Корнуолл

Глава 1

Свинцовое небо нависало над головой, будто хотело раздавить маленькие, словно игрушечные, домишки. Ветер с яростью бросал волны на пляж небольшой бухты. Холод на побережье пробирал до костей, больше всего хотелось сидеть возле камина, завернувшись в одеяло, с бутылкой чего-то горячительного.

Но именно сегодня выяснилось, что в холодильнике остался только высохший кусочек сыра и полугнилое яблоко. Пришлось найти в куче одежды приличные джинсы, свитер, и высунуть нос из дома. Бриться было незачем. Эта глушь не заслуживает таких усилий.

Порыв ветра заставил калитку хлопнуть, и пакет с продуктами чуть не выпал из рук.

Корнуолл? Почему Корнуолл? Кто вообще ездит в Корнуолл в октябре?

Шейн задавался этим вопросом уже неделю. С того момента, как вручил оплату владельцу коттеджа, а взамен получил ключ. Господи, ну почему на той вечеринке никто не упомянул Италию? Или Грецию? Как бы между прочим: «Эй, ребят, недавно вернулся с Родоса. Какие виды! Какой климат! Целыми днями строчил главу за главой, книгу закончил за неделю, вот это вдохновение!». Да нет же, Джесси Фицуильям хлопнул Шейна по спине и заявил:

– Ты бывал в Корнуолле? Мы с Тарой вчера вернулись, снимали там дом. Потрясающее место!

– Рад за вас, – только и ответил Шейн.

Однако позже в тот же вечер под действием виски нашел в интернете этот коттедж. Связался с владельцем и зарезервировал дом на месяц. Странно, что здешние люди вообще в курсе, что такое Гугл. Здесь ведь и мобильная сеть-то не очень. Чтобы отправить сообщение, нужно вытянуть руку вверх и подпрыгнуть, а про звонки и говорить нечего. Позвонить и внятно поговорить можно только с ближайшего утёса, на который идти минут пять.

Но именно этого Шейн и добивался, разве нет? Сроки поджимают, нужно отрешиться от цивилизации и спокойно поработать. Однако работа не шла. Слова не складывались в предложения, сюжет казался плоским, герои – картонными. После первых двух дней безуспешных попыток что-то написать, Шейн завалился на диван с вином и ноутбуком, набитым фильмами. Больше делать было нечего. Попытки прогуляться по пляжу закончились тем, что Шейн, задумавшись, подошел слишком близко к воде, и его окатило ледяной волной. На утесе ветер просто сшибал с ног. В деревушке люди не переставая косились на чужака. Что с ними не так? Жителям периферии положено любить туристов, а не пытаться обсчитать их на кассе магазина.

Шейн шел по дорожке к дому, когда его боковое зрение уловило что-то яркое. Свет. В доме по соседству горел свет. Не то чтобы это так уж важно. Но когда Шейн получал ключи, хозяин невзначай сказал, что соседний дом так же принадлежит ему, и что сейчас он пустует. Мол, никто не хочет жить на берегу океана в октябре. Тем более, что ближайшее общество находится на некотором отдалении от двух коттеджей, стоящих практически на самом пляже.

Это был намек, что Шейн идиот. Тогда он этого не понял, но после недели созерцания мрачных туч и волн, слова хозяина всё чаще приходили в голову.

А сейчас напротив соседнего коттеджа стоял внедорожник, в окнах первого этажа горел свет. Хотелось бросить на землю пакеты и захлопать в ладоши. Но, конечно, тридцатилетние бородатые мужчины так не поступают. Они просто поднимают бровь и кривят губы в усмешке.

Так Шейн и сделал, после чего выудил из кармана ключ и зашел в дом, в благословенное тепло.

Итак, сосед. Человек. Такой же чужак в этом месте, как и Шейн. Вполне возможно, больше не придётся пить в одиночестве. Эта мысль принесла чуть заметный огонёк радости. Почему-то такое необходимое ранее одиночество не принесло ничего хорошего. Шейн нормально к нему относился, но лишать себя хоть какого-то общения с людьми было глупостью: книга не стала писаться быстрее, зато крыша начинала съезжать однозначно.

Шейн бросил пакеты на кухонный стол, и пошел назад, на улицу. Надо пойти представиться, завести беседу, пригласить на кофе. Хлопнув дверью, он приблизился к своей машине и замер.

