Отзывы на книги автора «Хосе Ортега-и-Гассет»

"Философия - что-то скучное, занудное, сложное и непонятное, не для простых читателей вроде меня..." Такие мысли витали в моей голове до прочтения знаменитого труда с довольно громким, вызывающим и провокационным названием. Стоило мне открыть лишь первую страницу книги и погрузиться в мир размышлений автора, известного испанского философа, поняла всю абсурдность подобных предположений: философия, оказывается, тоже может быть чертовски увлекательной, захватывающей и интригующей. Имя Хосе Ортеги-и-Гассета для меня оказалось незнакомым или малознакомым: наверняка же проходили в университетском курсе, вот только мало что помню из того давнего времени. Потому приступала к чтению книги без ожиданий, воспоминаний и вообще каких-либо мыслей по теме, практически с чистого листа (и в процессе чтения, кстати, не было момента узнавания, действительно с чистого).

В предисловии было указано, что это скорее публицистические очерки, эссе. В самом деле читалось удивительно легко, сама не ожидала - от себя и от книги - подобного. Не было в ней сложных логических умозаключений типа "отвлечешься на минуту-другую, и все: цепочка смысла для тебя напрочь утеряна". Нет, вовсе нет. Автор в доступной форме излагает свои взгляды на современное общество, не навязывая собственных убеждений читателю, а лишь приглашая последнего к совместным размышлениям по высвеченной им теме. Проводит за руку по лабиринту собственных мыслей и сомнений, предположений, доказательств. Мягко, деликатно и ненавязчиво напомнит основные выводы, чтобы нить рассуждений вы точно не потеряли.

Он говорит резко, часто - осуждающе, при этом максимально убедителен в своих строгих оценках, так что не верить ему кажется невозможным. Четко. Понятно. Логично. В моем случае - еще и очень созвучно моим собственным мыслям, невзначай разбуженным данной книгой (кстати, вот он, неоспоримый плюс подобных изданий - они живо стимулируют собственное мыслетворчество, невероятно полезный навек во все времена). Были, впрочем, и неловкие моменты, когда с Ортегой не соглашалась. Так, к примеру, меня скорее позабавили его досужие мысли о старости:

Больше того, старое старо не от собственной старости, а оттого что возникает новое и одной только своей новизной внезапно старит все предшествующее. Не будь детей, мы бы не старились или старились намного позже.

(довольно любопытная мысль, если хорошенько вдуматься в нее на досуге. Жаль только, старость подобным законам не подчиняется, и стареем мы всегда одинаково - что с детьми, что без них).

К счастью, положений, которым я согласно кивала в книге, было больше. Приведу в качестве примера одно из них, чтобы не быть голословной (мысли о сути жизни вообще безумно понравились мне здесь):

Каждая жизнь — борьба; и борется, чтобы стать собой. Именно те трудности, что мешают мне осуществиться, будят и напрягают мои силы и способности.

(безумно красиво сказано, правда же? И вдохновляюще при этом: бороться не просто так, потому что судьба тяжелая или мир жестокий. Нет. Бороться, чтобы стать собой. Вот он, отличный пример смысла жизни, надо будет запомнить эту сентенцию от Ортеги. Впрочем, мне все или почти все хотелось запомнить из этой книги, выписав на листочек и сохранив в серых клеточках мозга - если не навсегда, то надолго).

Если говорить о структуре философской работы знаменитого испанца (он ведь даже свой университет основал в Мадриде...), то книга состоит из двух частей, первая из которых посвящена характеристике современного общества (сразу скажу: взгляд автора на него будет неприглядным и даже брезгливым. Ортега довольно критичен к современному мироустройству. Кстати-кстати. Книга написана в далекие двадцатые. Не нынешние, а те, столетней давности. А книга - удивительное дело! - актуальности своей ни капли не растеряла. Более того, читается увлекательно еще и по той простой причине, что написано все будто бы на злобу дня - сегодняшнего, июльского дня двадцать четвертого года. Ну что тут скажешь: классика философской мысли, она именно такая - вневременная...), вторая же описывает взгляды автора касательно политики. Последняя тема обычно не просачивается в сферу моих интересов, но прочитать тем не менее было любопытно, как любопытно (и познавательно при этом, а значит, полезно) всегда проводить параллели между тем, что было, и тем, что есть. Сравнивать. Находить сходства. Отличия. Отмечать про себя прозорливость автора, многое, к сожалению, предвидевшего, да вот только к прогнозам, как обычно, никто не прислушался, а жаль...

