Отзывы на книгу «Эшелон на Самарканд»

"Быть человеком - это и значит чувствовать, что ты за все в ответе." (Антуан де Сент Экзюпери)

"Эшелон на Самарканд" - роман-путешествие, роман-выживание, в котором детство - это тоже война, это роман-искупление, роман о человеческом и зверином внутри человека. Одна из самых болезненных книг, которые я прочитала за последние годы. Сильная, страшная история, с привкусом отчаяния и малой толикой надежды.

Двадцатые годы двадцатого столетия во вновь народившейся стране, в Советском Союзе. Голод, разруха, местами еще громыхает гражданская война. Передел всего и вся. И дети. Голодные, беспризорные. Дети, которые не живут, а вечно выживают, их детство - это тоже война, постоянная борьба за жизнь, в которой так велик шанс проиграть. Из Казани направляется эшелон на Самарканд, в котором приказано переправить 500 ребятишек из местного детского приюта. Эти дети... они ни живы, ни мертвы. Дорога длинна и крайне сложна, почти невозможна, потому что продовольствия даже на часть пути нет, одежды нет, топлива почти нет, да ничего нет.
Есть дети и так называемый экипаж.
Начальник эшелона Деев, представитель деткомиссии Белая, фельдшер Буг, повар, машинист, сестры милосердия. Вот и все - и каждая станция - это война за еду, война всего экипажа за свою душу, за детей. Искупление грехов. Спасти эти души за погубленные когда-то в другое время.

На пути встретятся разные люди. И басмачи, и чекисты, казаки, красногвардейцы. Все они так или иначе проявят и звериный оскал, и человеческую сущность. Все они окажутся не в чистом виде злодеями, и не ангелами. Они будут просто людьми, в которых все перемешено - и милосердие, и ненависть, и боль, и агрессия. Одной рукой карали, другой - спасали.

Это страшная история о детях в надежде выжить. Дети всегда дети. Я с большим интересом читала о том, как они терпеливо справлялись даже не с трудностями, а с ежедневным отчаянием. Они терпели, ждали, сходили с ума, умирали, они прикипали всей душой к тем взрослым, которые были рядом, которые пусть на время, но становились их родителями, кормильцами и, к сожалению, порой - гробовщиками.

"Самому удачливому добытчику не достать эшелонным детям новое прошлое. Не вернуть родителей. Не отрастить новую память или новое здоровье."

Нет, все это невозможно. Морально дети покалечены навсегда. Но пусть они все же видят людей, которые пытаются помочь. Пусть надеются, пусть любят, пусть доверяют, потому что в этом душевное здоровье, даже не здоровье, а спасение.

Пусть птицей летит эшелон к надежде, к тому месту, где эта надежда обретет новые крылья. Взрослые всегда в ответе за детей. Как известно, чужих детей не бывает. Есть ребенок, который нуждается в помощи, значит, надо помочь, на то ты и человек. Тем более если натворил уже много зла, то хотя бы в этой помощи найти толику искупления для свой души.

Роман о той истории, которую прошли, которая обязательно должна научить каждого всегда оставаться Человеком. Дети - это будущее, не будем бороться за их жизнь и душу - и миру конец. Трагическая, страшная история, которую я читала со слезами на глазах, с болью и с надеждой, которая похожа на мираж.

«Всё, что с тобой приключилось, — недавно или давно, в любом году твоей жизни — не исчезает бесследно, а происходит опять, и сегодня, и завтра, и всегда».

