Глава 4

*Хоуп*

ЗА 2 ДНЯ ДО ЭТОГО

Тяжело опираясь на трость, я дошла до дивана, стоявшего почему-то в центре моего кабинета, и рухнула на подушки.

В бостонском офисе все было плохо. Очень плохо. Всю команду словно по кумовству набрали! Они совершенно не понимали, чем должны заниматься на своих должностях!

Я вцепилась пальцами в волосы и тяжело вздохнула.

Зато Мелисса пришла в восторг, когда я начала увольнять людей. Специалисты HR, напротив, пришли в ужас от текучки кадров…

Я снова подумала про Мию. Стоило мне войти в здание бостонского офиса, Мелисса тут же провела меня в ее отдел. Я шла, дрожа всем телом. Но удача была на моей стороне. Подруга взяла отпуск, чтобы подготовиться к свадьбе.

Интересно, ждут ли меня на ней сейчас?..

– Что ж, могу смело заявить – Картер не ошибся на твой счет.

Я мрачно уставилась на начальницу. Мелисса накручивала прядь длинных волос медного цвета на палец и улыбалась. От той суровой женщины, что сидела за столом во время конференции и выносила вердикты и приговоры, осталась только оболочка.

– Как вообще можно было так запустить работу целого отдела?

– Именно поэтому ты здесь.

Ее взгляд упал на мою трость. Густые брови съехались к переносице.

– Не хочешь рассказать, что с тобой произошло?

Я медленно покачала головой.

– Это действительно неважно.

– Если бы я знала, что ты восстанавливаешься после травмы, я дала бы тебе больше, чем шесть недель.

Я тихо засмеялась. Времени было вполне достаточно. А точнее, его никогда не будет достаточно для того, чтобы полностью оправиться.

– Все в порядке. Врачи говорят, что мне нужно нагружать ногу, поэтому я рада, что вышла на работу.

Женщина хмыкнула и окинула меня оценивающим взглядом.

– А еще мне очень нравится твоя стрижка. Но очень не нравится то, что ты пытаешься под ней спрятать.

Я машинально коснулась шрама пальцами.

– Хоуп, у меня такое чувство, что на тебя напала банда байкеров.

Я внутренне сжалась.

Нет, всего лишь один бывший муж.

Я с трудом сглотнула вставший в горле ком и глянула на смартфон, лежащий на столе. Всего двадцать минут назад мне позвонили из Портленда. Полиция так и не нашла его. Говнюк умело прятался.

Я встряхнулась и слабо улыбнулась, касаясь шрама пальцами.

– Я попала в аварию.

Эта версия была самой простой. В нее все верили.

Мелисса покачала головой, недоверчиво вглядываясь в мое лицо.

– Должно быть, это была очень серьезная авария.

Я с трудом подавила истерический смешок.

Не то слово.

– Да, я едва не намоталась на столб.

Начальница пригладила волосы. Это был рефлекс – волосы Мелиссы лежали идеально. Я вздохнула, вспоминая каштановую копну, которой так гордилась.

Нашла, чем гордиться…

– Возьми выходной в пятницу. Ты прекрасно отработала эти дни. Я уже вижу, каким будет отдел, когда ты закончишь.

Я с благодарностью кивнула.

– Спасибо, мне действительно это нужно.

Мы еще немного поболтали, обсуждая стратегию развития, концепцию и другие умные слова, которые в скором времени станут основой моей жизнедеятельности на рабочем месте. Мелисса наблюдала за мной так, словно пыталась что-то вызнать, не задавая лишних вопросов, но я слишком устала, чтобы придать этому значение.

Жизнь в Бостоне, которая началась с шока – аэропорт имени Логана, мать твою – пока не слишком отличалась от последних недель в Портленде. Хотя… отличалась. В лучшую сторону.

Здесь Сойеру было сложнее меня найти.

– Ладно, я выдвинусь в сторону дома.

