Перечитала, с научными целями. Похоже, я невнимательно читала их прошлый раз, раз написала в рецензии: "Триады" совершенно не создают впечатления, что все, что в них написано о молитве, о просвещении Божественным светом итп, написано от личного опыта, а не просто как теоретическое рассуждение на основе чужих писаний. Палама прямо пишет (в двух местах), что говорит обо всех этих великих осияниях от Бога и тем более об обожении не со своего опыта, а из книг, сам же он относится к тем, "кто имел краткий опыт Его созерцания, хоть и не поднимал к Нему сверхразумного ока единения, а верит поднимавшим; но такое видение — не единение".
Зато он множит рассуждения, говоря, что мы должны верить отцам, созерцавшим Бога, и приводя в пример тех, кто достиг этого "сверхразумного единения", а именно - Моисея на горе и Ареопагита. Ну, хорошие свидетели! Один вообще легендарный персонаж, и Палама о всех его "сверхразумных единениях" пишет на основе не иного чего как литературного сочинения - "О жизни Моисея" Григория Нисского. А второй - как Д.А. персонаж не менее легендарный, а как реальный автор Ареопагитик - платоник и монофизит (но это еще ладно, ничего не имею против платонизма)), а главное, все эти его рассуждения о единении с Богом и пр. совершенно не факт, что основаны на соответствующем личном опыте, и даже скорее как раз не основаны, а основаны на неоплатонизме (кстати, как и Каллиста Ангеликуда во многом).
Нуууу... Если каждый, имевший краткий опыт созерцания и счетший оный созерцанием божественного, имеет право на основе всяких символов и блаблагочестивой литературы писать о том, как святые там сверхразумно созерцают (по его мнению) Бога и обоживаются, то так много чего можно наговорить о том, чего не знаешь, а только предполагаешь. Вот только какую доказательную силу все это может иметь?
Мирские науки и знания Палама не жалует. Я как-то писала с сарказмом, что непонятно, зачем Бог даровал человеку столько разных способностей и потребностей, от плотских до интеллектуальных, если "добродетельная жизнь" по сути почти не предполагает их использования и удовлетворения - чтобы было от чего отказаться, что ли? А Палама именно это и говорит: вся польза от наук – забросить их ради Христа "и таким образом иметь чему предпочесть Господа". И лучшая основа для молитвы это "природа ума, нетронутая ухищрениями человеческих наук" - т.е., как сказали бы римляне, tabula rasa.
Да еще он ополчается на Варлаама за то, что тот говорил, мол, "
что надо старательно учиться у всякого знатока любых наук, будь он благочестив или нет***, и что несовершенен и нечист всякий, кто не выучился геометрии у Евклида, арифметике у кого-нибудь другого, логике у тебя
[т.е. у Варлаама], музыке и астрономии — познакомившись с Птолемеем через сочинения о нем, а диалектике и учению о бытии — изучив аристотелевские рассуждения". (***Прямо вспоминается присловье: "вам какого врача - хорошего или православного?") Да разве не известно, восклицает Палама, "что все это знает один только Бог?" - и потому, мол, зачем вообще все эти попытки что-то познать, все это не нужно для совершенства, читайте Библию, молитесь-поститесь и изучайте проповеди святых бишопов...
Много там и еще всякого прикольного.
Дальше...
Например: "Что общего у боговдохновенного учения с суетой? Какое дело боготворческой премудрости до всей истины о звездах?" Признаться, прочтя это, я впала в когнитивный диссонанс. А в следующем параграфе сей богослов заявляет, что все античные философы вели крайне греховную жизнь, что "философской премудрости лучше всех достигла душа Аристотеля", но "какую черту хотя бы только одной телесной чистоты можно у него отыскать?", а все прочие типа еще хуже - после чего он пишет, что Плотин "сожительствовал с матерью и ее двумя дочерьми". Тут я ваще подавилась. Как говорят наши братья-атеисты, "православный адок" как он есть, нда. Кстати, Аристотель - единственный философ, которого Палама хоть как-то (в одном этом вот месте) похвалил. Платона, Сократа, Пифагора, Плотина он ругает и намекает, что они "вдохновлялись демонами", - в общем, платонизм Палама явно не жаловал.
Еще он пишет о воскресении - что после него мы не будем нуждаться ни в воздухе, ни в свете, ни в пространстве, а вместо всего этого будет Бог (ссылается на Григория Нисского). И что святые в обожении "прекращают всякое действование души и тела" (ссылается на Максима Исповедника).
Ладно, а куда тогда девается действие "страстной части души", которым, как он утверждает ранее, святые любят Бога и ближних, и которое пламенно отстаивал, что его не надо мол подавлять, а оно должно сохраняться? А теперь пишет, что все прекращается - ну так а за что он тогда Варлаама ругал, который как раз и писал, что надо все эти действия угасить, чтоб соединиться с Богом? Или пока святой жив, у него действует страстная часть души, а когда помер, уже ничего больше не действует, только Бог? Непонятно.