Первая часть книги, захватившая меня наиболее всего, посвящена феномену массового человека (ну раз у нас на повестке "восстание масс", то куда же в самом деле без массового человека?!) Нейтральное понятие в словарях в устах автора получает пренебрежительный оттенок. Презрения к человеку толпы Ортега не скрывает с самого начала, доказывая, что не нужно никогда стремиться в эту самую толпу, быть, как все. Уж лучше, мол, быть изгоем-отщепенцем (по мысли той самой массы, разумеется), избранным, а значит, привилегированным меньшинством, думающим собственной головой и поступающей не по указке. Сложно мне вот так сейчас, в двух словах, ограниченных рамками скромной рецензии, объяснить, что понимает под массой автор. Это ни в коем случае не характеристика социального слоя. Это не средний класс, рабочие или крестьяне... Масса - это образ мыслей и соответствующего поведения. Это чувство собственного превосходства, нежелание считаться с чьими-либо интересами, кроме собственных, это ощущение, что тебе все должны по праву рождения, это полное отсутствие культуры и идей, это ненасытное желание получения все новых и новых материальных благ...

Автор сравнивает массового человека с избалованным ребенком или изнеженным потомком аристократов. Метафора точная и, думается, вполне справедливая, хоть и неприятная (чего уж тут скрывать) для большинства. Девятнадцатый век, по мысли испанца, и разбаловал общество. Раньше люди были благодарнее, они ведь должны были много работать, чтобы получить и права, и блага. Они по-настоящему ценили все это. В эпоху равенства и материального изобилия они стали считать это само собой разумеющимся, вот все эти блага цивилизации, они утратили интерес к культуре и науке, государство ими помыкает. А вот не надо быть таким бесчувственным, тупым и безвольным, по мысли автора! Вот как в приведенной мною выше фразе: "Бороться, чтобы стать собой!" Вот что должно стать неким вдохновляющим ориентиром для каждого из нас (ну или не для каждого, а только для тех, кто хочет в эпоху масс-маркета стать штучным и уникальным, неповторимым "товаром").

При чтении, кстати, помимо воли, в памяти моей всплывали фразы из любимого со времен далекой юности замятинского романа: "Забыть, что ты грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны". Так вот, Ортега предлагает нам в своем ярком философском эссе прямо противоположное. "Не будьте массой! Никогда не превращайтесь в толпу! Будьте индивидуальностью, а не массовым человеком. Масса лишит вас личности. Да, она подарит блага, сделает существование комфортным и сладким, но в душе всегда будет зиять пустота" (это не дословная цитата из книги, более того, вообще не цитата, но это явно читается между строк ортеговской книги. Когда он со всей яростью обрушивается на человека толпы, именно это и читается в подтексте им изложенного...).

Вторая, политическая, часть книги подарила мне любопытные размышления автора об упадке Европы. Пожалуй, тоже немного процитирую оригинал (интересными находками всегда хочется делиться с читателями моих рецензий):

Подведем итоги сказанному. Мир сегодня глубоко деморализован, и один из симптомов этого — разнузданный бунт масс, а источником недуга стала Европа. Причин тому много, но одна из главных — перераспределение власти, которую прежде осуществлял над собой и остальным миром наш континент. Европа больше не уверена, что правит, и остальной мир тоже. Историческая верховная власть распалась.

Классно же звучит? Вот даже мне, человеку, откровенно не разбирающемуся в политике, не интересующемуся данной темой, читать подобное было интересно. А написано в 1920-е. Вот не только фантасты, оказывается. предугадывают грядущее. Публицисты, философы, беллетристы прочих жанров тоже это умеют...

Приводит Ортега и любопытные мысли насчет наций и национальных государств, понятия государства вообще. Все, оказывается, решает замысел - должно быть некое общее сплачивающее дело, а не только язык и территория...

А закончить этот свой отзыв на потрясающую книгу (реально всем рекомендую: небольшая, читается быстро, легко, а новых мыслей в голове после прочтения - миллион и больше. Короче, со всех сторон выгодное чтение) хочется еще одной вдохновляющей фразой из нее:

Неприкаянная, невостребованная жизнь — больший антипод жизни, чем сама смерть. Жизнь — это обязательство что-то совершить, исполнение долга, и, уклоняясь от него, мы отрекаемся от жизни.

