Отзывы на книгу «Маленькая жизнь»

Эта книга, скорее всего, разобьет вам сердце.
Она отвратительна и прекрасна.
Она как ослепительный свет и вонючая грязь.
Это проверка болевого порога. Это настоящая пыточная.
Я её почти ненавижу, но задыхаюсь от нежности к ней.
Такими прочитанными книгами можно в тайне гордиться, как шрамами.

Последняя страница дочитана, и меня не оставляет чувство, что я еще не вернулась с тягостных, долгих, мучительных похорон. Все слова об этой книге, каждая рецензия, каждый отзыв - это лишь еще одна похоронная речь, лишь часть одной бесконечной панихиды. Читатели вереницей идут друг за другом в траурной процессии, чтобы отдать дань памяти и возложить цветы к монументу Маленькой жизни. Каждый букет, как безымянная подпись “Здесь был имярек. Я - мазохист”.
Я вижу тех, кто храбрится и притворяется, что ему не больно.
Вижу тех, кто притворяется, что больно, что он страдает, но это просто дань моде - плач, как и смех заразителен.
Вижу тех, кто не стесняется своей слабости и слез.

Я наблюдаю за ними со скамейки под большим тенистым деревом около ограды. Здесь можно не стыдиться своего молчания. Я пыталась, пыталась много раз найти нужные слова, но каждый раз оставалась безмолвной рыбой вместо того, чтобы цветисто рассказать, что любовь не знает ни возраста, ни пола, ни родства, и продолжить долгим слезливым монологом о чужих близких и близких чужих, о вечном вопросе "Что лучше: иметь и потерять или не иметь". Но я могу только молчать и слушать, комкая в руках бесполезный мокрый платок. Слушаю речи других: длинные, пылкие, короткие, сердитые, колкие, любящие, надменные, сердечные, притворно равнодушные. Кто-то стоит оглушенный, задумавшись о чем-то своем. Кто-то злится. Это нормально. Просто всем им больно. И страшно.

Для меня это книга года mosdef. Но вот советовать ее всем подряд я бы не рискнула. Читать "Маленькую жизнь" было сплошным извращением, издевательством над самим собой: оторваться не можешь, а продолжать нет сил. Он так просто не отпускает, да и ты, уже проклиная себя за то, что во все то ввязался, не то чтобы готов отпустить его. Вангую, что права на экранизацию выкупят, и кто-то получит сильнейшую головную боль и "геморрой размером с кулак", потому что экранизировать этот роман нужно, но абсолютно совершенно нельзя.

Начинается все очень безобидно: четверо друзей разного цвета кожи переезжают в Нью-Йорк строить карьеру. Гаитянин Джей Би (один из ярчайших характеров книги) - художник, гей, эгоист и drama-queen; Мулат Малькольм - не уверенный ни в чем (вплоть до собственной ориентации) архитектор из очень обеспеченной семьи; простой американский парень Виллем Рагнарссон, чьи родители эмигрировали из Исландии в Швецию, а оттуда удрали в Уайоминг - актер-официант с характером сестры милосердия, защитник сирых и убогих, любимец женщин. И наконец, несчастный Джуд Сейнт Фрэнсис - человек без рода и племени, сирота, калека, юрист, математик-любитель, полиглот, пианист, швец, жнец и на дуде игрец. У него есть то, что называется beautiful mind. Но все, что касается его детства и приватной жизни, Джуд оберегает непреклонно, упорно выстраивая новую идентичность, а друзья (из уважения и по трусости) на протяжении нескольких десятилетий пытаются не смотреть в сторону огромного ярко-красного слона в комнате. Хотя всем очевидно, что с Джудом в детстве случилось что-то настолько нехорошее, что необратимо травмировало его физически и морально. Прошлое Джуда постепенно раскрывается в скупых ретроспективах, и, честное слово, этот кошмар можно было бы пережить, если бы не параллельная, гораздо более, на мой взгляд, гнетущая линия повествования о его взрослении и старении.
Тело - темница души, карта наших прегрешений и одна сплошная улика. Тело предает и ограничивает. Вот примерно в таких отношениях Джуд находится со своим телом - стыдится его и ненавидит. Он - доказательство парадокса “человек тварь живучая, но очень хрупкая”. Его душе по-катаровски желаешь не родиться вовсе, чтобы не стать заложницей телесной боли и унижений. В некоторых эпизодах, когда уже дыхание животом не помогает, приходится щипать себя, вслух напоминая, что это фикшн (причем, наглый и беспощадный), и этих людей, этого Джуда - не существует.

