Глава 1

Уверен, в жизни почти каждого мужчины есть такой довольно неловкий момент как знакомство с родителями его избранницы. Упуская множество нюансов, ситуацию можно в таком случае окрестить следующим образом – две совершенно никак не связанные с друг другом стороны, сомневающиеся в необходимости существования друг друга, пытаются принюхаться так, чтобы не обидеть медиатора, то есть эту самую избранницу.

Согласитесь, тут имеет место быть неловкость? Конечно! Опустим весь промежуток спектра, зависимый от качества и глубины презентуемых родителям отношений, перейдя сразу к следующему статусу.

Невеста. Вот тут всё сразу становится напряжнее, да? Знакомятся уже не просто люди, а потенциальные родственники. Это совершенно другой уровень взаимоотношений, ожиданий и, конечно же, тревожности, особенно у тех, кто породил и воспитал такую замечательную девушку. Опять же, не будем углубляться, просто признаем, что момент знакомства совершенно друг друга ранее не знавших людей – довольно неловкая штука.

Как человеку, живущему вторую (или третью?) жизнь, мне эта процедура была прекрасно знакома. Как говорится – плавали, знаем. Не первый раз замужем. И не второй. Где-то пятый.

…но вот так? Неее…

Знакомство с семьей жены – это совершенно другой уровень кринжа. Особенно, если они и ты аристократы. Особенно, если у всех трёх сторон (мужа, жены и семьи) – полным-полно отборных родовитых тараканов в головах, у некоторых из которых есть своё мнение и видение ситуации. Это я о Фелиции Краммер дель Фиорра Вертадантос, моём даймоне, если что. И о даймонах прекрасного семейства Терновых, рассматривающих меня сейчас вместе с хозяевами, пока мы сидим у них в семейном особняке за роскошно накрытым столом. Ах да, коты? Знаменитые коты тоже в деле. И тоже пялятся на меня.

А я один. В смысле совершенно точно один, потому что счастливая молодая жена целиком и полностью на стороне семьи, разумеется. Стоит за спиной сидящего отца, обнимая, значит, батю, за плечи. Про трех молодых мужчин, братьев этой самой жены, еле сдерживающих себя от нападения (или чего-то в этом духе) в данный момент, стоит ли упоминать?

Такая себе ситуация.

Благодарить за неё стоит, конечно же, его Императорское Величество, самодержца Русского, Петра Третьего, чрезвычайно активного и хитрозадого монарха, умудрившегося одним ударом тапка прибить аж целый взвод тараканов, попутно забрызгав их потрохами тех, кто этому Величеству был не особо приятен. К примеру – мы, я и род Терновых. В результате его эпатажного решения мы и оказались в весьма щекотливой ситуации.

Позвольте представиться, Дайхард Кейн. Князь Дайхард, если уж по протоколу. И не простой «бумажный», а самый настоящий владетельный, со всеми вытекающими из этого достоинствами и недостатками. А вон на меня «ласково» смотрит моя дражайшая свежеиспеченная супруга, княгиня Дайхард, она же Кристина Игоревна Тернова в девичестве. Мы с ней – полноправные владетели земли, ранее имевшей название Лоскутное Княжество, ну а теперь уже самое натуральное княжество Дайхард. И вот отсюда проистекает большое множество самого-разного геморроя, потому как князь-то я… не совсем настоящий. Точнее, настоящий, но…

– И что теперь? – первым не выдержал самый сдержанный на вид из всех, присутствующих в комнате. Молодой человек с довольно строгим выражением лица, кажущийся на год-два старше меня, небрежно бросил салфетку на стол, а затем обвёл всех взглядом, – Мы теперь… вассалы этого человека? Такова награда за службу рода, да, отец?

Я начал говорить до того, как глава семьи успел подать голос. Спокойно, доброжелательно и негромко.