На пляже стоял человек. Расстояние между ними не позволяло как следует рассмотреть соседа, но это явно был подросток или ребенок. Невысокий рост (чуть больше пяти футов), за мешковатыми джинсами и толстовкой угадывалась худая фигура, волосы прятала бесформенная шапка. Подросток стоял неподвижно, засунув руки в карманы, лицо обращено к воде.

Шейн замер. Если есть ребенок, значит, есть и родители. Это немного меняет дело. Семья вряд ли захочет связываться с непонятным отшельником, даже если Шейн соизволит побриться и не наводить страх на людей. Его черные глаза и чёрные волосы, доставшиеся от бабули-индианки, вкупе с бородой создавали впечатление террориста-смертника. Нужно понаблюдать за соседями, и только потом решить, навязываться им или нет.

Пока Шейн стоял и думал, одинокая фигурка на пляже собралась уходить. И вдруг подросток, будто почувствовав на себе взгляд, обернулся и посмотрел прямо на Шейна. В следующую секунду он быстрым шагом бросился к своему дому. Хлопок двери было слышно даже с расстояния в триста футов между домами.

Да. Бороду террориста нужно хотя бы укоротить.

***

О нет. Нет-нет-нет. Человек. Настоящий, живой человек. Но ведь хозяин обещал, что здесь будет полное уединение! Никаких соседей, ближайшая деревня хорошо видна из окон, но не настолько близка, чтобы кто-то заглянул на чай. И всё-таки оказалось, что соседний дом тоже снят. Хозяина надо вздернуть. Он содрал немыслимую сумму за уединение и вай-фай. Всего-то два условия, неужели так сложно их не нарушать? Хотя, надо сказать, вай-фай тут потрясающий, ловит даже на пляже.

Нужно срочно написать Гаррету, сообщить об ошибке, потом собрать вещи и уехать домой. Но какой в этом смысл? Рента уплачена на месяц вперед, деньги этот проходимец не вернёт, это уж точно. Рет просто вздохнет и скажет, чтобы Мистраль не накручивала себя. У предельно корректного Рета это будет значить что-то вроде «заткнись и не истери».

Мира рухнула на диван и уставилась в камин. Ладно, действительно надо успокоиться. Она ведь за этим сюда и приехала, чтобы успокоиться. Чтобы вдыхать морской воздух, созерцать волны и успокаиваться. Панические атаки стали случаться гораздо реже, еще не хватало, чтобы они вернулись. Нужно только дышать, смотреть на волны и сохранять спокойствие.

И игнорировать человека из соседнего дома.

Пожалуй, это будет не очень сложно. Когда люди пытаются заговорить с Мирой и не дожидаются ответа, желание общаться у них пропадает само собой. Намного проще игнорировать людей, чем пытаться объяснить, что ты не можешь говорить. После нескольких попыток Мистраль отказалась от этой идеи. У людей делается ужасно смешное лицо, какая-то смесь сочувствия и растерянности. Они замирают и не знают, как себя вести дальше. Еще какое-то время выдавливают из себя ничего не значащие реплики о погоде или курсе валют, а потом под благовидным предлогом отходят в сторону.

Но попадаются и такие, которые пытаются выяснить, что произошло. И неизвестно, какой тип хуже. Очень сложно объяснить, что у тебя случилась афония на фоне стресса, потому что ты работала, как проклятая. И потому что парень, с которым ты встречалась год, решил «взять паузу, подумать о будущем, а потом вдруг женился на другой.

Господи, какой это был кошмар. Братья не знали, куда деть глаза, когда Мистраль выпытывала из них правду. Лучше бы она этого не делала. Предшествующие недели тяжелой работы и так сделали из неё тень, а эта потрясающая новость поставила точку. Голос пропал. Он уже некоторое время давал сбои, иногда хрипел и обрывался, но сейчас его просто не было.

Гаррет протащил сестру по лучшим врачам, но они только разводили руками. Мол, связки мы подлечим, они немного износились, но остальное относится к психологии. Нужна психотерапия и время. Необходимо сохранять покой и дышать морским воздухом. Собственно, этим Мистраль и собиралась заняться, и никакой сосед ей не помешает. Ей нужен голос. Конечно, всем нужен голос, но ей особенно. Голос – это её жизнь, её работа, её сила. Без голоса она никто.

Мира встала с дивана и подошла к окну, выходящему на соседний дом. Внедорожник, похожий на её собственный, всё еще стоял там, но человека не было видно. Возможно, он такой же затворник, как и она. Возможно, больше она его не увидит.