н, и связь прервалась. Когда секретарь снова соединила их с собеседником, я думала, что он скажет то, что сказала бы на его месте я: «Извините. Я задел телефон локтем». Вместо этого он сказал: «Эй, что случилось? Только что мы говорили, и вдруг вы пропали!» По-видимому, у этого юриста автоматически срабатывал импульс не признавать вину без необходимости. Для меня этот случай стал одним из тех поворотных моментов, когда начинаешь понимать, что не все живут в том же мире, что и ты, и что твое представление о том, как следует говорить, — лишь одно из многих.