Любое философское путешествие однажды подходит к своему завершению, а вот мысли, к счастью, не кончаются. Разбуженные чтением книги, они долго еще будут тревожить и напоминать о себе... Вновь буду мысленно возвращаться к прочитанному, соглашаться и спорить с его автором...

Книга же незамедлительно отправляется в лучшее прочитанное месяца. А ленту на Лайвлибе порой действительно полезно читать: откуда бы я еще узнала о книге, которой не было в моих планах на июль...

Почти с самого начала Ортега-и-Гассет сразу ставит точки над i и поясняет, что «По одному-единственному человеку можно определить, масса это или нет. Масса — всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, как и все, и не только не удручён, но доволен собственной неотличимостью». Логично предположить, что в любом обществе, как в момент написания книги, так и сегодня та «масса», которая «как все», является большинством. А кто тогда противопоставляется массе? «Избранное меньшинство» -отвечает философ. В данном случае для нас важно (и особенно ценно) что «избранное меньшинство» по Ортега-и-Гассету - это «не те, кто кичливо ставит себя выше, но те, кто требует от себя больше, даже если требование к себе непосильно».
Далее автор в сущности на протяжении почти всей книги раскрывает смысл своих заявленных в самом начале определений и противопоставлений. А когда он (где-то в середине книги) говорит, что «Нью-Йорк и Москва не обещают ничего нового. Это фрагменты европейского завета, которые в отрыве от остального утратили смысл», -не совсем понятно, а что «нового» предлагает он? У меня сейчас, правда мелькнула идея, что, может быть, как раз базируясь на ортеговском этом «непредложении», русская американка Айн Рэнд решает развить его теорию «Избранного меньшинства» и предложить свой вариант «нового» общества – общество рационального индивидуализма (или философию Объективизма)?
В книге много размышлений о будущем и даже есть вполне конкретные попадания (почти про сегодняшний ЕС например): «исторический реализм помогает мне видеть, что Европа как единое общество — не какой-то «идеал», а данность, давным-давно ставшая повседневной. А раз уж это очевидно, возможность общего государства становится необходимостью».
В завершение ещё пару интересных цитат (в качестве бонуса, для дочитавших)):
1. Массовый человек у Гассета «это не столько человек, сколько оболочка, муляж человека.. в нем нет личностного начала.. поэтому он вечно кого-то изображает.. «благородство обязывает». Его-то оно не обязывает ввиду полного отсутствия: это человек sine nobilitate (неблагородный, чернь – из пояснительной сноски) - snob».
2. «Современный тигр таков же, как и шесть тысяч лет назад, потому что каждый тигр должен заново становиться тигром, словно у него и не было предшественников. Напротив, человек благодаря своей способности помнить копит собственное прошлое, владеет им и извлекает из него пользу… Поэтому высший человеческий тип Ницше определил как существо «с самой долгой памятью»».
Степень парлептипности 0,69. Степень густоты (крови) 0,61.

У автора есть очень много интересных мыслей, но автор высказывая их, как мне показалось, уж больно передергивает (не во всех случаях), но уж как-то слишком однобоко смотрит на возникшую проблему.

Словом, надо помнить, что современный интерес к технике еще не гарантирует — или уже не гарантирует — ни ее развития, ни даже сохранения.

Вот это "здрасьте, приехали" называется. А то, что техника развивалась семимильными шагами и туда вбухивалось изначально (В XIX веке, в который нас тычет постоянно автор, уж точно) огромное количество денег и был живой интерес (таже самая наука, которая пришла в упадок по мнению автора) сделать лучше, чем у кого-то там, автор напрочь забыл.
В самом начале автор указывал на то, что планета перенаселилась, поезда, гостиницы, залы, магазины все больше и больше забиты людьми и люди, как стадо , огромная неуправляемая масса. И в музеях толпа, и в театре. Да везде и всюду. А затем, ближе к середине, автор вдруг говорит, что человек ничем не увлекается, и в последнее время ничего не знает и не умеет и вообще ограниченный.

Не абсурдно ли, что сегодня рядовой человек не чувствует сам, без посторонних наставлений, жгучего интереса к упомянутым наукам и родственной им биологии?

Дальше - больше. Есть масса, заурядная, ничем не примечательная. А есть меньшинство, это что-то из разряда арийцев и чистой расы, которые все знают, понимают и умеют, а их таких супер умных мужиков масса задавила и рвется со всех щелей к власти. Ну да, конечно... Во всем Запад виноват.