Мелисса встала и разгладила на бедрах черные брюки с идеальными стрелками, махнула рукой на прощание и вышла из кабинета. А я осталась, задумчиво глядя в окно. Ехать домой не хотелось. Потому что эта квартира тоже не была моим домом. Так же, как и квартира в Портленде.

Я больше нигде не чувствовала себя как дома…

«Ничего, обживешься, все будет, надо потерпеть. Еще один день».

Я неспешно собрала вещи и дошла до лифта. Коснулась пальцами металлической двери и повела плечом. Губы тронула грустная улыбка.

«Еще один день, Хоуп».

Лифт приехал быстро. Пустой. Я вошла внутрь и тяжело оперлась об заднюю стену, наблюдая за сменяющимися цифрами на табло. И почему-то вспомнила Кристофера и поморщилась.

«Еще один день. Дальше будет лучше».

Спустившись на парковку, я достала из сумки ключи от машины. Управлять автомобилем левой ногой было неудобно, но выбора особого не было. Ходить пешком на дальние расстояния пока что было сложнее.

«Психосоматика, да?».

Я вырулила с парковки и поехала в сторону дома. На радио играла легкая попсовая музыка. Я улыбнулась, наблюдая за падающим снегом.

Как бы ни было хреново на душе, как бы сильно ни хотелось выть и плакать, как бы страстно я ни желала бросить все и сбежать на другой конец мира, декабрьский Бостон был прекрасен. И, раз уж я была в состоянии заметить это, значит, не так все паршиво в моей жизни. Бостон перед Рождеством был очень красив.

«Впрочем, как и Портленд… до всего этого».

Я угрюмо вздохнула и прибавила скорость.

***

Дома я приготовила ужин и открыла бутылку вина. Глядя на нераспакованные коробки, я жевала безвкусное мясо и вспоминала слова Элли.

«– Ты будто специально откладываешь распаковку вещей, чтобы…

– Я знаю, как это выглядит!..».

«Потому что так оно и есть».

После встречи в аэропорту я ни на секунду не переставала думать о Логане. Он улетел в Вашингтон. Это точно, я проверила рейс. Улетел на задание? Наверняка.

Я съежилась и помотала головой.

– Нет, не думай об этом. Он будет в порядке…

Когда я спросила об этом Элли, она ответила уклончиво:

– Да, они отправились на задание. И – да, предугадывая твой следующий вопрос. Я разговаривала с ним. Но прояви уважение и не спрашивай, о чем была наша приватная беседа.

Мои внутренности сжимались в тугой комок, когда я думала про то, что прямо сейчас Логану могла грозить опасность. И ругала себя на чем свет стоит:

«Черт, Хоуп! Почему ты не позволила ему прилететь?! Почему не сказала?!».

И снова отвечала сама себе:

«Ты должна справиться с этим самостоятельно».

Чтобы попытаться построить что-то новое и крепкое, нужно к чертям собачьим разломать старое. Разломать и сжечь на погребальном костре.

Я с тоской вспоминала первые дни в больнице. Тот ужас, который испытывала каждый раз, когда смотрела на гипс. Когда доктор Адамс показал мне снимки, я плакала несколько часов. Чертов Сойер расколол кости в моей ноге на куски. Но еще страшнее мне было от мыслей, что Логан узнает об этом. Потому что…

Если он узнает о случившемся, убьет его. Найдет быстрее полиции и убьет.

«…я могу убить его. Я говорю правду…».

Я с трудом проглотила кусок мяса, а внутренности превратились в желе.

Часть меня со страшной силой хотела, чтобы он сделал это. Мне хотелось, чтобы Логан отыскал этого засранца и устроил ему такую темную, что тот…

«ПРЕКРАТИ!».

Я зажмурилась, когда перед взглядом встали полыхающие яростью глаза Логана. И тут же заныла нога – психосоматика пришла в действие.

Я поморщилась и отодвинула тарелку с почти нетронутым ужином. Аппетит пропал окончательно.

