© Игорь Фёдоров, 2021

ISBN 978-5-4496-1231-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Две истории

Как шумят сухие листья

Погода была теплой, хотелось мороженого, но листья уже пожелтели, засохли, опали, а те, что остались, также шелестели по ветру, но не радостно и шумно, как море летом, а сухо и скорбно, как далекие деревянные колотушки из древнего Багдада, только очень часто. Но это зависит от силы ветра.

Женя, она же Крошка Джейн для друзей и близких, сидела на лавочке и слушала это торопливое перестукивание. Нет, это не деревянные колотушки, подумала она.

– Будто маленькие ракушки пересыпаешь из одной руки в другую, – сказала она вслух.

– Что говоришь? – повернулась к ней именинница-Наташа, сидевшая рядом в обнимку с Костей.

– Шелест сухих листьев похож на звук пересыпающихся маленьких ракушек.

– Понятно, – Наташа повернулась к мужу.

– Но я говорю правду, – обиделась Женя.

– Да кто с тобой спорит?

– Вы мне не верите.

– Крошка Джейн, солнышко, – вмешался Костя, – мы верим, просто не пытаемся сравнивать шум листьев с другими звуками.

Костя, самый верный Женин защитник, всегда говорил с ней мягко и тихо, как с маленьким ребенком, хотя та была старше его на год, а Наташу на два.

– Ну, нам это без надобности, – виновато добавил он.

– Это так грустно, – пожалела его Женя.

– Мы такие, – согласился Костя.

Не желая слушать глупости сестры и сюсюканье своего супруга, Наташа вернулась к своему разговору.

– Вот, значит. А Селезнев…

Этих слов вполне хватило Жене, чтобы вернуться к своим мыслям. Она еще раз прислушалась к шуму листьев. Ну, да. Они шуршат, как маленькие, именно маленькие, ракушки. Вот только листья звучат немного глуше ракушек. Как быть? Да очень просто. Много ракушек можно найти на море, а на берегу моря есть песок. Если на песок рассыпать ракушки, потом взять их в горсть и пересыпать вместе с песком из ладони в ладонь, то это будет как раз шум сухих листьев на ветру. Все верно. Кто-то может сказать, что она не была на море? Только что оттуда.

Откуда взялось это прозвище – Крошка Джейн, никто не помнит. Просто однажды, ровно десять лет назад, на Наташином дне рожденья с другого конца стола Катя попросила:

– Крошка Джейн, передай хлеба, плиз.

– А почему Крошка Джейн? – спросил кто-то из гостей, не входящий в ближний круг.

И тут все принялись переглядываться и морщить лбы.

Действительно, когда Женя стала Крошкой Джейн, не знал ни кто. Старшая из двух дочерей и среднего роста, она не особо тянула на «крошку». И если «Джейн» еще можно было объяснить, то вот «крошка» осталось таинственным и непостижимым словом. Тем не менее, Женя и отец переглянулись и улыбнулись друг другу, словно разделяли на двоих одну маленькую тайну.

– С детства прицепилось, видимо, – предположил отец.

Других версий не выдвигалось, поэтому остановились на этой, преклоняясь перед авторитетом родителя.

– Дже-эйн! – позвала Катя.

– А?

– Хлеба дай.

Женя не была человеком с другой планеты. Не слышала голоса из иных миров. Не общалась с Богом. Не была юродивой, блаженной или шизофреничкой. Ни в коем разе. Она была мечтательной, а иногда даже через чур мечтательной. Хорошо это, или нет – все зависело от конкретных обстоятельств. Она с детства была фантазеркой и хорошей рассказчицей.

– А вы знаете, почему звезды постоянно меняют цвета? – спросила она как-то очень давно у Наташиных подруг.

– А они меняют?

– Точно меняют, – убедительно кивнула Женя и попробуй угадай, выдумывает она, или действительно знает нечто этакое.

– Ну давай, расскажи, – скептически попросила Наташа.

Уж она-то этих историй понаслышалась.

– На земле живет Большой Ночной Заяц, – начался рассказ.

– Кто-кто? – засмеялись девочки, но Женя была к этому готова – не впервой.

– И этот Заяц бежит ночью по земле, и ушами достает до звезд, и та звезда, которую он коснется, меняет цвет.