Философия не нуждается ни в покровительстве, ни в симпатиях массы. Она заботится, чтобы в ее облике не возникло ничего утилитарного, и тем полностью освобождается от власти массового мышления.

БРАВО! И именно по этой причине мы поставим философию, как главный предмет в любом ВУЗе любой страны. Все кругом - масса, поэтому пусть они учат философию и страдают! Мы - элита, мы можем!

Вероятно, кого-то пугают иные признаки воскресшего варварства, которые выражены действием, а не бездеятельностью, сильней бросаются в глаза и потому у всех на виду. Но для меня самый тревожный признак — именно это несоответствие между теми благами, которые рядовой человек получает от науки, и его отношением к ней, то есть бесчувственностью!. Это неадекватное поведение понятней, если вспомнить, что негры в африканской глуши тоже водят автомобиль и глотают аспирин. Те люди, что готовы завладеть Европой, — такова моя гипотеза — это варвары, которые хлынули из люка на подмостки сложной цивилизации, их породившей. Это — «вертикальное одичание» во плоти.

Барак Обама был президентом Америки. Очевидно, в это время Хосе вращался в гробу и вырабатывал бесплатное электричество.

Кто сегодня правит? Кто навязывает эпохе свой духовный облик? Несомненно, буржуазия. Кто представляет ее высший слой, современную аристократию? Несомненно, специалисты: инженеры, врачи, финансисты, педагоги и т.д. Кто представляет этот высший слой в его наивысшей чистоте? Несомненно, человек науки. Если бы инопланетянин посетил Европу и, дабы составить о ней представление, поинтересовался, кем именно она желает быть представленной, Европа с удовольствием и уверенностью указала бы на своих ученых.

В итоге “человек науки” оказывается прототипом массового человека. И не эпизодически, не в силу какой-то сугубо личной ущербности, но потому, что сама наука – родник цивилизации – закономерно превращает его в массового человека; иными словами, в варвара, в современного дикаря.

То аристократ, то массовый заурядный человек. То одно, то другое. Автора из стороны в сторону мотыляет и он просто определиться не может, кто такой человек науки. То науку двигают аристократы и нужен бешенный мозг, то наука в застое, потому что "человек науки" после того, как начинает изучать науку резко становится интеллектуальным варваром. Специалист, человек, который точно знает свою область куда не плюнь и изучает исключительно то, в чем является специалистом и из-за этого он становится тупым в другой области, поэтому он варвар. То есть автор всерьез считает, что умный человек должен быть умным во всем, куда не плюнь и безоговорочно отвечать на любой поставленный перед ним вопрос, будь то химия, физика, биология, языки, социология и дальше по списку.
Автор также замечает, что с каждым годом информация всенепременно растет и ее становится все больше и больше и то, что знал великий ученый, например в XVII веке, то сейчас знает уже любой школьник в 5 классе. Но при удобном случае автор об этом факте напрочь забывает, говоря о варварах культуры.

Америка еще не испытана жизнью. Наивно думать, что она способна править.

В общем-то разбирать в книге можно практически каждый абзац, благо, что в каждом абзаце есть какая-либо мысль по поводу Европы, Америки, техники, ученых и всего, что только в руку попало "околотехнического".

