Глава 1

Лиззи

– Малышка, я не знаю, как отпущу тебя сегодня.

– Папа, ну же, я буду всего лишь в нескольких часах езды от дома.

– Вот именно. Это не дома.

***

Мечтой детства Элизабет Стивенс всегда было стать отменным журналистом. Будучи совсем малышкой, она диктовала отцу свои мысли да замечания, и он записывал их, а уж сколько дневников за эти двадцать лет накопилось – не счесть. Лиз записывала всё: свои переживания, события, мысли, комментарии. Благодаря исписанным страницам всю её жизнь можно восстановить по годам, месяцам, даже дням…

Живя в маленьком городке, свои мечты оказалось сложнее осуществлять, но Лиз старалась. Каждый год после окончания школы она отправляла свои работы, приезжала в колледж лично, но всегда получала отказ. И, наконец… пришло то самое долгожданное письмо с пометкой «Принята». Да ещё и в профильную группу по журналистике. Предел мечтаний? Конечно! Но для этого приходилось оставить своего одинокого отца, его магазинчик, где она работала в свободное время ещё со школы, своих друзей, да и всю прежнюю жизнь тоже стало необходимо оставить в прошлом, по крайней мере, на несколько лет обучения.

И она была готова пойти на это.

– Ты уверена, что сможешь так далеко доехать сама?

– Пааап, – протянула Лиз, опираясь на стол, за которым и сидел её отец. – Всё нормально. Я взрослая девочка, да? И водить умею не первый год. Ты же сам подарил мне машину четыре года назад.

– Я знаю. И ни разу не пожалел об этом, но… Одно дело наш Батори, другое – Даллас. Ты ничего не знаешь там, знакомых тоже нет…

Джефферсон Стивенс потерял жену много лет назад. Она погибла, давая жизнь той, кто и стала для него всей последующей жизнью. Джефф «трансформировал» имя дочери из имени жены – Бэтти, в итоге она стала Элизабет, хоть и прижилось именно Лиззи.

– Лиззи, я боюсь, что тебя могут обидеть там.

– Пап, я достаточно проницательна, ты ведь знаешь. Я справлюсь, – она улыбнулась ему своей чудесной улыбкой, возвращаясь к плите.

Фирменная яичница от девушки уже много лет составляла воскресный завтрак Джефферсона, а теперь он неожиданно лишался этого. И пусть уже месяц он знал об отъезде, смириться с ним полностью так и не смог. Как и не мог удерживать её возле себя – это не казалось правильным.

– Мне уже назначили комнату в общежитии, вроде там даже соседка заехала, так что сразу смогу познакомиться.

– Ты совсем не волнуешься, малышка?

Элизабет даже оглянулась на него, задумавшись над своим ответом.

– Не волнуюсь. Это странно, да?

– Не странно. Просто ты очень сильная девочка, моя дорогая, – он улыбался, не в силах оторвать от неё взгляд. Когда же теперь она сможет вырваться к нему сюда?

– Или я просто ещё не осознала всего, – она засмеялась, возвращая взгляд на сковороду. – Занятия начнутся через неделю. Будет время познакомиться с городом поближе.

Она завязала свои красивые каштановые волосы в тугой хвост, чтобы не мешали ей готовить. В основном местными являлись простые ребята, не замороченные на моде и даже не так много людей хотели сбежать из городка в «большой мир», но находились и такие, которые мечтали о чём-то большем, изучали стиль, следовали последним тенденциям, выезжали за новинками техники…

Элизабет одной из них не была. Она всегда выбирала кеды против каблуков, джинсы против платьев, обычный хвостик против модной стрижки. В их небольшом домике с отцом вся техника так и осталась из «прошлого века», как говорили некоторые из друзей девушки, но им это не казалось важным. Жизнь ощущалась тут совершенно другой, нежели они видели по телевизору или во время поездок в большие города.

– Знаешь, у меня появилась идея, – проговорил Джефф, когда Лиз ставила перед ним тарелку с завтраком.

– Я не останусь, пап, – девушка звонко засмеялась, отходя за своей порцией.

Конечно, она знала, что он не стал бы просить её об этом. Иногда ей казалось, что мечты её отца заключались в исполнении её собственных мечтаний. Он так болезненно переживал потерю своей жены, что не удивительно то, что дочь заменила ему в итоге буквально всё.

Открыть свой собственный магазинчик? Да, ради неё, ведь это постоянный доход для их маленькой семьи. Поставить крест на собственной личной жизни? Почему нет, если дочке так спокойнее. Отпустить её за сотни километров для поступления? Без проблем, лишь бы она была счастлива.

