Кто прав, – пишет Фукье,[91] – аристократический ли индивидуализм или демократическая солидарность? Кто лучше, хотя бы в практическом отношении – один Мольер или две сотни хороших учителей? Кто оказал больше услуг – Фултон и Уатт или сотня обществ взаимной помощи? Очевидно, индивидуализм возвышает, демократия принижает: очевидно, человеческий цветок растет на навозе человечества. Однако, эти создания, посредственные, бесполезные, с низкими инстинктами, с завистливыми часто сердцами, с умами пустыми и тщеславными, подчас опасными, всегда глупыми – все же человеческие создания!