Одна из главных книг этой весны — экзотическое road movie в жанре «истерн», в противовес американскому вестерну: если у них, осваивая Дикий Запад, бледнолицые истребляли краснокожих, то у нас красные рубились с белыми и басмачами, советизируя Восток. С другой стороны, это вполне диккенсовский роман о злоключениях детей, — нищих и голодных, где happy end для всех невозможен.
История разворачивается на фоне голода 1920-х годов в Поволжье, о котором у нас одни предпочитают лишний раз не вспоминать, а другие и вовсе имеют весьма слабое представление. Классик татарской литературы Галимджан Ибрагимов, чьё имя носит один из казанских проспектов, ещё тогда засвидетельствовал людоедские ужасы поволжского голода в своей запрещённой повести «Адәмнәр» («Люди»).
Главные герои романа-путешествия Деев и Белая, лишённые не только имён, но и ярких индивидуальных черт, воплощают образы среднестатистических советских работников, напоминая своими типажами Игнатова и Настасью из дебютной яхинской «Зулейхи». Но там поезд мчал их навстречу холоду и смерти, а здесь — катит к сытости и теплу, в сказочный Узбекистан. Начэшелона, комиссара, сестёр да и всех остальных персонажей объединяет любовь к детям, вера в «человеческое братство, что посильнее и жалости, и вины», но понимают они её по-своему.
Для каждого из них спасение детских жизней — это прежде всего спасение своей души, сожжённой братоубийственным лихолетьем. Это единственная высшая цель, объединяющая на страницах романа и чекистов, и белоказаков, и басмачей, давая робкие ростки добра в людских сердцах сквозь сковавшую их жестокость и чёрствость. Но даже здесь, одной рукой спасая пять сотен сирот, другою Деев губит самого преданного своего спутника, как когда-то, по незнанию, покарал «шоколадных» пацанят, после расправы над которыми всю жизнь его будет воротить от сладкого. Искупает ли его вину то, что он не ведал, что творит, и миссия, доведённая до конца, вопреки нервным срывам и подступающему безумию, — судите сами...

Я думал, что это будет долгая дорога, практически, как до Самарканда, и даже не исключал солнечного удара, во время прочтения, после которого я закрою книгу и скажу - «Это не моё». Как же хорошо, иногда ошибаться, и этот роман я прочитал за пару вечеров, ведь оторваться было невозможно! Как можно было бросить эшелон беззащитных детей, и не узнать их дальнейшую судьбу? Никак!
Я по жизни- реалист, и для меня личность Деева - это что-то фантастическое. Я всегда поражаюсь, когда встречаю подобных людей, которые несмотря на трудности всегда говорят - Да, сделаю! Конечно, спасая чужие тела и души, он искал исцеления своих прошлых травм, и потерь. Но кто не без греха? Время быть может и лечит, но должны быть поступки, которые хоть ненадолго скрасят пустоту на сердце.
«Последнее слово всегда за прошлым» - как верно подмечено, ведь все знают, что от прошлого мы никуда не денемся…
Огромный путь, который необходимо преодолеть, а главное пережить , нашим героям-это дорога от нищеты и голода, к неизвестности. Местами эта книга очень жестоко обходится с читателем, выворачивая наружу все тягости этих юных созданий. Читать про голодающих детей, которые не виноваты в своей судьбе, было тяжело…Ты не знаешь какой финал их ожидает, и любая остановка может стать последней. Мы не знаем их настоящих имён, сколько им лет… только цифра- село в поезд 500 душ… Сколько доедет до конечной станции, и какой будет итог, за это отвечают взрослые люди, в чьих руках не только их жизни, но и свои.
Я не верил в успех главного героя, для меня он был каким-то авантюристом, который не чувствует реальной ответсвенности за всё и всех. Белая, для меня более ясный и близкий персонаж. Хотя потом всё изменилось. Конечно, можно сказать - «Это только в книжках так бывает», но сразу вспоминается другая мысль, о том, что испытания даны только тем, кто их сможет преодолеть. Конечно я был в полном шоке, когда эшелон столкнулся с препятствием на дороге, и так сказать их путь «слегка» оборвался… в эту же секунду я вспомнил про обложку, и ещё раз понял, что ничего просто так на книгах не изображают, такая же ситуация у меня была с прочтением «Авиатора» Евгения Водолазкина.
Вообще, ожидания и реальность, с этим романом у меня не сложились, но это сыграло только в плюс. Я поверил в эту историю на 100%, у меня даже язык повернётся назвать его остросюжетным, потому как, следить за судьбой героев настолько волнительно и интересно, что ты чувствуешь себя причастным к событиям этого эшелона. Это симбиоз жутких событий, в которые не хочется верить, но в тоже время ты понимаешь, что хорошие люди были всегда и везде, несмотря ни на что! Человек должен оставаться человеком!

