Холбрук, шт. Аризона,

За 4 месяца до событий.

Рев мотоцикла сообщил о прибытии гостя раньше, чем тот возник в поле зрения шерифа. "Харлей-Дэвидсон Дина", отражая палящее солнце аризонской пустыни, черной пулей мчал к рыжему пикапу "Форд Рейнджер". За ним старый законник устроил пункт наблюдения. Гости не всегда плохо, но люди и в прежние времена находили способы убивать и грабить. Что до сегодняшнего мира, в нем всегда стоит быть начеку, если не хочешь кончить, как двое ходунов у обочины: с пулей в башке. Подумав так, шериф отнял бинокль от глаз и, оставив его на шее, взялся за пистолет.

"Харлей" миновал ссохшиеся останки зомби и полосу дороги, занесенную клубками перекати-поля, спугнул скорпиона и остановился ярдах в пяти от перегородившего часть дороги пикапа. Ездок, весь одетый в кожу, поставил байк на подножку и замер, продолжая держать руки на руле. Он изучал препятствие на дороге, а старый чернокожий шериф в песочной рубашке и фетровом стетсоне – его самого. Движок тарахтел, расходуя бензин впустую. Проверенный годами кольт сорок пятого калибра, который шериф предупредительно держал у пояса, потел в руке. Все длилось секунд пять, после чего байкер заглушил двигатель и расседлал железного коня.

– Как шериф округа Навахо, – старик поперхнулся, округа Навахо давно не существовало, только Холбрук. – Прошу представиться и сообщить о целях прибытия. Эта дорога ведет в Холбрук и пока я отвечаю за порядок, вы обязаны подчиняться и оказывать содействие. В противном случае я буду вынужден…

Ездок остановился напротив него и сдвинул черные очки на макушку. Высокий, шести футов роста, он смотрел шерифу прямо в глаза, и хоть в его позе не было даже намека на агрессию, старик почувствовал неясную угрозу. Такая угроза исходит от крупных хищников. Даже расслабленный, хищник все равно остается хищником.

– Без проблем, друг, – бросил гость, указав на пустые руки. – Чертов зомби-апокалипсис. Такое время, да?

– Да, точно, – кивнул шериф.

– Фрэнк Чисхолм. Направляюсь на встречу со своими парнями, – мужчина кивнул на кожаную жилетку, надетую поверх куртки. – Они ждут меня в Сан Вэлли.

"Всадники ЗА", "президент" "Белмонт. Калифорния"– гласили нашивки. Сан Вэлли, город-призрак на северо-восток по сороковому шоссе. Дорога через Холбрук была самой короткой и возможно единственной, где еще можно проехать после череды ураганов, пронесшихся в прошлом году. Если его люди ждут там, значит здесь он один. Это хорошо. И похоже на правду.

– Сэмюэль Дуглас, – шериф убрал кольт в кобуру, позволив себе немного расслабиться. – Всадники… зомби-апокалипсиса?

– Новые времена, новые имена, – пожал плечами Чисхолм. – Прежнее название клуба изжило себя, когда люди начали жрать друг друга.

– Да уж.

– Приятно знать, что кто-то продолжает поддерживать порядок.

– Кто-то должен. Это все, что я умею. И я порядком стар, чтобы учиться чему-то новому.

Гость тоже был не молод. Шериф, которому перевалило за шестьдесят незадолго до начала смертельной эпидемии, навскидку мог дать ему лет сорок пять, может чуть больше. Он вспомнил себя в том возрасте – уже зрелого и опытного, но все еще крепкого и привлекательного.

– Что забыли байкеры из Калифорнии в Сан Вэлли? Насколько я знаю, живых там нет. Только мертвые, да и тех не густо.

– Перевалочный пункт. Говорят, в Сент-Луисе крупное поселение. Зона, чистая от зомби.

Шериф кивнул. Да, он что-то слышал от людей, гостивших в его городе. Последняя надежда живых. Местечко, где продолжают искать лекарство. Но где Сент-Луис и где он?

– Хотел повидать старого знакомого. До меня дошли слухи, что он жив-целехонек и окопался где-то неподалеку, а я торчу ему за одну услугу с давних пор. Решил расквитаться, пока один из нас не озомбел. Ты же шериф, должен всех знать? Большое у вас поселение?

– Не такое большое как прежде, но порядком. Выживаем, как умеем, – старик нахмурился. – Кого ищешь?

– Его зовут Питер Колби. Мы через многое прошли, пока не заварилась одна каша. Если что-нибудь слыхал о нем, я был бы очень признателен, – байкер переступил с ноги на ногу, упер руки в бока.