– Во-первых, Михаил Игоревич, у меня есть имя. И, прежде чем вы обольете это имя пренебрежением, как требуют этого ваши чувства, хочу напомнить, что носитель этого самого имени жил, дружил, и даже сражался бок о бок с вашей, как могу заметить, любимой и единственной сестрой. Во-вторых, как все за этим столом уже прекрасно должны себе представлять, я не сделал ни единого движения навстречу тому, чтобы мы оказались в таком положении. Кроме шагов, на которые нас с Кристиной вынудили пройти. Вместе. Ради спасения наших жизней и по заданию от того, кому мы присягнули. Прошу принять это во внимание.

Пока собравшиеся члены семьи обескураженно молчали, я оглядывал присутствующих, пытаясь сформировать своё мнение о людях, неожиданно ставших мне родственниками. Не то чтобы я испытывал к ним какие-то чувства, но раз мы теперь в одной лодке, то раскачивать её с самого начала, меряясь калибром яиц аж с тремя юными и горячими мужиками, я не собираюсь. Скажем дружно – нафиг нужно.

Мать, отец, три брата, сестра. Итого шестеро бледных черноволосых брюнетов, худощавых и стройных. Братья выделяются более здоровым телосложением, а вот старшие родственники и сама Кристина – тростинки. Восемь здоровенных ухоженных мохнатых котов и кошек, чинно сидящих за специальным столиком и пристально рассматривающих меня, намекают, что еще двух членов семьи тут нет. Даймоны? Оба даймона уже ушли в свои книги, как знакомый мне здоровяк-бодибилдер Станис, так и рыжий и сгорбленный дух гримуара матери семейства.

Отец, Игорь Юрьевич Тернов. Высохшее тело, кисти рук, на которых видно каждую жилку, впалые щеки и глубокие провалы глазниц, из-за чего вполне может показаться, что мужик какой-то подвид нежити. Не вызывает неприятного отклика, лишь острое желание накормить и дать выспаться. Моя короткая речь позволила ему слегка расслабиться, от чего в глубоко впавших глазах кроме напряжения и стресса, появились искорки интереса. Очевидно, любит сочетание зеленого и фиолетового цвета, что можно легко понять по домашнему халату, выглядывающей из-под него сорочке, штанах и домашних туфлях. Всё в этих оттенках, гармония радует глаз.

Мать. Елена Аркадьевна Тернова. Кристина номер два, такое же болезненно-изящное невысокое создание, но старше и, что интересно, гораздо спокойнее. Наиболее благожелательно была настроена изначально. Жена выглядит более здоровой, чем муж, но лишь на первый взгляд. Если мою княгиню еще можно считать «поздним цветком», то вот её мать в возрасте, когда такое телосложение – прямой признак болезни. И она родила четверых. Удивительно. Носит черное с еле заметными вставками багрянца.

А теперь братья-акробатья…

Вертящий головой в растерянности пассионарий лет шестнадцати – Тимур, средний сын. Упрямый молодой балбес, обожающий проникаться искренней верой в вещи, его увлекающие. Пытался набить мне морду, заявившись в нашу с Кристиной квартиру, неудачно. В принципе, неплохой пацан, большего пока не скажу. Смазлив как сатана, даже хуже меня, но явно этим не пользуется. Эдакий прокачанный вариант моего другана Кости Азова, только без тех мозгов, какими может похвастаться миниатюрный блондин. Вывод – нормальный парень.

Старший, Михаил. У этого молодого чебурека лет двадцати, сверлящего меня взглядом, очевидно зудит в жопе выразить все накопившиеся эмоции, поэтому я морально готовлюсь зарядить ему по морде. Без магии, оружия или еще каких-либо хитростей. Так, по-родственному. В моем стремительно созревающем плане у Михаила чуть ли не самая главная роль, так что бить его если и буду, то аккуратно и не очень обидно.

Младший, Аркадий, заставляет меня внутренне напрячься. Пацан лет четырнадцати спокоен просто фантастически. Не пофигизм подростка, а эдакая спокойная уверенность человека, у которого всё всегда под контролем. Вообще всё. Очень странное ощущение возникает при взгляде на то, как он неторопливо кушает, отпивая время от времени чай из высокого стакана. Как будто можно спокойно себе пожрать, ибо ничего интересного и важного прямо сейчас не происходит. Не пофигизм, отнюдь, Аркаша определенно чухает всё, что делают или говорят окружающие. Просто пока жратва важнее.