Часть меня хотела, чтобы Логан расправился с Сойером, и я наконец-то почувствовала себя в безопасности, но другая…

Я тряхнула волосами.

Нет. Сойер будет гнить в тюрьме.

– Если его найдут.

Тихий шепот повис в пустой квартире. Я безрадостно засмеялась, встала из-за стола и убрала тарелку в раковину, не потрудившись выбросить остатки еды. Руки предательски задрожали, а в виски словно чьи-то невидимые пальцы вдавились. В первые дни подобные размышления будили во мне злую радость, но стоило осознать весь ужас собственных мыслей… Каждый раз, когда я думала о том, что Логан может найти Сойера, меня начинало тошнить от волнения.

Я не хотела, чтобы это произошло не потому, что Сойер должен гнить в тюрьме. Я боялась, что, если Логан убьет моего бывшего мужа, у него возникнут проблемы. Из-за меня. Опять. Снова.

«Хоуп, он профи… И сам предлагал…».

Я в ужасе распахнула глаза.

То есть, сейчас я всерьез думаю про вероятность того, чтобы Логан убил Сойера? Ищу аргументы и контраргументы?! Совсем рехнулась?!

Волосы на загривке встали дыбом.

– Так нельзя, Хоуп, нельзя!

Я помотала головой, отгоняя образ окровавленных кулаков Логана и окончательно принимая банальный факт.

– Он не должен узнать о том, что случилось в Портленде. Не должен.

И снова шепот топором повис над моей головой. Пальцы машинально коснулись щеки. Метка бывшего мужа.

Каждый раз, когда я вспоминала ту ночь, пальцы Сойера в моих шортах, его язык у себя во рту, мне хотелось принять горячую ванну. Хотелось содрать с себя кожу, чтобы снова почувствовать себя чистой.

«…сделает это против твоей воли…».

Я содрогнулась всем телом и помотала головой.

– Я не могу рассказать ему про это.

Я доковыляла до гостиной, захватив бокал и бутылку вина. На плечи снова навалилась тоска.

Это оказалось тяжелее, чем я думала – быть в одном городе с Логаном… и не видеться с ним. Когда нас разделяло расстояние, я дышала спокойнее. Сейчас я то и дело украдкой смотрела по сторонам и постоянно выглядывала в окно – вдруг пройдет мимо?

Я не знала, где он живет. И это было хорошо. В противном случае я уже давно стояла бы под его дверью.

Стояла бы?..

«Ты готова к тому, чтобы встретиться с ним, а, Хоуп?».

Я помотала головой и прижала пальцы к вискам.

Я не знала ответ на этот вопрос. И тосковала так, словно завтра был последний день моей жизни на земле, а Логан Грин не брал трубку.

Он перестал мне писать. И это стало ударом ниже пояса.

«Кажется, он больше не ждет тебя. Кажется, тебе понадобилось слишком много времени».

Я рухнула на диван, прикрыла глаза и погрузилась в омут памяти.

Я вспоминала его плечи, широкую спину. Его горячие руки, мускулистый торс. Я вспоминала его поцелуи и то, как он касался меня. Везде. Я прокручивала каждое его действие в деталях, игнорируя ноющую боль в конечностях.

Мне понадобилось шесть недель, чтобы собрать себя по кускам. Шесть недель, чтобы понять, что я ни в чем не виновна. Полтора месяца мне потребовалось на то, чтобы вспомнить, каково это – быть мной. Той, которой я была до всего этого кошмара с Сойером. Той, которой я хотела быть рядом с Логаном.

«Тебе нужна сильная девочка. И я буду такой для тебя. Рядом с тобой».

С грустью я вспоминала наши ночи и дни. В горле стоял ком.

«Еще один день, Хоуп. Мы выдержим».

Я наполнила бокал и сделала большой глоток.

«…нельзя пить на голодный желудок…».