Он выжидающе посмотрел на шерифа. А Дуглас еще раз окинул взглядом незнакомца, торчавшую из-за спины рукоятку дробовика, наплечную кобуру, оттянутую весом заряженного пистолета, и потертый чехол с мачете на поясе. Шериф представлял закон в Холбруке, то, что от него осталось. А Питер Колби и его люди стояли на страже, если спокойствию угрожали чужаки. Сэм Дуглас мог тешить себя сколько угодно мыслью, что приносит пользу обществу, но также он был копом, купленным с потрохами. Марионеткой, удобной для тех, кто на самом деле владел городом.

– Я знаю Колби и он не то чтобы похож на байкера, – шериф попятился назад, прикидывая свои шансы.

– Он мне почти как родня. Муж моей младшей сестры. Покойной, – пояснил Чисхолм, не выпуская его из поля зрения.

– Соболезную.

– Пит всё, что осталось от моей семьи. Так как мне его найти?

– В городе его нет.

Чисхолм уронил голову, тряхнув волосами, тронутыми сединой. Покачал головой, словно был разочарован его ответом.

– Чертов ублюдок, – выплюнул Дуглас. – Твои люди не проезжали здесь, а другого пути в Сан Вэлли нет.

Шериф дернулся к "кольту". Разговор был кончен, едва он солгал о Колби. Чужак это понял, как понял и он, но поздно. Грянул выстрел. Дуглас свалился мешком у колес рыжего пикапа и замер, теряя кровь. Пуля прошла через грудь, сломав ребро, и застряла в корпусе "Форда". Его пистолет с полным магазином упал рядом. Шериф был мертв.

Не искушая судьбу, Фрэнк Чисхолм выстрелил еще раз. В голову. Потом подобрал кольт с прогретого солнцем асфальта и сунул за пояс. Он получил, что хотел. Подтверждение, что старый знакомый в городе. Шериф не сказал ни слова, но ложь и страх в его взгляде говорили куда больше. Сдается, Питер Колби – большая шишка в задрипанном городишке посреди пустыни, раз шериф побоялся его сдать. Чисхолм огляделся вокруг, затем вызвал по рации вице-президента клуба – тот ждал в паре миль отсюда вместе с остальными парнями.

– Все чисто. Выдвигайтесь, – сообщил он. – Я буду ждать вас на трассе. Здесь оранжевый пикап, пропустить будет сложно.

Мужчина нажал отбой и, спрятав рацию, склонился над телом черного старика. Оставлять его так, значит накликать голодных мертвоходов. Не лучшая участь после смерти, даже для законника. Чисхолм перетащил его тело подальше от дороги и вернулся к пикапу, заглянул в его кузов. В нем под брезентом обнаружился моток веревки, две пластиковые канистры с водой и одна с бензином, и лопата. Слишком короткая, чтобы закапывать трупы, но лучше чем ничего. Оставив жилетку на кресле "Харлея", байкер вернулся к телу шерифа. Когда прибыли его парни, оглашая пустыню раскатистым гулом мотоциклов, он все еще копал.

Чисхолм подозвал кандидата и, вручив ему инструмент, велел закончить, а сам опустился на корточки, чтобы снять с трупа значок. Потом вернулся к байку.

– Выдвигаемся в Холбрук, – сообщил Чисхолм, стряхнув песок с ботинок, и надел жилетку.

Он прицепил звезду на грудь, чуть ниже нашивок "Всадников ЗА", потер рукавом куртки и, оседлав мотоцикл, вернул очки на глаза.

– В городе новый шериф, – бросил он, прежде чем завести мотор.

"Всадники" расселись по своим "Харлеям" и вскоре все двадцать три члена клуба, не считая кандидата, растянулись грохочущей колонной по сороковой трассе. Колби мог сколько угодно убегать и прятаться, но, однажды пообещав себе достать его из-под земли, Чисхолм намеревался довести дело до конца. И парни были с ним в этом заодно.

Холбрук, шт. Аризона, настоящее время

4 года спустя после зомби-апокалипсиса

Появление в городе красного седана "Линкольн Континенталь" привлекло к себе внимание многих жителей. Машина, несмотря на почтенный возраст, сверкала на солнце хромированными деталями, а ее владелец, едва покинув водительское кресло, тут же устроил распродажу на колесах, открыв местным содержимое компактного фургончика на прицепе. Его помощники – молодой белый парень в джинсовом комбинезоне поверх мятой футболки и рыжеволосая девочка в безразмерной толстовке – сновали вокруг, извлекая из недр фургона средства гигиены, упаковки просроченных рецептурных таблеток, снеков, рабочих фонариков и батареек к ним. Владелец "Линкольна", Уэйн Маклейн, принимал оплату патронами, анальгетиками, окси, самопальной наркотой. Мир перевернулся с ног на голову. Там, где еще вчера не была легализована марихуана, сегодня производители дури поднялись до уровня владельцев станков, печатающих деньги. Те из них, кто выжил, разумеется.

