Этот взгляд даже интимнее, чем прикосновения рук. Ненавижу его за то, что он знает, что делает, а я – нет. Ненавижу свою беспомощность. Ненавижу себя за то, что закидываю голову, подставляя горло, прижимаюсь к нему, впиваюсь ногтями ему в спину. Сознание расщепляется, и в голове остается одна, последняя, мысль: он мне нравится больше, чем кто-либо еще, и из всех вещей, что он когда-либо делал со мной, заставить полюбить его – самая ужасная.