Вот ну совсем не хотела писать рецензию о такой громкой книге. Думала прочитаю, составлю своё мнение о ней, и достаточно. Гузель Яхина - Зулейха открывает глаза - мне понравилась, какой-то своей новизной, и я бы не сказала, что в ней прям очернение советской России. Ведь абсолютно все счастливыми не будут при смене власти, кто -то всегда страдает. И, взгляд другой стороны возможен, почему бы и нет. И роман Гузель Яхина - Дети мои - мне понравился, как будто в нём есть своя душа... Но вот у Гузель Яхина - Эшелон на Самарканд я не нашла очарования, души, изюминки... А может, дело в том, что просто с самого начала как прочитала:

Деев никому не сказал, что провизии в эшелоне – на три дня пути. При скудном пайке – на четыре. При нищенском – на пять.
А кому скажешь? Белая, узнай об этом, ссадила бы всех калек-лежачих на казанский перрон и глазом не моргнув. Фельдшер того и гляди сам бы на вокзале остался. Не было у Деева в пути товарищей – одни противники. Словно не одно дело делали, а воевали друг с другом.

уже в глубине души сделала свой вывод...
Честно говоря, хоть убейте меня, не могу поверить, что нормальный человек, возьмёт везти 500 детей и группу воспитывающих взрослых, зная, что еды на три дня. Это, извините меня, разгильдяйство и есть другое слово... Но уж не стану его употреблять здесь... Даже, если дети умирают от холода, от голода, но брать их наугад, на удачу... Мне кажется это- не человеческий поступок.

В своё время работала я в одной компании, и был там хороший человек- финансовый директор. Я тогда молодым специалистом была, и он меня натаскивал в бухгалтерских делах и мудрости учил. Учил тому, что думать надо перед тем, как что-то сделать, его слова отложились навсегда в голове. "Мы сначала делаем, не думая, и потом попадаем в ж...пу, ну и потом с умным видом ищем выход, а если повезёт и найдём, то мы герои"Так вот этот роман про такого "героя". Не эпоха виновата, а вот такие раздолбаи, которые всегда были и будут. И возможно они как раз и виноваты в том, что и в царской России было тяжело, и в советской, и в современной.

Ну как так взять более 500 человек в долгий путь и еды на три дня? как так? объясните мне. А если б им только раз повезло, только чекисты помогли, а казаков и остальных они б не встретили? Это же чистой воды удача! И вот так на удачу ехать????? Это же просто заранее убить всех... Но я как-то продолжила чтение, ну думаю уж совсем было плохо, на станциях в дороге договоренность есть и т.д. Так не было ничего -абсолютно!!! И далее гражданин Деев не раз докажет свою халатность, распущенность и наплевательское отношение. И детей он брал не проверяя, и по его воспоминаниям людям давал после голода по полным чашкам суп, а что разве в голодное время люди не знали, что выходящим из голода людям нельзя есть много? И под конец ещё и заблудился... Ну разве это ответственный человек? Деев под маской доброго человека прикрывает свою "авось прокатит"-натуру.

О литературной и исторической ценности романа я не заикаюсь, пусть профессионалы о этом говорят и пишут. А каждый человек сам решает и делает выводы...

Кстати, "выдавливать прошлое"- это как раз методы советской России. Вы дайте лучшее, покажите своим примером, дайте то, чем можно гордиться...Если б в сегодняшней России была бы своя Силиконовая Долина( к примеру)думайте, люди вспоминали б так часто о первом полете человека в космос? Люди при хорошей жизни сами забудут о "прошлом" и сами перестанут его идеализировать...

