбище и, несмотря на «разъяснения» в командном тоне председателя сельсовета Воронцова и присутствие других официальных лиц, прекращают разрушение могил и рубку крестов. Дед Егор даже угрожает берданкой Воронцову и приезжим: «А ты, Воронцов, на нас голос не подымай. Ты сам тутака без году неделя. Сам турист… ране моря только причапал. Тебе один хрен, где жить – у нас или ишо где. А я родился в Матёре. И отец мой родился в Матёре. И дед. Я тутака хозяин. И покулева я тутака, ты надо мной не крыль». До поздней ночи старухи ползают по кладбищу, по памяти восстанавливают могилы, втыкают обратно кресты, приспосабливают тумбочки и фотокарточки.