Ну и, конечно же, Кристина во всем её великолепии. Сказал бы, что в девичестве Тернова, но вот её девичество при ней, а она уже Дайхард. Такое себе состояние, наверное, но менять я его точно не собираюсь. Тоненькая, изящная, бледная, с едва заметной матовой смуглостью. Остренькое приятное лицо, зато характер сложный, нордический. Владелица одного из томов цикла Короля Терний и кота Мишлена. А заодно у неё четыре длиннющие здоровенные косы, которые, как показали последние событие, заколдованы. Прячется за отцом, но это скорее жест ободрения семьи, чем явный антагонизм по отношению ко мне. Хотя, кто знает? Отношение девушки определенно ко мне изменилось. И это после всего, что между нами было.

Удивительно, как свадьба меняет людей в худшую сторону.

– Не могу не признать правоту нашего гостя, Михаил, – тихий хриплый голос главы семейства разнесся по залу, – Так чт…

Старший брат вскочил на ноги, едва не опрокинув стул.

– Князем я его признавать отказываюсь! И родичем тоже! – нервно выкрикнул он, сжимая кулаки, – Он не более чем наглец и посредственность! Случайно подвернувшийся под руку императору босяк! Какого лешего вы его слушаете!

– Я тебе сейчас в морду дам, – тут же оскалился я, неторопливо вставая с места и забывая по пути всякие там хитрые планы, – Хер моржовый. Дурак набитый. И за «наглеца», и за «посредственность». За босяка тоже выдам…

– Кейн! – тут же нервно выкрикнула из-за своего укрытия Кристина, – Прекрати! Михаил! Успокойся!

– А ну давай! Давай выйдем! – неожиданно распетушился этот самый Михаил, – Если не боязно без книжки своей! Или дуэль хочешь, а?! Ну иди сюда! Иди!

– Молодые люди! – попыталась в строгость мать семейства, растерянно хлопая глазами, – Прекратите!

– Не волнуйтесь, Елена Аркадьевна… И вы, Игорь Юрьевич…, – зло ворчал я, приближаясь к издевательски манящему меня рукой торопыге, – Я буду нежен…

– Кейн! Не надо!

– Господин Дайхард!

– Надо! Не волнуйся, дорогая! У тебя еще много братьев!

Последнее, наверное, говорить не стоило, а может и наоборот, так как опешившие от такого пассажа нервные родственники вполне позволили мне прохромать в другую залу следом за этим болтуном. Тот, явно остро нуждаясь в психотерапии, страстно сдирал с себя камзол. Я, под нервный гул людей в другой комнате, тоже быстро скинул жилетку, гримуар и хавн.

…ну и увидел летящий в лицо кулак.

Уклониться достаточно, чтобы удар прошёл по скуле вскользь, было несложно. Одновременно с этим я с немалым удовольствием зарядил короткий, но мощный удар в пузо провалившегося вслед за своей рукой юноши. Один.

– Первый урок! – рыкнул я, огибая скорчившегося и кашляющего парня, – Думай головой, а не жопой!

Впрочем, пресс этого засранца вполне выдержал удар, от чего тот пришёл в себя и, крутнувшись, принял нечто вроде боксерской стойки, начав ко мне подбираться крабиком. Багровая рожа Михаила при этом делала грозный вид, а зубы вовсю скалились, умоляя по ним пройтись. Но нельзя, хоть и хочется.

Наследник семьи взвыл раненным лосем, падая на колено. Лоу-кик он такой, он боксеров не просто любит, а прямо-таки обожает, как собака мясо.

– Урок второй! – оповестил я страдальца, – К гостям званым вежество проявлять нужно!

Эти слова так сильно задели молодого мужчину, что он с нечленораздельным рыком кинулся ко мне, используя для упора лишь одну ногу. Пропустив эту пародию на атаку, я попутно зарядил по мимопролетающему уху, роняя парня на ковер.