Нет, я очень нежно отношусь к автору, но такой позиции не могу принять органически. Он правильно говорит про явления, вызванные массовостью, здорово - про фашизм и большевизм, но рассуждения про массового человека выводят меня из себя.
Тут ведь надо четко разделять: масса, толпа, как некий новый организм, состоящий всё из тех же людей, но наделенный отдельными свойствами, и массовый человек, как представитель толпы, который только это и может, а ничего кроме из себя не представляет.
У Оргети-и-Гассета массовый человек - посредственность, возведенная в степень, избалованный ребенок, иван, родства не помнящий, изнеженная принцесса, которая не знает ни наук, ни искусства. А массовое образование лишь облегчает жизнь массовому человеку, но не дает права судить о культуре, не дает приобщения к ней. Массовые политические институты рассчитаны лишь на то, чтобы подавлять оппозицию и сохранять текущий уровень материальной культуры.
Допустим, про образование - это правда. Про культуру - тоже. И даже про политику.
Но из этого вовсе не следует то, что он говорит про человека.
Дельные мысли не могу строиться только лишь на снобизме; это не признак умного человека. Меня крайне раздражают высказывания вроде "все эти пустые девочки", или, модное, "весь это бессмысленный офисный планктон", или, в ответ, "все эти тупые хипстеры".
Откуда знаешь? Поговорил с каждым? Провел исследование? Думал больше минуты над этой фразой? Залез к ним в голову? Все лебеди белые?
А вот и не правда. Там, где есть подобные обобщения, начинается элементарная лень и не понимание того, что массовые явления возможны и без масс, что это некая объективная реальность; свойства отдельных личностей не имеют такого уж большого значения.
Как-то на паре мы разговаривали про общественное сознание, точнее про его образы. Почти все представляли некие липкие субстанции, которые что-то у человека забирают, а потом довлеют над ним. Для меня же общественное сознание ближе всего похоже на общественный транспорт: некая максимально обезличенная структура (мы же не говорим "водитель приведет автобус", мы говорим "придет автобус"), с которой нам по пути какое-то время. И личность тут наша значения не имеет; ничья не имеет. Но это вовсе не значит, что мы становится хуже от пользования им. Или лучше. Ну вообще - другими.
Так и на уровне классической социологии личность имеет мало значения. Но это не значит, что есть такое понятие "массовый человек", что у кого-то достаточно полномочий, чтобы им оперировать.

«Так или иначе, основная тема искусства всегда человек»,
а человеку необходимо, чтобы время от времени кто-нибудь напоминал ему о нём самом; ведь даже самый тонкий наблюдатель, исследующий свой внутренний мир, способен постичь лишь одну из его сторон - впрочем, и это большая редкость. Роман Сервантеса не является исключением в искусстве, главная его тема - «тайна человека», а Дон Кихот – вечный герой-искатель, который вслед за Парсифалем отправляется на поиски святого Грааля, то есть высшего смысла, Человека и человечности.

Сразу же надо сказать, что для размышлений о «Дон Кихоте» Ортега выбирает довольно необычный угол зрения: издалека и с большой высоты. Возможно, столь замысловатый ракурс связан с тем, что для испанского философа «Дон Кихот» не является рядовым художественным произведением, требующим комментария и критического анализа, а представляет собой ярчайшее явление испанской культуры, воплощение национальной идеи и характера. Европейская литература в своём развитии, как пишет Ортега, проходит несколько этапов и связаны они, если можно так выразиться, с «соперничеством» литературных жанров: эпос, лирика (поэзия), трагедия, рыцарский роман - в каждую эпоху первенство получает тот или иной жанр. Историческое значение «Дон Кихота» заключается в том, что Сервантесу удалось создать новый жанр – Роман, тот самый, что достигнет наивысшего рассвета в XIX веке и тогда же начнёт медленный процесс умирания. (Роман и роман? «Увидеть» рождение нового жанра помогает английский язык: на смену romance приходит novel).

Совершённая Сервантесом революция в литературы – и в этом основное отличие романа от других литературных жанров – подразумевает решительное изменение темы художественного произведения: если эпос или «старая драма» обязательно описывают прошлое – историческое или мифическое, то роман рассказывает о современности: «возведение повседневного в высокий эстетический ранг, при строгом исключении всего чудесного». Но нужно отметить, Ортега очень осторожно и даже негативно относится к понятию «реализм» и старается не называть «Дон Кихота», как это принято в литературоведении, «первым реалистическим романом». Хотя время и место действия романа – современность, Сервантес не копирует окружающую реальность, а создаёт собственный художественный мир. «Дон Кихот» - плод воображения, но воображения не в значении вымысла или фантазии, а в смысле создания «образа подлинного бытия».

С присущим ему изяществом и тонкой иронией Ортега прослеживает «прямые нити», что ведут от «Дон Кихота» к «Госпоже Бовари» Флобера. Но можно и продолжить цепочку – к Золя, Прусту и Джойсу, соответственно главным фотографу, импрессионисту и кубисту в литературе, которым было суждено преобразить искусство романа и заменить «воображение» репортажем, рефлексией и экспериментом с формой.