– Я не об этом, – он улыбнулся своими тонкими губами. Он дождался, пока она присядет напротив, чтобы продолжить мысль. – Веди дневник для меня.

– Что, прости? – она не прекращала улыбаться, хоть и не поняла, о чём он.

– Я знаю, что ты вела всю жизнь что-то своё, и я никогда не лез в твоё личное пространство, – Лиз кивнула, выражая благодарность в этом. Это было правдой – отец никогда не посягал на её личную жизнь. – Но теперь тебя не будет рядом, и я понимаю, что ты не сможешь мне звонить так часто, как мы бы общались тут. А пишешь ты везде и всегда, поэтому и прошу делиться со мной тем, чем ты и делилась обычно тут, дома, но в электронной форме, – он смотрел на удивлённые глаза дочери. – Глупая мысль, да?

– О, нет… Нет, – Лиз улыбнулась шире. – Отличная идея! Я буду присылать тебе отрывки и размышления.

Джефф улыбнулся, заглядывая в её светло-карие глаза. Такие потрясающие, как и у её матери. Пусть внешнее сходство между любимыми женщинами в его жизни не так бросалось в глаза, но оно казалось неоспоримым. В глазах, в улыбке, в том, как они морщили нос, когда возмущались…

– Я так буду скучать по тебе, малышка.

– Знаю, – она протянула руку через стол по направлению к отцу, он сразу же взялся за неё. – И я буду скучать, но это не навсегда. Я обязательно вернусь.

Джефф замолчал на какие-то секунды, которые казались ему вечностью, всё же сказав ей.

– Наверное, я надеюсь, что… не вернёшься.

Лиззи раскрыла глаза, не в силах и слова произнести, поэтому просто приоткрыла губы для какого-то звука, но его так и не последовало.

– Милая моя, – мягким голосом продолжал Джефф. – Если ты не вернёшься, это будет означать, что ты нашла там то, что искала. Я хочу этого для тебя.

– Папа, но я не ищу побега из Батори. Я люблю наш город и вижу свою жизнь тут.

– Не обманывай, – резко сказал он. – Я знаю, что наш город значит для тебя многое, но не говори, что ты видишь свою жизнь в нём.

Лиз снова раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но она попросту не знала, что именно.

Она никогда не задумывалась, где видела бы свою жизнь. Батори? Ну, другой жизни она и не знала никогда. Тут папа, её лучший друг, и множество друзей да знакомых в принципе. Тут хорошо, спокойно, знакомо. Может, Даллас? Тоже не то. Она не ехала туда с целью остаться, только учиться. Может быть, Остин, или даже Нью-Йорк… Но и об отъезде она никогда не мечтала. Возможно, она просто не думала о своём будущем так подробно, или же не представляла себя вне Батори изначально. Кто знает?..

– Я не знаю, что сказать, – честно ответила Лиз. – Наверное, я не задумывалась о том, где хочу быть.

– Это ты и выяснишь во время учёбы, верно? – он мягко улыбнулся своей дочери.

Она лишь кивнула, отпустив руку отца. Неожиданно та стала казаться тяжёлой. Лиз ведь и не думала о возможности оставить отца на постоянной основе, а тут… оказывается, он понимает необходимость этого. А она – нет.

К концу их совместного завтрака дверь в дом с силой распахнулась, заставив обоих членов семьи Стивенс резко обернуться в сторону холла. От двери открывался отличный обзор на кухню и, соответственно, наоборот.

– Лиз! Мистер С!

Выдохнув, Лиззи и Джефф переглянулись, после чего снова посмотрели на парня, который заходил в их дом.

– Вам бы дверь не помешало закрывать всё же.

– Обязательно учтём, Кайл, – практически огрызнулся Джефф на парня, которого знал с очень раннего детства.

Они с Лиз дружили с пелёнок, так как его родители жили тогда, да и до сих пор, по соседству. Этот парень всегда отбирал у него дочь, уводя её в какие-то приключения, которые они находили с очень раннего возраста. Он даже ожидал, что когда-нибудь она приведёт Кайла в дом не как своего лучшего друга, а как своего парня, но такого не происходило. А оно и к лучшему.

