Он означает способность самостоятельно действовать благодаря одному только заключению договора, а не благодаря совокупности качеств, как в «правосубъектности» романского мира, наследующего римскому праву, где правомочность субъекта выводилась из его общих с другими субъектами свойств, а не из прецедента личной инициативы.