© А.В. Блинский, составление, 2011

© «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2011

Прот. Петр Латушко. «Значение старчества в деле духовного руководства по учению святых подвижников»

Предисловие

Дорогой читатель! Вашему вниманию представлена новая книга, посвященная важнейшей и насущной проблеме – необходимости духовного руководства и душепопечения. Во все времена ощущался недостаток в людях, достигших наибольшей духовной уврачеванности или святости, в людях, имеющих дар руководить другими по их самостоятельному пути к совершенству, богоуподоблению или обожению.

В 19 веке святитель Игнатий (Брянчанинов †1867) сетовал на то, что «нету ныне богопросвещенных наставников», многое совершается «наружностью напоказ», много «актерства» и «подьяческого духа». В таком плачевном оскудении духоносных наставников владыка Игнатий советует обращаться к святоотеческому опыту, чтению «отеческих писаний», которое сделалось «главным руководителем для желающих спастись и даже достигнуть христианского совершенства».

В том же убеждает нас наш современник архимандрит Софроний (Сахаров †1993): «Не интеллектуальное богословие без покаянной молитвы, ни молитва, даже горячая, но без умного богословского видения, не являются совершенством. Лишь познание, включающее в себя оба указанных аспекта как единую жизнь, приближается к полноте».

Настоящая книга раскрывает во многом святоотеческий опыт духовного руководства, «богословское видение» этой проблемы.

Ни одна издаваемая книга и ни один автор не в состоянии раскрыть все стороны и аспекты духовного водительства, в виду того, что каждое историческое время характеризуется своими особенностями. После прекращения атеистических гонений многие россияне обратились к Православной Церкви в поисках жизненной опоры более чем для серьезного личного богопознания и духовного руководства.

Время материального восстановления храмов и поруганных национальных святынь уходит в прошлое, требуется продуманная образовательная христианская миссия.

Для предстоящей целенаправленной деятельности в этом направлении есть необходимость издавать серию книг, раскрывающих доступным литературным слогом современному читателю сокровища святоотеческого опыта и духовного руководства.

К великому сожалению для современной церковной жизни нередко встречается искаженное понимание такого чудного и редкого явления, как старчество. Дар старчества, согласно святоотеческому определению, редчайшее духовное явление. Дается этот дар по особому Божественному всеведению лицам, достигшим бесстрастия, опытно прошедшим путь доброделания, достигшим смирения и любви ко всем людям. Дар сострадательной любви и действие Духа Святаго настолько явны в таком человеке, что в его присутствии пасомым становится радостно, душевно свободно. Такое состояние свободы вполне отвечает духу Священного Писания, согласно со словом Его: «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 7, 22). Старцем является тот, кто на всякое дело имеет свидетельство от Священного Писания и кто овладел даром отличать святое и духовное от вредного и противного благодати. По отсутствии такого духовного наставника опасно подвергать себя духовному руководителю, который ведет себя подобно старцу, не имея таких дарований. В этом случае соблазн духовника управлять, вместо того чтобы взращать и помогать духовно расти, может привести к духовной трагедии опекаемого.

Простой, самый обычный духовник обязан только направлять пасомого на путь ко спасению, а старец, как лицо, которому дано от Бога прозревать промысел Божий о конкретном человеке, может вести его по добровольно избранному им пути. Причем старец не обязательно дает приказания, он может давать советы, он может давать указания, но хранит, бережет свободу, как дар Божий человеку, потому что Бог не ищет себе рабов, а ищет Себе детей, братий, сестер.

По наблюдениям святителя Игнатия (Брянчанинова) даже в современных ему монастырях путь безоговорочного духовного послушания неприменим из-за отсутствия духоносных мужей. В настоящее время такой род отношений, по предостережению владыки, неприменим к современному состоянию духовников и послушников, и неизбежно ведет к нежелательным последствиям. Более соответствуют реальной действительности отношения, основанные на духовном совете «со старшей благонамеренной братией», подаваемым со смирением и сверяемом по Священным и святоотеческим Писаниям.

Предлагаемый читателю труд выявляет удивительный опыт старческого водительства и отеческой духовной мудрости, которая царила в древних монастырях и в которой так нуждается сегодняшнее время.