– Урок третий – не лезь поперёк батьки в пекло!

Избежав захвата, которым меня попытался увлечь к себе вниз этот неугомонный, я отступил на пару шагов назад, едва справившись с жутко сильным искушением пнуть его под неаккуратно подставленные ребра, пузо или голову. Чужие навыки, привитые мне одним интересным персонажем, буквально кровью плакали при виде упускаемых возможностей, так что я тут дрался не сколько с Михаилом, оказавшимся далеко не домашним мальчиком, сколько с собой.

А вот еще одной отчаянной атаки с нижней позиции я никак не ожидал, как и подло отполированного паркета, на котором, как оказывается, лежит очень легкий ковёр. Взревевший как умирающий мотороллер Михаил, опрокинув меня на рывке на пол, утробно заворчал и попробовал сыграть в медведя, подминать меня под себя с агрессивными целями. Удары в здоровое ухо, которыми я пытался вернуть его в человеческий облик, до мозга парня не доходили. Пришлось бороться, игнорируя какие-то вопли на периферии зрения. Правда, долго это не продлилось.

– Кара тёмного покрывала! – злобно и пронзительно взвизгнул прекрасно знакомый мне женский голос.

Нет! Нет! Нееет!

– АЫЫЫЫ!!! – хором с Михаилом заорали закручиваемые в воздухе мы, стучась об пол в разных позах и чувствуя как немыслимо жгучую горечь на языке, так и лютую боль в глазах.

///

У Савановой Ольги Александровны утро задалось настолько хорошо, что молодая вдова, нежась в собственной постели, категорически не хотела открывать глаза. Предыдущие вечер и ночь у женщины прошли просто великолепно!

Продолжая лежать на спине, Ольга заулыбалась воспоминаниям.

Совсем недавно её муж, Аристарх Владиленович Саванов, успешный молодой негоциант, трагически погиб в жуткой перестрелке неподалеку от Ратной Академии. Неслыханное дело, кошмар, скандал… а уж для его вдовы – так всё в тройном размере! Горя-то супружеского у Ольги было мало, не успели они с Аристархом друг к другу притереться, слюбиться и наладиться. Обычный брак по расчету, где преуспевающий мужчина предлагает образованной умной женщине присоединиться к нему на дороге жизни и вместе заниматься делами.

Конечно же, она согласилась! Но вот, трагедия. Случайная пуля, которая стоила ей мужа. А могла бы стоить всего, если бы женщина сразу не начала работать, мечась как безумная по городу и раскидывая обещания и фонтаны лести. Месяц жуткого напряжения, месяц торговли и лжи. Половина розданных из сейфа векселей – и вот её принимает Нагилов. Тот самый Нагилов! Да еще и со знакомыми, еще и выпивший! Идеально.

Ольга не легла под миллионера, а буквально вползла под него! Не в буквальном смысле, прости Господи, а делом покойного мужа, конечно. Сам же зерновой магнат, мало что смысля в бытовой химии, запросто согласился за часть прибыли следить за успехами своей новой подчиненной, что полностью развязало ей руки уже как новому негоцианту. Рубли потекли на счета, жить стало проще, жить стало веселее.

Но без мужика всё-таки не то, потому Ольга и грешила по вечерам походами в разные интересные места, из которых можно вернуться не одной. И таки редко возвращалась одна!

Бросьте, все мы люди взрослые! А что Ольге Александровне делать-то? Заводить себе мужа-подклаблучника? Так Нагилов и спросить может! Мол, с тобой же договаривались, мне мол, миллионщику, теперь на этого тетерева время тратить? Нет. Нет уж. Да и слаще так. А уж после вчерашнего…

Саванова была уверена, что ей перепал благородный. Высокий, статный, молодой… да какой там молодой! Молоденький! Это на лицо незаметно, но она-то ночью далеко не только лицо видела! Да и не умеют простые люди такого…

Как они любились! Такого она даже в романах не читывала! Он с ней такое вытворял! Так отлюбил! Да она после такой ночи своего Аристарха разве что со слезой жалости вспомнить сможет!