А к финалу «Размышлений» становится понятно, почему мудрый Ортега начал своё исследование с мифов и античного эпоса: ведь «Дон Кихот» вовсе не роман, не произведение литературы, это - памятник, навечно закрепивший величие Испании в умах и сердцах испанцев. Золотой век уступит место периоду упадка, за эпохой Бурбонов последуют гражданские войны и диктатуры, наконец, глобализация и мировой финансовый кризис нанесут свой беспощадный удар по самобытности и независимости Испании, но несмотря ни на что, каждый испанец знает: он - часть Великой страны, родины Сервантеса и Дон Кихота. (К сожалению, Португалия лишена подобного утешения). И хотя сейчас некоторые «знатоки» позволяют себе говорить, что испанская литература незначительна и слаба, особенно в сравнении с литературой латиноамериканской, не стоит забывать: без «Дон Кихота» не было бы ни Борхеса, ни Кортасара, ни Маркеса. Как говорится, все они вышли из шлема Мамбрина.

Сразу скажу, эти размышления Ортеги о чём угодно, только не о произведении Сервантеса. Вернее, там есть краткие вставки, относящиеся к книге, но их так мало, что название этого труда испанского философа вызывает недоумение. Удивляет и сумбурность изложения материала, излишняя витиеватость фраз, переизбыток иностранных терминов и непереведённых цитат (сноски размещены в конце книги, что весьма неудобно). Видимо, это стиль Ортеги, т.к. и в более поздних его произведениях (к примеру, в "Этюдах о любви") докопаться до сути также не просто.

Начинаются Размышления анализом литературных жанров. Автор рассматривает ряд безусловно верных утверждений, присущих всем жанрам, во всяком случае, большинству из них. Трудно спорить, что "Форма не отделима от содержания", "Основная тема любого литературного жанра - человек", "Каждая эпоха превносит своё понимание человека и, соответственно, свой литературный образ", "У каждой эпохи свой излюбленный жанр".
Плюс ко всему, во вступлении, автор рассматривает философскую концепцию "человек и общество неразделимы", которую потом проповедовал всю жизнь.
В отдельные главы выделены древнегреческий эпос (и вообще, по ходу чтения, складывается впечатление, что в Размышлениях, Гомеру и его "Илиаде" отведено больше места, чем Сервантесу), приключенческие, назидательные и рыцарские романы. После такого длительного экскурса в историю литературы, Ортега переходит к анализу самого "Дон Кихота", но, по большому счёту, ограничивается мнением самого Сервантеса, который писал, что его книга есть "противопоставление рыцарским романам", что она "появилась на свет с острым критическим жалом" и стала "линией пересечения двух миров, реального и вымышленного". Думаю, что и с этим вряд ли кто-то из читателей будет спорить...

Впрочем, всё это простительно молодому (тогда) автору, т.к. Размышления стали его первым трудом на ниве философии...

Я люблю подобные философские выкладки и очень рада, что открыла для себя совершенно незнакомого мне ранее автора. Удивительно, что этот памфлет, опубликованный в 1929 году, почти сто лет назад, так актуален в наше время. Ибо то, о чем писал и предупреждал автор, мы наблюдаем сегодня своими глазами. И это пугает, т.к. прогноз на будущее Хосе Ортега-и-Гассета для нас неутешительный.
Некоторым критикам этого труда не понравилось, что автор выделил внутри человеческого общества так называемых «избранных». Одни недоумевают почему эти «избранные» не относятся к какому-либо определенному социальному слою, другие - считают не совсем верным утверждение, что массы провоцируют создание кризисной ситуации в обществе, поскольку являются производными этого самого общества и культуры.
На самом деле, Хосе Ортега-и-Гассет, описывая рождение человека-потребителя, очень подробно объясняет свою точку зрения и аргументирует свои выводы, в его рассуждениях невозможно не заметить рациональное зерно. И пусть он не докопался до основных причин, так повлиявших на личность современного человека, некоторые из них он подметил очень четко.
В первую очередь, пишет Ортега, это выросший уровень жизни, к которому заурядный человек оказался не готов, вернее, он оказался не готов оценить свалившееся на него благо в виде неограниченных возможностей и изобилия, приняв все как должное и посвятив свою жизнь исключительно себе. Отсутствие цели, отказ от служения общему делу, жизнь ради себя самого, эгоизм неизбежно ведет такого человека к внутренней пустоте, к «топтанию» на месте, развращает его.
Но главная проблема современного общества в том, что именно такой человек, не имеющий специальных знаний и определенных качеств, отрицающий прошлое, не признающий за собой никаких обязанностей постепенно проникает во все сферы человеческой жизни – политической, культурной, общественной, начинает задавать тон в обществе, что неизменно приведет человечество к вырождению, духовной смерти.