Настоятель Свято-Троицкой Сергиевой Пустыни Игумен Николай (Парамонов) 2001 г.

Введение. Необходимость руководства в духовной жизни

Вопрос о старчестве, как об одном из особых и важных видов духовного руководства, особенно в условиях монашеской жизни, до настоящего времени не получил надлежащего освещения в духовной литературе. На русском языке известно только два-три небольших очерка, специально посвященных этому вопросу.^[1] И хотя авторы их в своих суждениях исходят из учения свв. отцов и подвижников, однако не раскрывают с необходимой полнотой всех сторон старческого руководства и его значения в духовной жизни.

Весьма поверхностно затрагивается вопрос о старчестве и в лекционных курсах по Пастырскому богословию. Некоторые отрывочные сведения о старчестве в историческом аспекте рассеяны в разных трудах по истории монашества и аскетизма.^[2] Но всего этого далеко недостаточно для воссоздания целостной картины возникновения, действенного применения и значения этого важного института в деле духовно-нравственного окормления.

Поэтому исследователю, поставившему перед собой задачу возможно полного освещения вопроса, приходится опираться в своих суждениях и выводах в первую очередь на первоисточники: Священное Писание, творения свв. Отцов и поучения великих подвижников и аскетов.

Прежде чем приступить к рассмотрению данной темы по существу, остановимся предварительно на выяснении вопроса о необходимости руководства в духовной жизни и, следовательно, о необходимости самого старчества.

Среди деятелей духовного просвещения высказывались мнения, которые по тем или иным соображениям и доводам отрицали необходимость специального духовного руководства в форме старчества. Так, одни ссылались на то, что в Слове Божием дается идеал совершенства, указан и путь к его достижению. Кроме того, в истории христианского подвижничества имеются примеры, когда подвижники без видимых руководителей и только под водительством Бога достигали святости. Другие смотрели на старчество, как на своеобразный монашеский институт, как на «исключительное явление» и потому отрицали его самостоятельную ценность и жизненность его начал, считая достаточным для духовно-нравственного назидания руководство пастырей-священников. Третьи находили требования безусловного послушания и откровения помыслов старцу противоречащими самому духу христианства, поднявшего на недосягаемую высоту нравственную свободу человеческой личности. К тому же откровение помыслов при существовании таинства исповеди они считают лишними и ненужными.

Однако все эти рассуждения о ненужности старчества, как особого и важного института духовно-нравственного руководства, опровергаются указаниями и примерами из Священного Писания и учением свв. Отцов и подвижников-аскетов.

Еще премудрый Соломон сказал: «Имже несть управления, падают аки листвие, спасение же есть во мнозе совете» (Притч. 11, 14). Авва Дорофей спрашивает: чему в данном месте учит Священное Писание? и отвечает: «Оно увещевает нас не полагаться на самих себя, не считать себя разумными, не верить тому, что можем сами управлять собою, ибо мы имеем нужду в помощи, нуждаемся в наставляющих нас по Боге. Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием… Ибо когда мы держимся своей воли и следуем оправданиям нашим, тогда, делая по-видимому доброе дело, мы сами себе расставляем сети и даже не знаем, как погибаем…Некоторые говорят: от того падает человек или от того, а я, как уже сказал, не знаю другого падения человека, кроме сего, когда человек следует самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее сего».^[3]

«Кто хочет успевать и возрастать в добродетели, – говорит преп. Антоний Великий, – иметь спокойствие в сердце и быть безопасным от коварства дьявола, тот должен найти служителя Божия, умеющего врачевать духовные болезни, и прибегать к его помощи; он может указать истинный путь, который без того неизвестен неопытным. Сами отцы наши повиновались отцам и следовали их наставлениям, и потому возросли и усовершились в добродетели и благочестии, и сделались учителями других. Они помнили слова, написанные в Премудрости сына Сирахова: «Не отступайте от повести старцев; ибо тии навыкоша от отец своих» (Сир. 8, 11).^[4]

Необходимость вопрошания других или совета указана в Священном Писании. «Како убо могу разумети, аще не кто наставит мя?» – спрашивает вельможа дьякона ап. Филиппа (Деян. 8, 31). После обращения на пути в Дамаск ап. Павел посылается для научения к Анании (Деян.9, 6), а потом уже был научен через откровение Самим Господом (Гал. 1, 12); после успешной проповеди он советуется с апостолами: «Да не како вотще теку, или текох» (Гал. 2, 2).

