ни случилось – она всё проспала, и пора уже идти домой к бабушке.
Мейзи подхватила Эдди, укутала его в шаль – ему так же хотелось спать, как и хозяйке. Проходя мимо рекламных плакатов, Мейзи зевнула – на неё с плаката смотрел мальчик, он улыбался и держал в руке чашку, от которой шёл пар. Девочка вздохнула. Она знает этого мальчика – его фотография была и на самих упаковках. Это же реклама любимого какао бабушки, «Густейшего какао Бертрама». Да уж, наверное, бабушка сильно разозлится на неё…
Мейзи уже поднялась по лестнице, как вдруг остановилась, развернулась и врезалась в леди, шедшую следом.
– Простите! – пробормотала она и побежала вниз, чтобы ещё раз посмотреть на плакат. Ей же не показалось, верно?..
«Густейшее какао Бертрама» больше не продают, бизнес закрыли. Так мистер Джезоп сказал бабушке в лавке. Так зачем расклеивать рекламу того, что уже нельзя купить?
Ещё одна зацепка. Точно, она! Это так же странно, как и красное бельё на верёвках. Мейзи уставилась на мальчика с рекламы. Что же это значит?!
– Схожу вниз, проверю, не заснул ли кто на платформе, – послышалось с лестницы, и Мейзи в ужасе огляделась. Она ещё не закончила! Ей нельзя сейчас уходить! А вдруг где-то здесь спрятали картину? Тогда девочка сможет во всём разобраться. Ей нужно ещё время!
Нервно вздохнув, Мейзи побежала по платформе и залезла под ближайшую деревянную скамейку – она как раз подошла по размерам, хотя было очень тесно.
– Тихо, Эдди! – шикнула она, когда ничего не понимающий щенок взглянул на хозяйку.
Дежурный спустился с лестницы и зашагал по платформе. Когда он прошёл мимо Мейзи, у девочки свело желудок. Это был Берт Дайсен.
Он быстро шагал по платформе и смотрел на стены, что-то выискивая. Мейзи была права! Он разглядывал плакаты!