Яхина написала новый исторический роман. По крупицам собирала информацию и выдала очередной шедевр. Тираж, если верить сайту магазина Читай-город, солидный: 75 000 экземпляров.
Гражданка Яхина в интервью гражданину Познеру:

Советский союз это мифическая страна, которая осталась в прошлом…

От себя добавлю, что каноничного ЛОРа мифическая страна не имеет, фундамент заложил Солженицын. А дальше Аксёновы, Улицкие и прочие читатели журнала «Огонёк» по кирпичику пытались что-то там строить, но путного ничего не вышло. Поэтому наследники, в лице Яхиной, могут творить всё, что захотят в этой мультивселенной.
Но, вернёмся к роману «Эшелон на Самарканд». Не трогая историческую достоверность. Держа в уме, что страна мифическая.
Авторку уже завалили хвалебными одами. Вот люди пишут, мол, темы табуированные авторша поднимает, и за это её не любят. А может не за подъём тем? Может за отношение к событиям, и, самое главное, к людям, которые в этих событиях участвовали. На людях, пожалуй, и остановимся. Ведь Яхина пишет пошлость, самую натуральную звенящую пошлость. Ей люди той эпохи, как и любой другой, неинтересны, ей бы по вершкам пройтись. Яхина решила взять за основу модную нынче педофрастию. Николас Спаркс из сентиментальных женщин выдавливает слёзы смертями всякими неожиданными, которые разрушают любовные отношения. А Яхина решила сыграть на детках, ну деток всем же жалко, ну, вы не книгу ж ругать будете, вам деток просто не жалко.
Главные герои: Деев и Белая. Стандартная яхинская концепция: сильная, волевая женщина и слабый, невротичный мужчина. Сводит их в герметичное пространство, долго будет сводить, и в районе последней трети романа, они обязательно будут совокупляться. Совокупляться под стук колёс.
Деев персонаж странный. Встаёт ближе к обеду:

Блеклое октябрьское солнце еще не достигло зенита, а Деев уже поднялся на ноги.

Гражданских терроризирует:

— Титьку покажи, – приказал Деев сурово.
— М-м-м? – только и смогла промычать от страха и недоумения.
— Ну?!
Выкатив донельзя ошалевшие глаза – того и гляди выпадут! – баба переложила кулек с младенцем в одну руку, другой распахнула меховую тужурку, залезла в створ платья и вытащила на свет грудь – круглую и пышную, как каравай, усыпанную веснушками, в буграх голубых вен.

Вредительством откровенным занимается:

Деев никому не сказал, что провизии в эшелоне – на три дня пути. При скудном пайке – на четыре. При нищенском – на пять.
А кому скажешь? Белая, узнай об этом, ссадила бы всех калек-лежачих на казанский перрон и глазом не моргнув. Фельдшер того и гляди сам бы на вокзале остался. Не было у Деева в пути товарищей – одни противники. Словно не одно дело делали, а воевали друг с другом.

Сопутствующий персонал: Он тут нужен, как функция. Делать то, делать сё. Образы тусклые и не запоминающиеся.
Дети: Четыреста мальчиков, сто девочек и один грудничёк. Ни один ребёнок не раскрыт, ни один не проработан. Авторка в лучших традициях АУЕ наделяет персонажей кличками:

Прозвища были важнее имен.
Что расскажет о пацане или девчонке имя, ровным почерком заведующей Шапиро вписанное в документы? Коля, Петя, Дуняша, Махмут или Зифа – несколько чернильных букв на бумаге всего-то.
Что расскажет о человеке кличка-прозвище? Многое. О родителях расскажет или о родине. О перенесенных болезнях или сокровенных мечтах. Какие книги человек читал или какие фильмы смотрел. Что едал, где бывал-бродяжил. Иногда – расскажет всю жизнь.
Имена служили в эшелоне для учета контингента, как номера на плацкартных лавках служат для удобства размещения пассажиров. А прозвища – для общения.