– Это какого же размера должен быть заяц, – спросила Наташа, – если он достает до звезд?

– Я же говорю – Большой Ночной Заяц, значит, он большой. Что тут непонятного?

– Тогда он должен давить людей, – предположила Катя.

– Не-не-не, – помотала головой Катя, – он невесом.

– Невесом?

– Невесом и невидим, поэтому люди о нем ничего не знают.

– Тогда ты откуда знаешь? – недоверчиво спросила Света.

– Он сам мне рассказал об этом.

– Когда?

– Ночью. Он же Ночной Заяц.

– Женька, – язвительно сказала Наташа, – ты просто дура!

– Погоди-погоди, – вмешалась Катя, не давая Жене времени обидеться, – а зачем звездам менять цвета?

– Ты видела новогодние гирлянды?

– Конечно, видела.

– Вот поэтому. Чтобы красиво было.

Вспомнив, что ее назвали дурой, Женя вышла из комнаты.

Подруги осуждающе посмотрели на Наташу.

– Она все выдумывает, – оправдывалась та.

– А мне эта выдумка понравилось, – с мечтательной улыбкой сказала Катя, – буду детям рассказывать.

Не стоит винить Наташу. Есть любимые сестры, а есть такие, что и убить мало. Но эти две были просто разными. Не больше, не меньше. Точнее, более разной была Женя. Вот вроде нормальный человек, учиться хорошо, подруги вполне адекватные, стихов не пишет. К свидетелям Иеговы¹ относится скептически, в митингах за права животных замечена не была. Любит рыбалку, над каждой пойманной рыбой слез не льет. Потом раз – а что будет, если подземные реки потекут вспять? И не дает этот вопрос ей покоя. Всех домашних измучит.

– Ну папа, подумай, ты же умный!

– Ничего не произойдет, иди спать.

– Мам!

– Сходи лучше в магазин, купи… чего-нибудь?

– Натах!

– Отстань, достала уже!

И знаете, что? Оказывается, если подземные реки потекут в обратную сторону, то у людей правые и левые руки поменяются местами, мы будем читать справа налево, а солнце будет поднимать на западе, хотя это будет уже восток! Все! Мы в Зазеркалье! Теперь можно спать. И все, вроде бы, вполне логично. Только вот, какой в этом смысл?

Вечно что-то выдумывает, витает в облаках, в то время, как Наташа твердо стоит на земле и предельно ясно смотрит на жизнь. А все ее причуды, такие же, как у других женщин. Иногда ей просто хочется внимания и заботы. Предлагаю читателю запомнить предыдущую фразу. Из-за этого Женя останется несчастной на всю жизнь.

С этого момента мы и начнем наше повествование.

– Женька! – радостно заорала Наташа в трубку, – Пойдешь к Катюхе на свадьбу?

– Э-э. Погоди. Давай сначала. Катька выпрыгивает замуж?

– Ага! За своего охранника.

Женя чуть не уронила трубку.

– Радость-то какая! Ну-ну, продолжай!

– Что, продолжай? Я же все сказала!

– Давай конкретней, чтобы потом недоразумений не было.

– Ой, да короче! Катька невеста. Я свидетельница. Светик подружка. Тебя тоже ждут.

– А что, официально меня не пригласят? – погрустнела Женя.

– Официально ей надо, – сказала Наташа кому-то.

В трубке послышалась возня.

– Крошка Джейн! – голос Кати был такой радостный, будто она только что была в раю, где все так здорово, – Официально приглашаю тебя на нашу с Олегом свадьбу! Так пойдет, или пригласительный надо?

– Пойдет, пойдет! Обязательно буду!

– Здорово! Готовься на октябрь. Может, отхватишь себе какого-нибудь толстого мужика.

– Ой, не знаю, – засмеялась Женя, – я такая придирчивая.

– Все! Дел очень много! Чмоки-чмоки!

– Пока!

Женя отложила телефон и положила руки на колени, как прилежная девочка.