– Кайл, мы же договорились встретиться через два часа на прощальной тусе, – Лиз посмотрела на время, изучив часы на стене, вдруг она что-то перепутала…

Кайл с возрастом определённо хорошел, выглядя высоким подтянутым брюнетом, по нему можно легко заметить, что последние годы он часто посещал спортзал, занимался спортом, пусть и совсем не профессионально, а на уровне «погоняем мяч во дворе». Но Лиззи помнила его ещё щуплым ребёнком, который сбегал из дома от очередной ссоры родителей, а лучшая подруга прятала его в своём шкафу, чтобы отец не заметил, что мальчик ночует рядом с ней.

– Да, я знаю, но я хочу тебя увести пораньше. Можно? – он посмотрел на Джеффа в ожидании некоего одобрения его идее.

– Конечно, – Лиз не позволила отцу ответить, опередив его. Она сама находилась в ответе за свои решения, пусть и такие незначительные, как уйти со своим другом.

Лиз росла довольно самостоятельной, но собственные решения – это не то, что ей приходилось делать часто. Самое большое решение, которое она приняла – это отъезд в Даллас на учёбу. В остальном она просто плыла по течению жизни.

– Пап, я после тусы вернусь сюда, хорошо?

Джефф лишь кивнул.

– Ты не забыла выпить свои таблетки сегодня?

– Я… – Лиз сколько помнила себя пила лекарство от сильнейшей аллергии. И тут она впервые поняла, что пропустила несколько дней, потому что была занята сборами, и мысли её уже прогуливались по Далласу. – Конечно. Как я могу о них забыть?

– Хорошо, – у него не возникало причин ей не верить. – Увидимся позже.

Лиззи быстро поднялась из-за стола и обняла отца.

– Люблю тебя.

Она отошла от него раньше какого-либо ответа, быстро пробежавшись к Кайлу, и, схватив того за руку, потянула к выходу из дома.

На фоне своего друга, который был одет в чёрные джинсы и футболку, Лиззи выглядела неким светлым пятнышком в новых идеально белых кедах, светло-голубых джинсах и белой кофточке со смешным принтом из какого-то мультика, который она даже не видела.

– Что это вообще за идея ехать ночью, а? Оставайся до утра. Устроим пижамную вечеринку, – если Джефф оказался не готов отпускать дочь в другой город, то Кайл, кажется, ещё больше не представлял себя без лучшей подруги рядом.

Он заходил за ней утром, чтобы идти вместе в школу. А после её окончания он каждый день приходил в их с отцом магазинчик, чтобы выпить с Лиз кофе или проводить её домой.

– Я, конечно, никак не могу отказаться от вида тебя в той смешной кроличьей пижамке, – Кайл засмеялся из-за её слов, покивав. Он купил её несколько лет назад, ввалившись в ней на ночную тусу девчонок. Правда, с тех пор он значительно перерос её. – Но я должна. Я люблю ночь, мне так проще будет добраться быстрее.

– Потому что будешь гнать?

– Потому что буду гнать, – она заулыбалась шире. Водила она, конечно, аккуратно, но разве могла отказать себе в удовольствии педали в пол хотя бы иногда?

Кайл покачал головой, даже став серьёзным на какие-то моменты, которые показались Лиз бесконечностью, стоило ей заметить такую перемену в друге.

– Я буду скучать, Лиз, ты знаешь, да?

– Конечно, Кайл. Я тоже буду, – она играючи стукнулась своим боком об его, но он поймал её, обняв за талию, прижав к себе таким образом, продолжая идти теперь так. – Всё нормально?

Он лишь кивнул, ответив не сразу.

– Когда ты сказала, что тебя приняли, я подумал, что «Круто, у нас ещё целый месяц до твоего отъезда», а потом дни пролетели незаметно, и вот оно… месяц прошёл.

– Я не навсегда уезжаю. Я бы не бросила насовсем ни папу, ни тебя, Кайл.

Он лишь кивнул, обдумывая свои собственные мысли.

Ему казалось, что времени не хватило, чтобы он всё мог ей сказать, показать, объяснить… Но у него было время. Помимо этого последнего месяца для него прошёл не один год, чтобы это сделать. Он не сделал… Что уж теперь.

– Куда мы идём?

Кайл чётко направлялся куда-то, пока Лиз просто следовала за ним.

Благодаря небольшим размерам города почти везде можно добраться пешком. Машины были у всех, но пользовались ими в основном для поездок за покупками, ну и, конечно, далёких выездов в другие города.