Содержимое фургона разошлось как горячие такос. Закрыв лавочку на замок, Маклейн и его помощники расселись за столиком в ближайшем кафе. Они прибыли в Холбрук по утру, а уже к полудню были свободны.

– Неплохое местечко, – Маклейн протирал платком очки в роговой оправе. – И люди вроде приветливые. В наше время это такая редкость.

Мужчина носил кожаную куртку поверх черной рубашки, брюки ей в тон и добротные ботинки из кожи, за которые отдал лучшую винтовку в последнем населенном пункте. Брайану пришлось сказать, что он снял их с трупа, точнее с упокоенного зомби, иначе тот бы ворчал всю дорогу, как сварливая баба. С продажи "Баррет М82" одной из последних модификаций они могли обеспечить себя едой и бензином на две, а то и три недели. А Брайан, хоть и не лез учить Маклейна торговле, прекрасно знал цену деньгам. Парень вырос на улице, барыжил легкой наркотой, когда их свел зомби-апокалипсис, а теперь еще, к удивлению старшего товарища, взялся опекать свалившуюся на их головы сироту.

– В жопу людей. Че там вышло-то? – спросил Брайан, оттирая засохшее пятно с надписи "Веган – каннибал" на футболке.

– Не густо, – выдохнул Маклейн и замолчал, оглядывая других посетителей кафе. – Сможем снять жилье с рабочим сортиром и отпраздновать это сытным ужином, но, по сути, мы на мели. Нам нечем торговать, разве что найдется какая подработка здесь, в чем я не уверен.

Девчонка откровенно скучала, листая меню тех времен, когда здесь еще подавали мясные блюда, с пометками фломастером поверх печатного текста.

– Какой-то важный хер наблюдал за нами сегодня. Черный "Рейндж Ровер" с тонированными стеклами, – сообщил Брайан, оставив футболку в покое, и перевернул бейсболку на голове козырьком назад, навалился локтями на стол и продолжил, не повышая голоса. – Приехал, едва мы открыли лавочку, и просто стоял через дорогу, а потом уехал. Я видел, как тип с пидорской бородкой пялился на нас, пока не спалил, что я его вижу, и не поднял стекло.

– Брайан, – Маклейн покосился на помощника.

– Что? Я ж не против бороды. Просто есть бороды, как твоя, а есть… пидорские, сука, бороды! Или может лицо у него…

– Как ты выражаешься при детях?

– Я не ребенок! – пискнула Мэйдей. – Я уже взрослая.

– Извини, окей? – отмахнулся Брайан. – И ты тоже. И вообще, закрой уши. Кто тебе разрешал слушать взрослые разговоры, мелкая?

– Иди в жопу!

Мелкая двинула стулом и, обогнув сидевшего к ней ближе парня, зашлепала красными кедами в сторону туалета. Подросток. Тот самый возраст, когда бунтарский дух не дает смотреть на вещи адекватно.

Ей было тринадцать, по крайней мере, так она сама говорила, добавляя, что через полгода будет четырнадцать. Они нашли ее несколько месяцев назад на заброшенной ферме у постели лихорадочной женщины. Едва взглянув на страдалицу, Маклейн понял, что та не жилец. Пуля в голову избавила бы ее от страданий, а двоих торгашей – от встречи со свежим, голодным до человечины мертвецом. Но снаружи шел дождь, была глубокая ночь и они устали с дороги. К тому же девчонка, несмотря на хрупкую фигуру – кожа, кости да огромные глаза на лице, окропленном веснушками – взялась угрожать ружьем, если они не дадут женщине чего-нибудь от боли. Забрать оружие, угомонить ребенка и пристрелить умирающую. С этим Маклейн бы справился, но Брайан уже встал на защиту случайных встречных, вознамерившись притащить из машины оксикодон. И сам он, поддавшись воспоминаниям о последних днях супруги, смягчился. Они провели ночь на ферме, пока снаружи бушевала стихия, превращая сельскую дорогу в непроходимое месиво. Женщина успела рассказать, что она не родная мать Мэйдей, что последние три года опекала ее как дочь, и взяла с обоих слово, что те доставят ее в безопасное место. Потом Брайан вывел девочку из дома, а Маклейн, приставив дуло "спрингфилда" к потному виску больной, нажал на спуск. Так в их партнерском тандеме появился подросток, и ни один из них не знал, что с ним делать, пока не найдется это самое место.

К столику подошла улыбчивая официантка и, приняв заказ, удалилась на кухню. Брайан присвистнул, провожая взглядом ее задницу в короткой юбке.

– Мы должны найти способ поправить наше состояние. И подумать насчет Мэйдей, – осторожно начал Маклейн. – Что скажешь, она могла бы здесь остаться?