Катька выходит, подумала она с улыбкой. Светик уже замужем. У Натахи, самой прыткой, уже годовалый ребенок. Но это их близкий круг. Женя является, скорее, доброй приятельницей, чем подругой. Так что, она не может считаться старой девой, и кота заводить не собирается. Двадцать пять лет, это, по сути, возраст, который с нежностью вспоминают большинство женщин планеты. Уж она-то себе мужа еще отхватит. Толстого, так толстого. Худые тоже на старте отсеиваться не будут. Присмотримся, оценим. Главное, чтобы и ее разглядели.

Света ворвалась в квартиру к Жене, протопала в комнату, чуть не запнувшись о ножку кресла.

– Нормальненько так! – крикнула она, хлопнув в ладони.

– Что там опять? – спросила Женя, и принялась распутывать леску, запутанную с прошлой рыбалки.

Причина недовольства Светы была очевидна, но именно Женя отвечала за дела своей сестры.

– Натаха будет свидетельницей! Не я!

– М-да, проблемка, – пробормотала Женя, продевая крючок в петлю.

Света плюхнулась в кресло.

– У меня она была свидетельницей…

– Была.

– … теперь у Катьки! Не жирно ли будет?

– Это Натаха виновата?

Света развела руками, соглашаясь с необоснованностью обвинений.

– Да нет, в общем-то, – она засмеялась, – это все Катька.

– И ты, наверно, теперь ночью спать не будешь от переизбытка чувств?

– Ну, ладно, ладно. Прости. Чего я, в самом деле? Подумаешь.

– Лучше порадоваться за подругу.

Что и было сказано выше – Женя нормальная, адекватная, рассудительная женщина.

– И платье красивое купить. Денег одолжишь? – Света захлопала глазками.

– Без проблем. О подарке не забудь.

– Пода-а-арок… – Света сложила ладони вместе, прижалась пальцами к губам и прищурила глаза, – пода-арок.

– На свидетельнице много ответственности лежит, – заметила Женя, – а тебе-то что? Пей, гуляй, да участвуй в конкурсах.

– Во-во, буду пить да гулять. Если муж разрешит.

– Если ему потом опять по всему городу не придется тебя разыскивать.

– Хм, неплохая идея.

Видя упрек во взгляде Жени, она рассмеялась.

– Крошечка, ты же меня транспортируешь?

– А меня кто? Я тоже собираюсь оттянуться по полной.

– Да ладно, тебе. Ты же скромница и тихоня.

– В тихом омуте…

Но мысль о подарке не давала покоя. Света позвонила Наташе, свидетельнице в четвертом поколении.

– Привет, дылда! Крошка Джейн спрашивает, что дарить будем?

– Я спрашиваю? – изумилась Женя и улыбнулась, – Паразитка.

– Извечный вопрос… – задумалась Наташа, – Предлагаю не заморачиваться и купить какой-нибудь сервиз или постельное белье. Что-то в этом роде.

– Классика?

– Ну да. Будет у них куча тарелок и 5 комплектов постели, что с того?

– Запас карман не тянет. Круто.

– Не мы этот стандарт придумали, не нам и менять.

– Умница, за границы не выходишь.

– Там ничего хорошего нет. Проверено.

– А чего-нибудь из детского?

– Заранее нельзя.

– Понятненько. Но подумаем еще, – Света отложила телефон, – эй, Крошка Джейн, что задумалась?

Женя отложила моток лески и, сверкая глазами, предложила:

– А давайте подарим баян!

Костя, как обычно, подвез невестку до работы, посигналил на прощание и поехал к себе в контору. Женя поднялась на третий этаж, уже из коридора услышав конструктивный спор двух непримиримых коллег.

– Всем привет! – бросила она, скидывая плащ.

– Привет, – хором ответил весь коллектив и вернулся к своим обязанностям.

С ее появлением спор только усилился, будто именно она являлась причиной столкновения.

– А это ты у Жени спроси, почему здесь минус 5 процентов?

– Так ты же считала!

– Ну да. По ее цифрам.

– Погоди.

Валера с кучей таблиц быстрым шагом подошел к столу Жени.

– Евгения, а почему у нас в августе минус 5 процентов?

Женя пробежалась глазами по колонкам:

– Задержка оборудования. Неустойка.

– А-а! Точно.

– Тут в «пояснениях» указано.

Валера опять бросился в кучу экономических событий. Зашелестели листы с таблицами. Но в этот день Женя была востребована, как никогда.