Свв. Отцы и великие подвижники рассказывают о себе, что они предварительно расспрашивали других о путях спасения, советовались и покорялись другим наставникам. Описывая жизнь преп. Антония великого, св. Афанасий Великий говорит, что он, «как мудрая пчела отвсюду собирал себе духовный мед, слагая его в сердце своем, как в улей».^[5] Так поступали ревнители подвижнической жизни. Они старались свою жизнь проверять жизнью других, зная, что весьма трудно достигнуть высших степеней аскетической жизни без руководства более опытных подвижников. Даже обращаться с вопросом к преуспевшим ученикам они считали спасительным делом. Так, например, преп. Антоний Великий, когда получил от императора Констанция приглашение посетить Константинополь, спрашивал своего ученика Павла Препростого, как ему поступить. И когда тот ответил: «Если пойдешь, будешь Антоний, а если не пойдешь, то будешь авва Антоний», – преп. Антоний остался в пустыне.^[6]

Правда, образ совершенства и путь к нему указаны в евангельском учении Христа. Правда и то, что в истории христианского подвижничества есть примеры, когда подвижники, твердо решившиеся идти по пути, указанному Христом, сами без видимых наставников и только под водительством Бога достигали духовно-нравственного совершенства, как, например, Павел Фивейский, Антоний Великий, Мария Египетская и др. Однако нельзя забывать, что человек по своей природе всегда остается человеком и постоянно нуждается в помощи, поддержке, понуждении, примерах. На отдельных подвижников, достигших спасения самостоятельным путем, нельзя ссылаться.^[7] «Если же некиим из досточтимых отцов случалось и без такого подвига послушания улучить боготворное безмолвие и по Богу совершенство, – говорят преподобные Каллист и Игнатий, – то это бывает по особенному Божию откровению, и притом очень редко. А что редко, как негде написано, то не закон Церкви, как и одна ласточка не делает весны».^[8] Эти люди – избранники Божии и являются исключением.

Необходимость руководства требуется начинающему путь спасения в силу испорченности человеческой природы. В сердце человека кроется как естественное добро, так и зло, привнесенное его падением. Спасение (ανάκτηση – оздоровление) есть избавление человека от этого зла, т. е. избавление от греха и его следствий – осуждения и духовной смерти, возвращение природы человека в ее нормальное, здоровое состояние. А так как человек есть образ Божий, то и спасение может осуществиться только путем сознательного и свободного единения человека со своим Первообразом – Богом.

Согласно святоотеческому богословию избавление человека от грехов, оздоровление его природы и сообщение ему реальной способности непосредственного богообщения могло быть совершено только Богом, искупительным подвигом Богочеловека, по бесконечной любви Его к Своему творению – человеку. «Целью пришествия Спасителя было «восстановить» душу в первобытное состояние».^[9] Но греховные страсти лишают человека богообщения. Подавление, искоренение этих страстей является непосредственной целью подвижника.

Всякая страсть, по учению аскетов, через помыслы порабощает сердце человека. Но прежде чем оценить тот или иной «помысл» необходимо найти причину его появления. Сделать это, т. е. «владеть своим умом в помыслах»^[10] может только тот, кто достиг высокой степени духовного ведения. «Если человек не достиг сей меры, – учит преп. Варсануфий Великий, – то не может различать…помыслов, но будет поруган демонами и впадет в обольщение».^[11]