– Предлагаешь сбросить ее как балласт? Чел, серьезно, не дело. У нее никого, единственные люди, кому она хоть немного доверяет, это мы. И что? Махнуть ей ручкой и уехать в закат?

– Конечно, нет. Осядем ненадолго, разведаем обстановку. Заодно посмотрим, что можно придумать с работой.

– Эй, ты меня слышал? Нас тут пасет какой-то важный хер. Я бы не стал переходить ему дорожку. Не тому, о ком мы ни черта не знаем.

– Значит, поищем еще. Всегда есть другие варианты.

Парень кивнул, скользя безразличным взглядом по залу. Маклейн, вернув очки на нос, занимался тем же. Разглядывал местных и прикидывал, каковы шансы поживиться в Холбруке, не влезая на чужую территорию. Местные в кафе, как и те, что закупались в его передвижной лавке, не внушали надежд на серьезную наживу. Но если чему Уэйн Маклейн и научился за годы странствий по пустошам бывших Соединенных Штатов, так это тому, что случай всегда подвернется. Нужно только слушать, смотреть в оба глаза и держать нос по ветру.

Так вышло и в этот раз. Пока двое торгашей со скучающим видом ожидали заказ, а девчонка заперлась в туалете, к низкому гудению посетителей добавились звуки губной гармошки и, складываясь в сочный южный блюз, потянули за собой. Музыка расплескалась вокруг жителей Холбрука, поглощающих пищу и обсуждающих шансы на хороший урожай. На мгновение отвлекла Маклейна от мыслей о наживе и отозвалась где-то внутри желанием заказать виски, любого, какой найдется. Брайан недоверчиво покосился в сторону выхода, откуда зазвучала мелодия, а уже в следующий миг к ним за стол без разрешения подсел темноволосый мужчина лет за тридцать.

– Че за хрень? Эй, парень? – Брайан развел руками, намекая, что незнакомец занял чужое место и лучше бы ему уйти.

Официантка с хорошенькой попкой вернулась и, опустив поднос на край стола, принялась выставлять блюда с тыквенной похлебкой, буритто с начинкой из жареных насекомых и овощей под соусом сальса и чай в стеклянных стаканах. Маклейн подался назад, чтобы не мешать ей, а заодно положил руку на один из стволов в поясной кобуре.

– Приятного аппетита, – пожелала официантка, прежде чем удалилась вместе с подносом.

Блюзмен, словно не замечая, что ему не рады, отложил губную гармошку, придвинул к себе одну из мисок с похлебкой и зачерпнул ложкой.

– О-о-о, горячая пища, – пропел он, втянув носом аромат тушеной тыквы со специями. – В моем желудке не было ни крошки со вчерашнего дня. Или… позавчера?! – хмыкнув, он сунул ложку в рот.

– Так. Ну все! – вспыхнул Брайан, выложив на стол свой "ФН Херстал" сорокового калибра. – Или ты прямо сейчас поднимаешь свой зад и валишь, или я прострелю тебе яйца, даже пикнуть не успеешь. Усек? – сказал он, в качестве аргумента дернув стволом в его сторону.

– Эй, эй! Парни! Парни, вы не так меня поняли, – воскликнул мужчина. – Я случайно подслушал ваши разговоры, обычно я так не поступаю, конечно же, кто угодно, только не Билли Кейп, но тут такое дело, кажется, мне есть что вам предложить.

Он выпалил это, держа руки перед собой и искоса поглядывая на пушку, но обращался к Маклейну, сидевшему напротив.

– У меня есть дело, которое может заинтересовать джентльменов, – сообщил тот, кто назвался Билли Кейпом, и с хитрым прищуром улыбнулся.

– Дело, – повторил Маклейн, изучая его.

Белый мужчина в пиджаке цвета придорожной грязи поверх мятой рубашки и растянутом галстуке выглядел так, словно ночевал на улице. Во взъерошенных волосах застряло несколько соломин, шея грязная, как и следы от нее на воротнике, как и обшлага рукавов. Билли Кейп выглядел как бездомный или скорее, как человек, не имеющий доступа к благам остатков цивилизации, потому что найти пустое жилище не проблема. Проблема найти жилище с постоянным доступом к чистой воде, огню и мылу. Блюзмен не вызывал доверия, но именно такой человек мог знать секреты Холбрука и он готов был чем-то поделиться.

– Вам нужна работа, если я правильно понял, – сказал Билли, подмигнув Маклейну на слове "работа".

– Не тяни, говори уже. Ну? – поторопил Брайан.

Билли выставил указательный палец, намекая, что пушку стоит убрать. Парень обменялся с Маклейном взглядами.

– Брайан. Убери пушку.

– Да блин!

– Мы тебя слушаем.