Человек упал

Пенсионер Николай Петрович собирался отсутствовать дома недолго, поэтому закрыл металлическую дверь квартиры только на верхний замок. Потом, для проверки, повернул ручку двери вниз и потянул на себя. Всё точно: дверь закрыта. Отойдя от двери несколько шагов, Николай Петрович остановился и похлопал по карману – чтобы вспомнить, куда он положил ключи. Ключи находились на месте. Он вернулся к квартире и ещё раз подёргал за ручку. А потом решительно, уже не останавливаясь, прошёл через большую лестничную площадку трапецеидальной формы и с усилием толкнул вперёд дверь на общий балкон шестнадцатого этажа. Та поддалась, и он выбрался наружу. Порыв прохладного октябрьского ветра попытался втолкнуть его назад. Николай Петрович, сопротивляясь, качнулся вперёд. Дверь на балкон за его спиной, притянутая жёсткой пружиной, с грохотом захлопнулась…

В октябре солнце, если и работает, то исключительно по укороченному расписанию. Шёл только седьмой час, но признаков прошедшего дня уже почти не осталось. Перед Николаем Петровичем открывалась панорама Москвы. Вдалеке силуэт города едва угадывался, похожий на толстую неровную полоску тёмного джема, намазанного вместо хлеба на горизонт. И чем заметнее становились звёзды, тем тот всё больше чернел.

Ближние дома светились ровными рядами квартирных огней. Фонари городского освещения отчётливо обозначали улицы. Профсоюзная улица уходила вправо и упиралась в ярко светящиеся здание торгового центра в Коньково. Слева между домами отчетливо обозначилась полоска Ленинского проспекта. Прямо напротив – плечистым гигантом, устремлённым в небо, светился Университет.

«Beautiful, прекрасно!» – мысленно произнёс Николай Петрович. С недавнего времени он учил английский язык. В одной из передач о здоровье услышал, что изучение иностранного языка – хорошая гимнастика для стареющего мозга.

…Даже в самую тихую погоду на высоких этажах всегда ветрено. Порывы ветра продолжали подталкивать Николая Петровича назад к балконной двери. Он хотел, как всегда, спуститься вниз – к заднему выходу из подъезда по внутренней лестнице. Но, как и всегда, красота вида задержала его. Николай Петрович подошёл ближе к краю балкона и облокотился на перила. Вдруг металлическая полоса под его руками качнулась вниз, и он начал наклоняться вслед за ней за край балкона. Пытаясь восстановить равновесие, он резко взмахнул руками вверх перед собой, и что есть силы откинулся назад. Потом попятился дальше от края, пока не упёрся спиной в дверь на балкон. Его сердце забилось вдруг очень часто.

«Человек упал!» – отчётливо услышал Николай Петрович. Он ощупал себя. Нет, не упал. Он жив! Так кто же тогда кричал? Возможно, его внутренний голос. Он представил, как несколько секунд назад вполне мог сорваться вниз – и ему внезапно стало страшно…

Николай Петрович жил в этом доме третий месяц. Ему повезло. Можно сказать, он – счастливчик! Его переселили по программе реновации. Дом отстроили три года назад. Первоначально, этот дом проектировали как жильё бизнес-класса. Но потом строительная компания прогорела, и Москва дом забрала себе: чтобы доделать и использовать для переселения. От бизнес-класса дом унаследовал просторные лестничные площадки, надёжную систему водо- и теплоснабжения. А от Москомимущества – получил отделочные работы по стандартам эконом-класса, с большими недоделками. Николай Петрович понял, что обнаружил ещё один брак строительства, когда перила балкона качнулась под его руками вниз.

Николай Петрович решил больше не задерживаться на балконе и открыл дверь на пожарную лестницу, тоже являющейся наследием бизнес-класса. Чтобы спуститься по ней, даже не нужно на каждом этаже проходить через общий балкон, открывая каждый раз по две двери (как в большинстве новостроек для переселения).

Он всегда пользовался этой лестницей, когда нужно было выйти из дома. Ему нравился панорамный вид с общего балкона. Да и потом: он уже два года как находился на пенсии. То, что теперь не требовалось ходить на работу – приводило к тому, что он часто «засиживался» дома. А спускание по лестнице давало хорошую нагрузку. Но, главное – он опасался, что застрянет в лифте, когда вдруг возникнет необходимость идти по какому-нибудь ответственному делу.

…Когда Николай Петрович вышел из подъезда, то в руках у него была пустая трёхлитровая пластиковая бутыль из-под питьевой воды. Эти бутыли были причиной очередного неугасающего конфликта между жильцами и руководством ТСЖ дома. Похоже, что проектировщики дома вспомнили о необходимости мусоропроводов лишь в самый последний момент. В шахтах инженерных коммуникаций оставалось мало места, и вставленные мусоропроводы оказались слишком узкие для прохождения через них трехлитровых бутылей. В каждом подъезде висело объявление с просьбой выносить эти бутыли в мусоросборник за домом, а не пытаться запихнуть их в мусоропровод. Но жители постоянно саботировали это распоряжение ТСЖ. Бутыли застревали, и препятствовали пролёту мусора с верхних этажей. Николай Петрович, уважая распоряжения руководства, всегда выбрасывал бутыли в мусоросборник.

Судя по всему, у проектировщиков дома, в который был переселён Николай Петрович, было вообще много ветра в голове. Неслучайно и сам дом имел форму паруса.

Когда Николай Петрович быстро вышел из подъезда, то почти воткнулся в группу жильцов. Чуть поодаль, у обочины, он увидел машину скорой помощи. Жильцы, переговариваясь, смотрели в направлении на что-то бесформенное, лежащее на асфальте. Николай Петрович подошёл ближе. В бесформенной массе он начинал различать кровавые останки человека. Труп лежал неподвижно. Его ноги и руки были странно вывернуты, как будто застыли на середине какого-то безумно энергичного танца. Голова несчастного – затылком была приплюснута к бордюрному камню; а всё лицо – залито кровью. Николай Петрович услышал, как кто-то сказал: «Как же это он упал?».

Николай Петрович машинально подумал: «Похоже, парапеты на балконах плохо закреплены не только на моём этаже: это по всему подъезду так! Значит, этот крик раздался отсюда, снизу».