Заглянула в Григория Нисского, но этот трактат его такой огромный, что я прочесть его на раз не смогла и цитаты не нашла, но так проглядела по диагонали и пришла в еще большее недоумение. Сначала там обсуждается вопрос о том, как все воскреснут, если тела разложились на стихии и перешли в другие тела и материалы. И вот, Г.Н. (точнее, в трактате это Макрина, ну не важно) долго рассуждает о том, что мол наша душа какими-то таинственными связями связана со стихиями, составляющими наше тело, и потому мол, когда выйдет божественное повеление воскреснуть, то все эти стихии притянутся к душе и образуют тело. Полное ощущение, что тогда должно образоваться то же самое тело, как оно вот есть (а как иначе? если - стихии, то бишь атомы и днк, говоря по-современному - собственно, то, что Г.Н. описывает, это, пожалуй, и похоже на механизм развертки ДНК в тело). И много там пафоса на тему, что мы непременно получим свое тело обратно и блабла. Но затем он задается вопросом: если после воскресения у тела не будет никаких потребностей (типа питания, секса и пр.), то нафига нужны соответствующие члены - получается, они будут вечность без дела болтаться, а как может быть у Бога что-то бесцельное, непорядок. И тут он заявляет: а их не будет! Потому что мы воскреснем не в том теле, какое человек имеет после грехопадения, а в таком, какое он имел в раю - воскресение это "возвращение в первозданное состояние". Значит, органов и членов, ненужных для райской жизни, у нас тоже не будет. Мы же типа ничего не будем телом делать ваще, а только будем Бога созерцать, "Бог всяческая во всем".
Ну слушайте. А тело тогда зачем??? Ладно секс или еда, но Палама вот говорит, что ни в пространстве, ни в воздухе, ни в свете мы тоже не будем нуждаться. То есть вообще ни в чем, для чего можно использовать было бы тело. Потому что оно создано для передвижения в пространстве, глаза созданы для зрения предметов с помощью света, уши - для слышания через колебания воздуха, легкие - чтобы дышать итп, итп. Но чтобы Бога воспринимать, все это не нужно вообще, даже и мозг не нужен, т.к., по тому же Паламе, Бога святые видят не обычным умом, а неким сверхумным действием духа. Зачем тогда нужно тело? Оно для такой райской жизни вообще низачем не нужно. И если воскреснет такое тело, где есть только те члены, что потребны для райской жизни без всяких телесных нужд, так это тогда прав будет тот, кто говорил, что в воскресении у всех тела будут одинаковыми и иметь форму шара. Ну или вообще тогда Ориген прав в том, что райская жизнь была жизнью умов, которые после грехопадения ниспали в эти вот тела, приспособленные для жизни в материальном мире. Это вот вполне логично тогда выходит, если принять рассуждения Нисского и Паламы.
Вообще непонятно тогда, зачем нужно телесное воскресение и что оно, собственно, такое. И у меня такое ощущение складывается, что все эти отцы тоже ничего толкового об этом не знали, потому что их рассуждения, если их сопоставить друг с другом, уже просто вызывают мысль "да вы, господа, заврались" :(
Что Палама в самом деле хорошо доказал, так это что в Боге различаются сущность и энергии, и что энергии эти (равно как и фаворский свет) нетварны и тоже являются тем же самым Богом. Но вот что касается видения нетварного света при молитве исихастами, то тут он, по-моему, не доказал ничего. Он как только не исхищряется доказать, что исихасты видят фаворский свет, но вовсе ни из чего не следует, что видимый ими свет - именно фаворский и нетварный. Да Палама еще современной нейропсихологии не знал, а то бы ему сейчас умные люди много чего объяснили )) Но даже и без этого - он то говорит, что божественный свет можно видеть только "духовными очами", а не телесными (ну это логично; Варлаам, кстати, ведь именно на это ополчился, т.к. ему монахи сказали, что телесными глазами видят божественный свет), а потом заявляет, что апостолы на Фаворе видели этот свет также и "телесными глазами, но сверхчувственно", - а вот это вообще неясно, что такое, и Палама этого не объясняет, а предлагает просто верить "испытавшим"...
Но в конце концов надо сказать прямо: все эти сочинения как благочестивое чтение бессмысленны. Видели исихасты Бога или собственные галлюцинации, прав Палама насчет фаворского света или не прав, справедлива критика Варлаама против афонских монахов или нет - не имеет никакого значения. Никто из нас, ни монахи, ни тем более миряне, исихастом не является и никогда им не будет (что совершенно ясно из описания жизни исихастов в тех же "Триадах" да и много где еще), и более того - даже и не собирается становиться (ибо тьмы "истин Духа" нам дороже нас развлекающий Фейсбук). Следственно, ни божественного света, ни духовных галлюцинаций мы тоже никогда не увидим. И все эти красивые паламитские теории об обожении, таким образом, нам совершенно параллельны и вообще неважно на самом деле, верим мы в них или нет. Палама пишет, что "неизреченное обожение" разлито везде в мире, но оказывается в действии только тогда, когда находит подходящую "материю", чтоб ее воспламенить - т.е. душу, очищенную всякими подвигами и занятую день и ночь молитвой (а не науками или еще там чем). Так что все это как легенда о вересковом меде: "Вереск опять цветет, но некому готовить вересковый мед". Мы можем сколько угодно повторять, исходя из каких-то книжечек, что оный мед очень вкусный и полезный, но коль скоро за всю жизнь так его и не попробовали, все это остается бессмысленной говорильней.