Я тихо застонала, вспомнив, как мое имя срывалось с его губ в моменты близости. Мне не хватало его рук. Чувства безопасности, которое он дарил мне своими прикосновениями. И…

Телефон зазвонил, и я вздрогнула всем телом от неожиданности. И глухо застонала, увидев имя абонента.

Мия. Опять.

Не отдавая отчета своим действиях, я смахнула зеленую трубку, отвечая на вызов. И поморщилась, едва не оглохнув.

– КАРТЕР, ТВОЮ МАТЬ! НАКОНЕЦ-ТО!

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как краснеют от стыда щеки.

– Привет.

– Да как ты смеешь говорить мне «привет»! Я… Да я… Да я же… Ох, Хоуп!

И тут произошло нечто настолько же редкое, как полное солнечное затмение – железная леди разрыдалась в трубку. Горько, болезненно. Как маленький, до смерти обиженный ребенок.

Я всхлипнула против воли. Сердце сдавило. В горле запершило.

– Хоуп, сволочь ты такая! Куда же ты…

Она рыдала в трубку, проклиная меня всеми нецензурными словами, которые знала и выучила, пообщавшись с будущим мужем. А я слушала, чувствуя, как по щекам текут слезы.

– Твою мать, Хоуп! Я никогда не прощу тебя! Никогда, слышишь?

Я зажала переносицу пальцами и стиснула челюсти до скрипа зубов. Чувство безмерного одиночества навалилось на плечи и прогнало все остальные эмоции.

Я безумно хотела ее увидеть!

Я нуждалась в ней.

Поборов слезы, я хрипло прошептала:

– Мия.

Девушка перестала кричать и материться. Она тихо всхлипывала в трубку, и я, наконец, набралась смелости, чтобы сказать:

– Прости меня.

Я выдохнула с облегчением, а в следующее мгновение зажмурилась. Мия закричала:

– Да я если только увижу тебя, да я тебя… Да только дай мне добраться до твоей задницы, сучка!

Она разразилась такой бранью, что я тихо засмеялась.

– Приезжай.

Подруга мгновенно замолчала. Я повторила:

– Приезжай ко мне. Я в Бостоне. И я…

– Кинь адрес в смс и готовься умолять на коленях простить тебя!

Я засмеялась и сбросила звонок. Прижав руку к груди, прикрыла глаза и широко улыбнулась, ощущая разливающееся в груди тепло.

***

Первым, что я увидела, когда открыла дверь, стало платье персикового цвета.

– И только попробуй сказать хоть слово против!

Но говорить против было нечего.

Платье было изумительным! Изумительно красивый лиф в форме сердца был вышит мелким сверкающим бисером. Пышная юбка из миллиона слоев прозрачного фатина была похожа на перевернутый цветок пиона.

Я восторженно охнула и прикоснулась пальцами к тонкой ткани.

– Это мое платье?! Боже, оно прекрасное, это что-то потрясающее! Ты такая молодец!

Девушка выглянула из-за пушистого облака ткани и хитро улыбнулась.

– Ты будешь похожа на гребаную зефирку! И именно этого ты заслуживаешь за мои волнения!

Я весело засмеялась и с удивлением поняла, что… Мне внезапно стало казаться, что не было этих недель одиночества! Словно ничего не было! Словно совсем ничего не изменилось!

Мия вошла в квартиру и с грохотом захлопнула дверь, уперла руки в бока и прищурилась, глядя на меня со злостью.

– Ну ты и скотина, Хоуп! Ты устроила нам два месяца паники и волнений!

Я моментально покраснела.

– Прости меня, Мия! Я…

– Ты слиняла! Спряталась! Какого черта, Хоуп? Какого хрена случилось в гребаном Портленде?

Девушка засыпала меня вопросами, и с каждым новым ее лицо багровело все сильнее, а глаза подозрительно увлажнялись.

«Она сейчас снова заплачет! Или ударит меня…».

Я взмахнула рукой, останавливая ее, и слабо улыбнулась.

– Обними меня, зараза!