– А каким числом закрывали, не помнишь? – донеслось с поля боя.

Женя секунду посмотрела на потолок.

– 23 или 24, вторник был.

– Ага, вижу. Спасибо.

– Тоже мне, специалисты, – тихо сказала соседка, – не помогай им, пусть сами разбираются.

– А у меня скоро свадьба, – радостно поделилась Женя.

– Что-о?

– Не-не-не! В смысле, у подруги.

– Черт, я уже обрадовалась.

– Погуляю, – Женя сжала ладони в кулачки и покачалась на стуле, изображая что-то вроде танца.

– Я тоже хочу!

– Женя, – позвали «специалисты», – можешь подойти?

– А сами что? – кокетливо спросила та.

– Без тебя никак.

Женя, не торопливо, с достоинством, подошла к спорщикам.

– А я скоро иду на свадьбу, – поведала она, будто этого-то от нее и хотели услышать.

– Погуляешь, – обрадовались за нее коллеги.

Женя крутанулась на носочках вокруг себя.

– Найду себе толстого мужика и уйду в декрет. Будете знать.

– А мы тебя не пустим! Выдумала тут! И правильно! – загалдели женщины.

Только Валера молчал, сжимая в руках уже позабытые бумаги. Свадьба, какое коварное слово. Там всегда найдутся люди, свободные от брака. Да и семейные иногда себя ведут не очень благопристойно. Алкоголь, танцы, лукавый взгляд и все! Твоя Женя в объятиях какого-нибудь мужика. Ну не твоя, но очень бы хотелось.

Повеселившись, коллеги вернулись к таблицам. Помощь Жени, на этот раз состояла в указании одного потерянного коэффициента, после чего она вернулась на свое место.

Валера вышел покурить. Сквозь дым он внимательно смотрел в окно, словно пытаясь увидеть там причину своей нелепой ревности. Свадьба, да свадьба, ничего страшного в этом нет, даже если учесть, что на этом мероприятии обычно много народа. Но беда в том, что Жене лет 25—26, в этом возрасте некоторые женщины уже повторно выходят замуж, а у Жени если кто-то и был, то уж точно не муж. А так хочется, наверно.

Валера давно уже пытался открыться Жене, но – что за женщина – она тут же начинает нести свою псевдофилософию, словно сознательно кося под дурочку. Может это такая защитная реакция на него, Валеру. Но его-то это не устраивает. Значит, надо что-то делать. Упустишь, злись потом на себя.

Он вошел в кабинет, когда женщины разливали чай. 7 минут перерыва – необходимый минимум для того, чтобы мозг отдохнул. А тут… Вот-вот! То, что было сказано. Женя опять включила свой фирменный, никому не нужный, стиль рассуждения.

– Если на телеге одинаковые колеса, а сама телега катится по обычной российской дороге где-нибудь в степи, то все колеса делают одинаковое количество оборотов. Но это в идеале.

Женя отхлебнула чай и запихала в рот целую печенюшку, что не помешало ей продолжить рассказ ясно и четко.

– На самом деле, все колеса по диаметру отличаются друг от друга на миллиметр, два или три. Количество поворотов налево и направо тоже не может быть равным. Как дорога легла, так и осталась. А это значит, что колеса на одной и той же телеге совершают совершенно разное число поворотов.

– И тебя это беспокоит? – спросил Валера, чувствуя, что настал его час.

– Это несправедливо!

– Несправедливо по отношению к чему?

– К колесам.

– К парным колесам, или диагональным?

– К парным колесам, относительно диагональных.

Эти двое завладели вниманием всего коллектива. Два дурочка в одном кабинете, это уже перебор.

– Ладно, допустим. Но эта разница в оборотах ничтожна мала.

– По сравнению с чем?

– Да хоть с чем. С окном, например.

– С окном?

– Такое же прозрачное, как апельсин.

Все засмеялись. Женя с подозрением посмотрела на Валеру.

– По-моему, ты несешь ахинею.

Валера улыбнулся.

– Как и ты, милая Евгения. Как и ты.

А потом, у Валеры дома, они до полуночи несли такую заумь, что ни одна плеяда признанных философов не смогла бы разобраться в этой эквилибристике словесных форм и абстрактных понятий. А вот после полуночи… Но, это уже не наше дело.