Когда у Лиз появилась своя подержанная машинка, подаренная отцом после получения ученических прав, она заезжала на ней даже за Кайлом в соседний дом. Поостыв к вождению со временем, они всё больше предпочитали велосипеды или собственные ноги, чтобы добраться куда-то. Ну, или сесть на «хвост» кому-то на машине. Благодаря тому, что семьи в Батори проживали десятилетиями, все друг друга знали, и атмосфера в городе царила преимущественно дружественная.

– О, ты знаешь, – он улыбнулся, выдержав паузу. – На наше место, конечно же.

– Мы же в выходные там были.

– Да, но выходные не были твоим последним днём тут, – Кайл улыбнулся, направляясь чётко к единственной башне в городе.

Батори представлял собой самый обычный, даже непримечательный город. Небольшие домики в едином стиле, будто все построены за раз одним застройщиком, но это не так. Дома появлялись тут с течением времени, но все предпочитали не выделяться каким-то уникальным дизайном. Коричневые крыши, белые или бежевые стены, украшенные по углам рустовыми камнями различных конфигураций, окна с коричневыми рамами в цвет крыши.

Небольшие магазинчики располагались, в основном, на центральной улице, выглядя переделанными под магазины домами. Вывески не пестрили неоновой рекламой, выглядя скорее винтажными, нежели какими-то современными.

Единственный торговый центр располагался на другом конце города, выделяясь своей современной постройкой. В основном, туда ездили за покупками продуктов в супермаркет, но находились и те, кто посещали его за модной одеждой, привезённой из других городов и даже стран.

Местом Кайла и Лиз являлась довольно высокая башня, которая когда-то служила шерифу местом слежки за городом. Он поднимался на смотровую площадку, смотря в бинокль на происходящее в своих «владениях». Да, именно таковым был Батори когда-то для шерифов. Но время шло, правила менялись. Башня осталась заброшенной, и её облюбовали дети, которые залезали туда, бегая по лестницам или осматриваясь с ограждённой деревянными перилами площадки. А шериф стал не более чем начальником полиции города.

Когда-то на башню приходили ещё маленькие Лиззи и Кайл вместе с кучей друзей их возраста. Они собирались там почти каждый день, особенно любили делать это после наступления темноты. Но со временем дети стали расти, интересы менялись, башня оставалась интересным местом для уже следующего поколения.

Лиз и Кайл оставались последними из их компании, кто отказывался покидать это место. Обозначив его «своим», они приходили сюда, когда хотелось проветриться, погрустить, повеселиться, какие-то важные вещи тоже рассказывали тут. Здесь же Лиз сообщила, что уезжает на учёбу в Даллас…

– Мне кажется, тут даже воздух другой, – Лиз опиралась на деревянные перила, крепко держась обеими руками, пока смотрела куда-то вдаль.

Отсюда хорошо просматривалась центральная площадь города, можно было увидеть другие улица и даже рассмотреть свой дом.

– Ага… – протянул Кайл, вставая рядом с девушкой, повторяя её позу, разве что наклонился чуть больше из-за высоты собственного роста.

Когда-то он был самым мелким в компании, и его поддразнивали все, кому не лень. Кроме Лиз. Она говорила, что он станет самым высоким, кого она только знает. И в какой-то момент мальчик стал вытягиваться, оправдывая слова Лиззи.

– Как же я буду скучать по всему этому, – Лиз звучно вздохнула. – Я так хотела уехать на учёбу, но ведь всё моё нутро принадлежит Батори.

– Ты… – он, кажется, даже переваривал собственные слова, а не просто обдумывал. – Ты должна перестать столько думать об этом городе.

– Я не понимаю… – она смотрела на него, хотя парень не поворачивал головы, продолжая сверлить глазами даль.

Кайл грустно усмехнулся, собираясь сказать то, что совершенно не планировал изначально, когда шёл сюда с подругой.

– Лиззи, тебе нужно прекратить жить чужой жизнью. Ты давно живёшь жизнью отца, поэтому не хочешь уезжать. Но тебе тут не место… Тебе нужно быть в большом мире, валить отсюда, пока можешь…

Он выдохнул, сказав то, что вертелось в его мыслях. Конечно, это оказалось не тем, о чём он хотел говорить… кричать даже, но так звучало правильнее.

– Что? – глаза Лиз раскрылись в шоке, пока она сверлила взглядом своего лучшего друга. Она не могла ожидать такого от своего папы утром, а потом и от Кайла… – Почему ты так говоришь?..

Кайл пересилил себя, чтобы повернуться к ней. Он встал боком к перилам и лицом к девушке, которая смотрела на него как-то аккуратно… растерянно.