Правда, мысль оказалась неожиданно отрезвляющей, заставив молодую и деловую женщину обеспокоиться вопросом – а не стёр ли молодой любовник ей всё там так, что ходить не сможет? Сегодня-то две встречи, не может она приковылять как старуха немощная. Нет, никак не может. Так что давай, родная, выплывай из своей сонной одури, пора проверить, какой тебя оставил под утро ушедший красавчик! Вон, чувствуешь, как странно ноет внизу живота? Чувствуешь?

Ныло действительно очень странно, но суть проблемы лежащая на спине обнаженная женщина смогла определить, даже не вставая. Достаточно лишь было бросить взгляд… вниз. Туда, где сквозь могучие волосяные заросли, внезапно обнаруженные Ольгой на своей когда-то гладкой и прекрасной груди, был замечательно виден огромный мужицкий уд, покачивающийся у неё в паху. Растущий из него.

Большой, мясистый, красивый… автоматически отметила женщина, прежде чем зайтись душераздирающим визгом.

Глава 2

Две вещи в этой новой жизни меня приводят в полный восторг. Первая – это моё тело. Молодое, тренированное, ничего не болит, нигде не хрустит. Великолепно. Про зрение вообще молчу, так как в той жизни был человеком близоруким и с самого детства носил очки, так что эта жизнь в мире магии кажется куда реальнее и четче той, старой. В общем, молодость – это полный восторг, иначе и не скажешь. Что касается второго, то это… просто-напросто еда. Нет, не так. Продукты. Свежие. Без консервантов и пестицидов. Все, совсем все, без исключения. Обычную гречневую кашу с кусочком сливочного масла, которую вижу вот тут, на тарелке, в моем мире подавали бы в лучшем из ресторанов. Запах, вкус… ради этого стоит и жить, и убивать.

Мелко? Ну не скажите. Чашка черного кофе, горькая и горячая амброзия нового дня, способна примирить человека с самыми неприятными из фактов. Это вам не «нескафе»!

– То есть…, – я гадко хлюпнул этим самым кофе, делая паузу, – …семейная черта, да? Если сильно злитесь, то не можете остановиться?

– Можем…, – угрюмо буркнула Кристина, – …с посторонней помощью. Надо заставить потерять сознание. Ну или заставить испытать сильное потрясение по отношению к другому, на кого злость не распространяется.

– Чудесно, – саркастично резюмировал я, – У меня жена – берсеркер.

– Мы же уже объяснили моим родителям, каким будет наш брак? – мрачно зыркнула на меня эта… негодяйка, влезшая в суровые мужские взаимоотношения меня с её братом.

– А какая разница в сущности? – равнодушно парировал я, – Убрать поцелуйчики и постельные забавы – так считай выходит те же отношения. Нам с тобой друг от друга деваться особо-то и некуда, если забыть про выстрел в спину…

– Опять начинаешь?! – тут же завелась девушка.

– «Они снова об этом…», – обреченно застонала у меня в голове даймон.

Ну а что еще делать, как не перебраниваться? Вчера, после того как эффект заклятия этой заразы с живыми косами иссяк, я, умывшись и отплевавшись, нарезал всему собравшемуся семейству чистую правду-матку, которую собирался выдавать порционно и бережно. Отповедь вызвала эффект взорвавшейся гранаты и недомогание у Елены Аркадьевны, от чего глава семьи, прокашлявшись, взял брейк на остаток дня, скинув меня на попечение своей онемевшей от такого «предательства» дочери. Ну и вот, если вчера получилось рано лечь спать и выспаться, то уже сегодня новоиспеченной княгине было некуда деваться, кроме как сидеть с моим сиятельством в ожидании, пока остальные члены семьи придут в полную готовность для второго акта нашего кордебалета. Не просто так, конечно, у нас тут не воссоединение семьи, а вполне деловое общение.