Янагихара визуализирует каждую деталь так, что ты оказываешься посреди этих комнат, в компании этих людей,смотришь на эти картины, интерьеры, раны. Слышишь запах рубашек и слезоточивую вонь простыней. Ты не внутри героя, но ты всегда идешь по пятам, бежишь, стоишь, лежишь рядом с ним, синхронно вздрагиваешь от прикосновений, предназначенных ему. Кажется, что можно протянуть руку и ты до него дотронешься. Но ты ничем, совсем ничем не можешь ему помочь. И это совершенно опустошающий приём. Автор так умело отрезает пути к отступлению в сторону исцеления, что к концу все эмоции героя, если так можно выразиться, логически совершенно обоснованны. Как бы поначалу не раздражал Джуд своими кровавыми ритуалами, упрямством, эгоизмом и зацикленностью на собственных бедах, чем дальше читаешь историю его жизни, тем больше начинаешь понимать и принимать его позицию. И он становится твоим потерявшимся когда-то, но вновь обретенным другом, которого хочется обнять и никогда-никогда не отпускать. Как будто это лично ты что-то упустил, и ответственность за то, что с ним произошло, отчасти лежит на тебе, и ты теперь лихорадочно ищешь выход из сложившейся ситуации, забывая что все это ирреально. Что-то я не припомню, чтобы у меня хотя бы один литературный персонаж вызывал похожие эмоции.

При такой степени погружения и детализации непонятным остается намерение автора скрыть черты лиц героев. Это люди с отрезанными головами. Вы никогда не узнаете (по крайней мере из книги), как точно выглядят все до единого персонажи.

Книга полна экстравагантных преувеличений, она мелодраматична, спекулятивна, амбивалентна в своей сказочной жестокости и сказочной же щедрости по отношению к герою, никакого динамического сюжета в ней нет, и на протяжении первых 500 страниц Янагихара упорно отмалчивается по всем базовым матримониальным статьям (отношение героя к детям, семье, женщинам, мужчинам), но ничего реальнее и повседневнее я в своей жизни не читала. Не говоря уже о замечательном языке повествования, близком родстве с изобразительным искусством (ты не читаешь, а буквально смотришь эту историю, как фильм) и километрах житейской мудрости. Но это не денежка - найдется много людей, которым она резко не понравится. Во-первых, из-за медицинской скрупулезности и изматывающей цикличности, с которыми Янагихара описывает раны героя. Во-вторых, там есть сцены насилия различных видов, включая самоистязание и насилие над детьми (последнее тезисно, без подробностей, как сквозь матовое стекло, и на том спасибо). В-третьих, потому что это пощечина институту родства и общепринятому взгляду на семью и брак. Ни у кого из главных героев нет детей, гетеросексуальных браков на всю книгу раз, два и обчелся, секс табуирован и обезображен, а дружба возведена до уровня самой высокой разновидности взаимоотношений. Парадокс (а это вообще книга парадоксов) в другом. Уж насколько Янагихара убежденный чайлдфри и волк-одиночка (как и Донна Тартт, с чьим "Щеглом" сравнивают "Маленькую жизнь" на каких-то очень зыбких и чисто внешних основаниях вроде "толстая книга про потерянных мальчиков"), все эти ее попытки сказать, что couplehood может работать совершенно иначе, и ни разу он не ценнее дружбы, ее же собственный роман и опровергает. Вдребезги. А осколки летят прямиком в разбитое трижды сердце опухшего от слез читателя. И застревают там, полагаю, надолго. Так, что не знаешь, какие бы омолаживающе-восстановительные процедуры применить, чтобы прийти в себя.