Чтобы прийти «в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» (Еф.4, 13), необходимо пройти известные стадии духовного развития. Всякий человек не есть что-либо сразу данное. Постепенно совершенствуясь, он путем положительного раскрытия своих сил и применения аскетических средств достигает нравственной чистоты или же, наоборот, путем себялюбивого обособления, извращая свою жизнедеятельность, приобретает «дурные навыки», в которых и заключается религиозно-нравственное зло. Чтобы успешно вести борьбу с этим злом, подвижнику необходимо не только воздержание от страстей, от дурных поступков, но решительное искоренение всяких злых навыков и, главным образом, «помыслов» как исходного начала страстей. Если греховная страсть лишится содействия предшествующего помысла, то она останется чем-то скоропреходящим и бессильным. Наблюдение и регулирование помыслов есть самое важное и существенное в аскетическом подвиге. Отсюда у подвижников так сильно развито постоянное самонаблюдение, которое достигается строгим анализом элементов греха и душевного состояния. Без помощи опытного подвижника начинающий инок не в состоянии пройти этот весьма трудный и сложный путь аскетического совершенствования. При прохождении всех ступеней подвижнической лестницы ему необходим опытный духовный руководитель, старец (Γέροντας). Так в монашестве и появилась особая форма пастырства – старчество, которое не ограничилось монашеской средой, но распространило свое влияние и на верующих мирян.^[12] Старческое руководство – это совокупность воспитательных мер и правил, подробно разработанных опытом святых подвижников.

Если в обыденной жизни для приобретения знания в каком-либо мастерстве, искусстве, науке требуется сведущий учитель, то тем более необходимо руководство в усвоении христианской жизни, в деле спасения, которое является по своей сокровенности и возвышенности самой трудной из всех наук. Вот почему опытные подвижники, сознавая всю трудность борьбы с греховными страстями, учат о необходимости духовного руководства. «Кто исчислит все таковые падения, – спрашивает св. Григорий Нисский, – которые случаются с теми, кои не хотят прибегнуть к руководству мужей благоугождающих Богу?»^[13] Преп. Иоанн Лествичник говорит: «Как не имеющий путеводителя удобно заблуждает на своем пути, хотя бы и весьма был умен: так и идущий самочинно путем иночества легко погибает, хотя бы и всю мудрость мира сего знал».^[14] Священномученик Петр Дамаскин на основании изучения Священного Писания и творений свв. Отцов делит всех людей на спасаемых и погибающих. К числу первых он относит тех, которые полностью подчиняют свою волю и свое разумение воле и разумению Бога через поучение и руководство опытных мужей и имеющих дар рассуждения.^[15]

Преп. авва Дорофей, объясняя слова премудрого Соломона: «Имже несть управления, падают аки листвие, спасение же есть во мнозе совете» (Притч. 11, 14), учит, что кто полагается на свой разум и не имеет нужды в наставлении, тот несчастен и близок к погибели. «Лист сначала всегда бывает зелен, цветущ и красив, – говорит св. авва, – потом постепенно засыхает, падает, и, наконец, им пренебрегают и попирают его. Так и человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, ко бдению, безмолвию, послушанию и к другим добрым (делам); потом усердие это мало-помалу охладевает, и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нем это усердие, (подобно листу), нечувствительно иссыхает, падает и становится наконец подвластным и рабом врагов, и они делают с ним, что хотят».^[16]

Преподобные иноки Каллист и Игнатий в недоумении спрашивают: «Кто дерзнет… вступить на таинственную стезю, ведущую к Богу, и пуститься в беспредельное мысленное море, т. е. в иноческую жизнь, подобную жизни ангелов, с самоуверенностью достигнуть конца, без руководителя, без кормчего и учителя, опытного и истинного?» И отвечает, что «…прежде вступления на путь, уже заблудился, как незаконно подвизающийся: как напротив, и шага не сделав, достиг конца тот, кто подчиняет себя отеческим уставам». Успешно бороться со страстями своей плоти, обуздывая греховные чувства, и, вообще, отличать доброе от плохого, «…различать гласы, откровения, внушения, видения божественные и козни, прелести и призраки бесовские» может только тот подвижник, который имеет верного и опытного тайноводителя, т. е. старца.^[17]

Подчинение своей воли, своего разумения воле старца-руководителя основывается на высочайшем примере Христа Спасителя, Который всей Своей жизнью на земле доказал необходимость послушания. С юных лет Господь наш Иисус Христос находился в повиновении у Пречистой Своей Матери (Лк. 2, 51). Но ярче всего Его послушание выразилось в исполнении воли Отца Небесного: «Яко снидох с небесе, – говорит Христос, – не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца» (Ин.6, 38).