Работает это? Не-а. Не имена человека характеризуют, а поступки, характеры, внутренние переживания. У Яхиной получилась детская масса, которая то уменьшается, то прибавляется. В литературе, гражданка Яхина, давно уже придуман приём, когда говорится конкретное число. Скажем: 367 мальчиков и 132 девочки; и у читателя уже другое восприятие будет. Но, как писал выше, Яхиной люди не важны.
Эшелон – идеальное герметичное пространство для раскрытия персонажей, но Яхина выбирает иной путь. Она сталкивает эшелон с препятствиями внешними, коих бессчетное количество, а каждое новое обесценивает предыдущее. Кроме препятсвий в кустах сидят и рояли, которые по мере необходимости выпрыгивают и помогают героям. Разбросаны рояли небрежно и пошло.
Пошлостью пропитана и внутренняя яхинская философия:

Да и леший бы с ней, с радостью. Ведь люди созданы не для радости или удовольствия. Но и – не для смерти. Люди созданы просто для жизни.

Тут у нас философия разбавленная щепоткой яхинского юмора:

— Ладно. – Комиссар поворохалась еще немного, видно, устраиваясь поудобнее. – Раз не знаете, о чем говорить, расскажите мне, Деев, что вы делать будете, когда коммунизм наступит?
Вот так спросила! Сразу – и о самом заветном. Можно было придумать что-то красивое и отбрехаться, соврать. Но – не захотелось мараться. Деев присел на свой диван, вдохнул поглубже и честно ответил в темноту:
— Женюсь.

Пошлые фантазии:

В одной из церквей Оренбурга откроют музей антирелигиозной пропаганды, с прибитыми поверх золотого убранства лозунгами и фанерными фигурами попов по углам. Содранные со стен иконы развесят вниз головами, а вскрытую раку с мощами поставят на амвон – для обозрения. Торжества по случаю пройдут весело, с комсомольскими пениями и сожжением церковных книг.

А ещё у Яхиной какая-то странная любовь к америке или она актуалочку решила вписать:

Мужики топтались у состава, наблюдая и рассуждая.
— За деньги детей-то спасают? Или даром?
— Так даром разве что делается?..
— Куда везут-то? В Китай, к окияну с рыбой?
— В Америку, говорят! Там тоже окиян имеется…
— Детей начали увозить. Может, война?
— Да хоть бы и она! В войну хоть не голодали.
— Даешь войну, граждане!

Ну или может для читательниц определенного интеллектуального круга, чтобы прочитали и вскрикнули: «ох, ну прям, как сейчас, ну ничего не меняется»

— Знаете, почему девочки голодают? – спрашивает. – Они думают, каша отравлена.
— А? – никак не может прийти в себя Деев.
— Они думают, мы убиваем детей, а после продаем их тела американцам.
— Как… – Голос еще не слушается, приходится откашляться и повторить: – Как – продаем?
— Довольно дешево. – Белая говорит спокойно, четко выговаривая каждое слово. – Русских мальчиков по двадцать рублей. Татарских – по пятнадцать. Чувашей и мордву – по десятке. И девочек – всех по десятке, независимо от национальности.

Яхина затронула табуированную тему голода. Но есть ли тут анализ происходящего? Нет. Есть ли попытка анализа? Нет. Никаких причин и следствий. Никаких голых фактов. Это не большая литература, думаю всем очевидно. Является ли эта книга качественной беллетристикой? Опять нет. Не владеет Яхина ни законами жанровой литературы, ни драматургии. Тогда зачем написала? Для кого или чего? Отвечает Гузель Яхина:

Честные романы о советском времени сегодня необходимы — чтобы выдавить из нас советское, пусть и по капле, и окончательно оставить позади.

Выжимать советское! Вдумайтесь! Страшно, и никто ведь не спросит за это с неё.
А вот когда выжмут Яхина и Ко всё советское, и заполнят яхинско-водолазскинским, то кто потом всё это выжимать будет?