Читая эту книгу, я оказалась в полном одиночестве (удостоверьтесь, что ее читает или прочел кто-то еще из ваших друзей - вам понадобится поддержка). В темном лесу ужаса бытового, переходящего в дремучий лес ужаса экзистенциального. Когда думаешь, что герой (и вместе с ним, приставленный к нему волшебной силой злого гения, истощенный от переживаний ты) отмучился, выясняется, что все самое страшное поджидает на последних ста страницах романа, невыносимо, просто до одури печальных. Посреди какой-нибудь строчки накатывает чувство…словами не описать….Ты видишь жизнь саму по себе как череду упущений, ошибок и трат (даже несмотря на головокружительный карьерный успех всех персонажей). Это нечто хрупкое, скоротечное (красота), драгоценное (молодость), грустное (старение), неминуемое (одиночество) несправедливое (жизнь). То, что с тобой случилось. И ты теперь непонятно кому должен это жить. Что твое участие в создании этой жизни - иллюзорно. Как возникновение вселенной, твоя жизнь - последовательность случайностей, решений, сделанных зачастую даже не тобой, но влияющих на тебя необратимо. В теории, ничего нового. Но тут ты это все чувствуешь до состояния угнетенного дыхания и нервной слепоты. Как жизнь ускользает, вот прямо сейчас, когда ты читаешь, со всем, что ее не успело наполнить или исцелить. Вот об этом, как мне кажется, а не столько о дружбе, эта книга.

Просто невообразимо, как говорил Диккенс в книге «Друд, или Человек в черном».

Невообразимо, что «Маленькая жизнь» получила столько наград и хвалебных отзывов. Невообразимо, что о ней столько говорили еще за полгода до того, как вышел ее перевод, что сейчас, когда он наконец поступил в продажу, все прочитавшие в восторге и благоговении.

Настолько невообразимо, что я робею и не знаю, как подступиться к рецензии.

Это не роман воспитания, не роман-обвинение, не история дружбы, не триллер, не срез эпохи, не эпопея, ничего такого.

Это заурядный, хорошо закамуфлированный и усиленный дамский роман, главная героиня которого пережила Нечто Ужасное в детстве, но встречает прекрасного человека и понимает, что в ее жизни еще может быть доброта и забота. Героиня невероятно привлекательна, и об этом ей все постоянно твердят, но она уверена, что она уродина, ведь у нее было Ужасное Детство. Шрамы не портят ее (тем более, что их никто не видит под одеждой), хотя она убеждена в обратном. Ужасное детство не сказывается на карьере героини – благодаря трудолюбию и уму она достигает вершин в своей профессии, оставаясь милым и приятным человеком для своего начальства, коллег и клиентов, разве что немножко более застенчивым, чем надо. Героиня не стала циником, или параноиком, или истеричкой, она не хлопает дверьми, если ей кажется, что на нее не так посмотрели, не орет: «Вам, мужикам, только одного и надо», нет, она только извиняется за все, зарабатывает деньги и хлопочет по дому. Идеальная женщина!

Только главный герой – мужчина. И не каждый читатель выдюжит 700 страниц нытья, когда вежливый и милый герой постоянно пытается как-то себе навредить (продолжая при этом вести обычный образ жизни успешного юриста, так что никто ни о чем не догадывается), а его чувствительные, обеспеченные и всегда корректные друзья гладят его по голове, промывают ему раны и крепко-крепко обнимают. Герою двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят лет, а он все тот же, красивый, терпеливый и застенчивый. Друзья тоже не меняются – они, как крестьяне в «Мире сцены» Джером Джерома созданы только для того, чтобы говорить слова сочувствия главному герою, говорить, как они им гордятся и какой он замечательный. У них нет детей, престарелых родителей, финансовых проблем, собственных комплексов, они не взрываются: «Да пошел ты со своими никому не нужными тайнами, задолбал!», нет, и в тридцать, и в пятьдесят они кроткие и добродетельные, и всегда готовы помочь и выслушать неизменное: «Нет-нет, со мной все в порядке, только не говорите Икс, он расстроится». Вообще, никакого течения времени, никаких атрибутов реальности не существует: ни банковских кризисов, ни безработицы, ни выматывающего быта, ничего такого, что заставляет взрослых людей менять приоритеты и убеждения, сталкиваться с дилеммами, делать не то, что хочется, и в результате сбрасывать старую шкуру и наращивать новую.

