Цундоку – тот самый демон, что подталкивает тебя к кассе, когда ты набрал уже двадцать семь книг и тащишь их в руках, он же заставляет тебя хранить еще добрую сотню в корзине на сайте онлайн-магазина.
Слово «цундоку» часто употребляется в разговорной речи, и его можно перевести как «купить книгу, но не прочитать ее, а положить в стопку вместе с другими непрочитанными».
Я считал, что все смертные грехи, и в частности алчность, превращаются в достоинства, если они связаны с бумажными параллелепипедами. А мне следовало бы осознать, что мной завладел куда более могущественный демон, чем вавилонский Пазузу, – японский Цундоку.
– Знаешь, почему я женился на Кэрол? […]
– Нет, – ответил Цукерман, он считал, что Кэрол хорошенькая, но довольно скучная, – не знаю.
– Не потому, что она плакала. Не потому, что приколол ее этим значком, а затем окольцевал. Даже не потому, что все родители именно этого от нас и ждали… Я одолжил ей книгу. Одолжил, понимая, что, если я не женюсь на ней, книгу я назад не получу.
Когда речь идет о книгах – и только о них, – с печальными последствиями их одалживания сталкивается не тот, кому их дали на время, а тот, кто это сделал: именно он своей кровью будет расплачиваться за свою роковую неосмотрительность. Ладно, возможно не прямо-таки кровью, но цена в любом случае невероятно высока.
забирает книгу на время, по какой-то причине считает, что теперь она принадлежит ему, и спит крепким сном младенца, а первоначальный владелец в глубине души знает, что больше не увидит ее. И всю ночь вертится в постели.
Для читателей, склонных к библиомании, домашняя библиотека – во всех отношениях продолжение их тела, бумажный экзоскелет, и потому они упрямо сопротивляются попыткам одолжить у них книги (а кто бы согласился одолжить другу берцовую кость, пусть даже всего на пару недель?) и чересчур чувствительны к образовавшейся пустоте.
Однако я могу перечислить все фантомные конечности своей библиотеки – все те бумажные отростки, что тем или иным образом отняли от ее тела. Потерянные или пропавшие без вести во время переезда, одолженные и так и не полученные обратно, подаренные в спешке, с уверенностью (пусть и не лишенной разумного зерна), что я могу обойтись и без них, или же явно кем-то украденные
Когда я был маленьким, у меня тысячу раз воровали нос. В то время подобные кражи были частым явлением, настоящая головная боль для органов правопорядка, но вышеуказанные органы не особо следили за этим самым порядком, и даже скажу вам больше: львиная доля этих преступлений совершалась внутри семьи, в стенах родительского дома.