С Кодзимой я легко могла болтать по телефону – созванивались мы чаще, чем встречались лично, – но общение с учителем почему-то заставляло цепенеть. В баре у Сатору мы могли долго молча наблюдать за работой бармена, и эти паузы нисколько нас не смущали, но в телефонном разговоре они не были заполнены абсолютно ничем – мы просто погружались в молчание.
Почти весь наш разговор по телефону состоял из бессвязных междометий. Постепенно я говорила все тише, и несмотря на то, что общение с учителем доставляло мне удовольствие, я хотела поскорее закончить этот разговор.