Потом, дружба. Некое подобие конфликта заключается в том, что лучший друг хочет главного героя отыметь, а тот не хочет, чтобы его трахали, потому что у него было Ужасное детство. В этой вселенной других вариантов нет, как нет и привлекательных женщин, поэтому страниц через триста дружеские чувства торжествуют, назовем это так.

Не понимаю, как это может нравиться (не секс с лучшим другом, а книга). Невообразимо.

В данной рецензии присутствуют спойлеры, море негодования и океан субъективности, и вообще вам не следует читать ее.

Если бы меня попросили описать эту книгу двумя словами, я бы сказал: "эмоциональный мазохизм". Никогда еще чтение не превращалось в такое мучение, никогда еще мне не хотелось столько раз захлопнуть книгу и никогда к ней не возвращаться. Но по какой-то причине я продолжал все дальше углубляться в камеру пыток под названием "Маленькая жизнь". В какой-то момент я понял, что читаю ее уже бесконечно долго и пора бы заканчивать, но тут обнаружил, что еще не добрался и до середины. На мой взгляд, количество текста можно было бы смело сократить на треть, при этом не потеряв смысловой нагрузки. Однако моя главная претензия и причина, по которой я поставил оценку в две звезды (хотя мог бы с таким же успехом поставить все пять), заключается вовсе не в объемности произведения. Но об этом позже.

Лично я считаю, что настоящее мастерство писателя - это писать о самых обыденных вещах так, что сердце разрывается. Ханья Янагихара решили пойти дальше и выбрать беспроигрышный вариант - писать о вещах настолько жестоких и невообразимых, что они вызовут слезы даже у самого черствого читателя. И лично я это не одобряю, это удар ниже пояса. Конечно, описанные здесь события происходят повсеместно, и я делаю низкий поклон автору за смелость с выбором тематики и за подход к ней. Ибо то, через что прошел главный герой, не должен испытать ни один ребенок в мире, но дети по-прежнему подвергаются и будут подвергаться насилию со стороны взрослых, и молчать об этом попросту нельзя. Однако проблема Янагихары состоит в том, что она не знает меры: если мальчик подвергается сексуальному домогательству, то обязательно со стороны всех взрослых мужчин - в монастыре, в мотелях, в приюте, в грузовиках, в доме врача. Создается впечатление, что в мире "Маленькой жизни" нет ни одного взрослого мужчины, который бы не испытывал слабость к маленьким мальчикам, и почему-то это преподносится так буднично, что аж дурно становится.

Еще один пример того, что автор не знает меры, - это характеры персонажей. Если главный герой что-то умеет хорошо, то абсолютно все без исключения - начиная от готовки и садоводства и заканчивая высшей математикой и юриспруденцией. Такой вот идеальный образец рода человеческого. Остальные не сильно отстают - все действующие лица подразделяются на "хороших" и "плохих", как в начальной школе, нет ни одного промежуточного оттенка на палитре эмоций. Друзья Джуда, его применые родители - все они почти так же идеальны, как и он сам. Наоборот же те, кто использует Джуда в своих целях, - это все закоренелые мерзавцы и достойны гнева праведного. За всю книгу я не увидел ни одного противоречивого характера, ни одного объемного персонажа. Что уж говорить о женских персонажах - их в книге нет вовсе. Точнее, женщины-то здесь присутствуют, но они делятся строго на два типа: волевые лесбиянки или бесплатные приложения к гетеросексуальным мужчинам, безликие манекены. Такое ощущение, что автор сознательно пожертвовала всеми остальными, чтобы лучше раскрыть главного героя, но при таком-то объеме книги хотелось бы чего-то большего.

Наконец, самый главный пункт моего недовольства заключается в том, что я абсолютно не увидел развития ни одного из героев. В конце книги они следуют абсолютно той же модели поведения, что и в начале, и неважно, что прошло больше 30 лет. Ну не могу я поверить, что автор пишет о взрослых, сформировавшихся личностях, а не о молодых студентах колледжа, у которых еще ветер в голове блуждает. Как вам понравится 40-летний мужчина, который после любого неприятного разговора бежит к себе в квартиру и режет руки? Такое поведение понятно для подростка, а учитывая ужасное детство Джуда, кажется даже вполне логичным, но оно никак не вяжется с солидным адвокатом в одной из лучших фирм города.