Утром, надевая туфли, Женя услышала свой сотовый.

– Крошка Джейн, такси у подъезда.

– Ой-ей, Костя, – виновато проговорила Женя, – а я не дома.

– Не дома, в смысле – уже ушла? – улыбнулся Костя, – Или.

– Или, – ответила, краснея, Женя.

– Ух, ты! Ну ладно. Тогда, до завтра?

– Ой, там посмотрим.

– Крошка Джейн? – спросил Валера, плохо пытаясь скрыть озабоченность.

– Ну… Так меня называют близкие.

– А этот Костя, кто такой?

– Муж Наташи. Сестры моей.

– А.

– Подвозит до работы, замечательный мужчина. А что, – игриво улыбнулась Женя, – ревнуешь?

– Ни в коем случае. Да кто он такой, этот Костя?

– Это единственный человек, за которого я могу отдать жизнь.

– Вот как! А как же я?

– А тебе могу подарить еще одну ночь, с условием, что от третьей ты тоже не откажешься.

– Да хоть все ночи, – Валера мягко подтолкнул ее к выходу, – опоздаем.

Жизнь, если не гундеть и не ныть, очень хорошая штука. Одна пара образовалась, другая уже купила кольца и арендовала ресторан. Октябрь, пропитанный любовью так же, как и дождями, только делал вид, что заволакивает небо тучами. Где-то там, наверху, всем влюбленным светит ласковое солнце.

– А если подарить им баян?

– Женька, – схватилась Наташа за голову, – я раньше еще сомневалась, но теперь убеждена – ты точно рехнулась.

– Зачем им баян? – улыбаясь, спросил Костя

– Играть вечерами, – ответила Женя, чуть расстроившись, – это же весело.

– Знаешь, что единственное оправдывает дарение баяна молодоженам? Это самый неожиданный и оригинальный подарок.

– Ну вот!

– А с практической стороны, самая бесполезная вещь. Что думаешь, Олег реально будет на нем играть?

– И Катя тоже.

– Ты хоть раз видела Катю с каким-нибудь инструментом?

– Никогда не поздно начать.

– Да никому он на фиг не нужен, твой баян!

– Подари деньгами, – предложил Костя, – сами разберутся.

– Самый верный способ, – поддержала Наташа, – и никто смеяться не будет.

Женя с грустью признала правоту сестры и деверя. У нее еще была парочка идей, но отметать баян, как подарок, она не стала. Будет у сестры день рожденья, там и посмеемся.

Наташа, последнее время терзаемая жутким любопытством, наконец не выдержала.

– Говорят, у тебя кто-то появился?

– Где? – нахмурилась Женя.

– На работе.

– Может быть, – смущенно улыбнулась Женя и устремила взгляд на Костю, – кто-то не умеет держать язык за зубами?

– А я не знал, что это тайна! – возразил тот, – Предупреждать надо.

– Ну давай, выкладывай, – вцепилась Наташа мертвой хваткой.

– Зовут Валерой.

– Красивый?

– В моем возрасте красота не обязательна.

– Да-да, лишь бы человек оказался хороший, это понятно. Машина, квартира?

– В меру обеспеченный.

– А характер?

– О, да! Характер тоже.

После такого «подробного» описания Валера так и остался таинственным незнакомцем.

– Намеков не понимаешь? – обратился Костя к Наташе.

– Ну интересно же!

– После узнаешь.

– Ты всегда ее защищаешь!

– Это плохо?

– А должен меня!

– Короче, он классный, – подытожила Женя, не давая супругам законного удовольствия поругаться.

Была ли она в то время счастлива? Да, хоть и не осознавала это в полной мере. Подумаешь, несколько ночей с мужчиной, даже если он «классный». Это не о многом говорит. Не будем задаваться вопросом – хорошо это или плохо, но наше время позволяет мимолетные увлечения. Тем более, что они свободны от брака и тема измены не висит над ними общественным порицанием.

– Лишь бы с ума не сходили, – сказала мать Жени и Наташи, – а то – раз, (намек в сторону младшей сестры), и приходится расписываться.

– Не твое дело, – огрызалась Наташа.

Но чувства – чувствами, увлечения – увлеченьями, а на свадьбу звали, надо идти.