Продолжая разносить в пух и прах беднягу Джуда, стоит отметить, что мое отношение к нему изменилось от искреннего сочувствия к неподдельному раздражению. И чем больше автор приоткрывала занавес над прошлым Джуда, тем сильнее он терзал себя и окружающих, пытаясь убедить всех, что он недостоин такого хорошего отношения. И в итоге меня он точно убедил. Его бесконечное самобичевание и самоуничижение под конец начали серьезно надоедать, и скоро мне уже ничего не оставалось, кроме как закатывать глаза после очередного описания, как же он себя ненавидит. Речь его на 50% состоит из слов "прости меня", причем неважно, перед кем он извиняется в тот или иной момент. По наивности своей я надеялся на духовное перерождение Джуда в предпоследней главе, но ничего подобного не произошло. Его жизнь так и осталась полна лжи и эгоизма, он все так же продолжал отталикавать и делать больно людям, которые искренне о нем заботились. Не помню, когда в последний раз я встречал настолько неприятного мне главного героя.

Отдельную нишу в книге занимает тема секса - она присутствует чуть ли не везде, сопряжена с большинством действий героев, начиная с детства Джуда и заканчивая их дружбой с Виллемом. В главе "Счастливые годы" так вообще наступает момент, когда слово "секс" упоминается чуть ли не на каждой странице как минимум один раз и несколько абзацев посвящены размусоливанию взглядов главного героя на этот счет. Большинство претензий к "Маленькой жизни", которые я слышал, сводились именно к обилию гомосексуальных отношений в книге и - о боже! - сексу между двумя лучшими друзьями. Лично я не считаю себя человеком тонкой душевной организации и высокой морали, так что мне все это не особо мешало, но до тех пор, пока упоминалось как бы между делом, как часть повседневной жизни (что вполне нормально), а не становилось предметом пространных размышлений автора. Дружба и любовь между Джудом и Виллемом смотрятся на удивление органично, как будто так и было задумано судьбой. Гораздо более мерзкими я считаю подробные описания деталей детства Джуда. Как я уже сказал, насиловали его буквально все, с кем ему приходилось сталкиваться, и при чтении этих абзацев у меня порой возникало почти физическое желание пойти принять душ. Интересно, что творится в голове автора, так кропотливо описывающего подробности жестокого обращения с детьми? Сцену с доктором Трейлором я и вовсе решил пролистать, а это для меня событие небывалое, учитывая, что я терпеливо осилил "Некрофила" Г. Витткоп, а "Толстая тетрадь" А. Кристоф входит в список моих любимых книг.

Однако при всех этих несомненных минусах я не могу не упомянуть, что отдельные места в книге вызывали искреннее восхищение. Диалоги удались Янагихаре гораздо лучше, чем описание внутреннего мира персонажей: речь их полна эмоций, таких трогательных и болезненных. А сцена непосредственно за мгновение до смерти одного из героев, когда перед его взором предстает одна-единственная сцена из жизни, - это и вовсе одна из лучших вещей, которые я читал как минимум за последний год. Меня она тронула до глубины души, но за ней последовала самая неприятная глава за всю книгу.

Подводя итог, могу сказать, что не стал бы никому советовать "Маленькую жизнь", и не потому, что она так уж плохо написана. Потеряете ли вы что-то, не прочитав эту книгу? Точно нет. Приобрете ли вы что-нибудь, все-таки прочитав ее? Вряд ли, разве что напоминание, что в этом мире больше зла, чем добра; что люди могут причинять другим непереносимую боль. Но с таким же успехом вы можете попросить близкого человека огреть вас этим увесистым томиком по голове - эффект будет примерно тот же. Маленькая жизнь Джуда была полна страдания и любви, которую он не смог принять, и не стоит ожидать от этой книги чего-то светлого и доброго. Лучше не станет.

Но что такое счастье, как не излишество, как не состояние, которое невозможно удержать отчасти именно потому, что его так сложно выразить?