Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

ИС 13-307-1568

Предисловие

Свт. Григорий Нисский (335–395) – один из трех великих отцов-каппадокийцев, учитель Церкви «золотого века» святоотеческой письменности, младший брат свт. Василия Великого и товарищ свт. Григория Богослова. Он был воспитан в знаменитой христианской семье Василия Старшего и св. Эмилии, подарившей жизнь десяти детям, четверо из которых стали святыми. Св. Григорий, в отличие от свт. Василия, не «кончал университетов» своего времени, он сформировался как христианин, богослов и архипастырь под влиянием старшего брата и их сестры св. Макрины Младшей; немалую роль в его становлении сыграло самообразование – он самостоятельного изучил Священное Писание, Предание Церкви и наследие античной философии и науки.

Григорий, ставший в 372 году епископом города Ниссы (Малая Азия), подвергался гонениям ариан. Окончательно арианство было побеждено на II Вселенском Соборе 381 года. Свт. Григорий принимал активное участие в богословской работе Собора. Известно, что именно в это время он читал две книги своего трактата «Против Евномия» свт. Григорию Богослову и блж. Иерониму Стридонскому. Есть свидетельства древнего церковного историка Никифора Каллиста, что знаменитые слова в Символе Веры о Святом Духе, Его равночестии и сопрославлении с Отцом и Сыном, были предложены Собору для внесения в Символ именно Григорием Нисским. Указом православного римского императора Феодосия св. Григорий был причислен к почетной категории епископов – хранителей Православия (в Понте это были Григорий Нисский, Отрий Мелитинский, Элладий Кесарийский), общение с которыми было обязательным для всех архиереев данной области, желавших остаться на своих кафедрах и продемонстрировать верность победившей в 381 году Никейской вере. Уже после своей кончины, на V Вселенском Соборе 553 года, Григорий Нисский был провозглашен «избранным отцом» и далее «отцом отцов».

Как богослов и церковный писатель, свт. Григорий оставил большое письменное наследие, включающее в себя труды самых разных жанров – догматические, полемические, нравственно-аскетические, экзегетические, проповеди и письма. В некотором отношении свт. Григорий идет далее своих соратников – свт. Василия Великого и Григория Богослова, являя собой идеал церковного ученого и при этом проявляя большой интерес к тому, что находится за пределами рационального познания, например к вопросам эсхатологии – загробной участи человека.

Предлагаемое вниманию читателей небольшое произведение, вероятно, было последним сочинением Григория Нисского: оно написано в предполагаемый год смерти св. Григория – в 395 году. Из его названия – «О младенцах, преждевременно похищаемых смертью» («Περί τῶν πρὁ ὥρας ἀφαρπαζομὲνων νηπίων») – явствует, что оно посвящено богословскому рассмотрению важной проблемы – посмертной судьбы умерших детей. Это произведение, имеющее во многом эсхатологический характер и посвященное загробному существованию душ, адресовано каппадокийскому префекту Иерию (Гиерию). По словам Виктора Несмелова, «сам Гиерий в решении этого вопроса пришел к дилемме: или младенцы мучатся, или блаженствуют, – но выбора одного из членов этой дилеммы сделать не решился, потому что и в том и в другом случае приходилось признать Бога несправедливым. Он был бы несправедлив, если бы допустил младенцев мучиться, когда они ни в чем не повинны; Он был бы не менее несправедлив, если бы предоставил им и блаженную жизнь, когда они ее ничем не заслужили. С таким недоумением Гиерий обратился к св. Григорию Нисскому и таким образом вызвал появление трактата»^[1]. По словам прот. Георгия Флоровского, время бытия души, о котором в этом произведении идет речь, «это время ожидания и приготовления к Воскресению и Суду. И – уже некий суд. Ибо не все имеют равную участь, не все проходят один и тот же путь… Различие относится к душам. Праведные приемлют хвалу, грешные – наказание. Но есть и такие, кому уделяется некое среднее место – ни с почитаемыми, ни с наказуемыми… К этому нерешенному разряду Григорий относит принявших крещение пред смертью и потому не имевших времени плодоносить, “младенцев, преждевременно похищенных смертью” и потому не приносящих с собою ничего и никакого воздаяния не приемлющих, “к тому же по неразвитости своей и по неведению они и неспособны участвовать в благах истинной жизни”. Им предстоит еще развиваться.»^[2] «В этом трактате св. Григорий решает недоумение Гиерия тем предположением, что младенцы находятся в состоянии безразличия, пока не достигнут меры совершенного возраста, и по этому-то случаю излагает общее учение об условиях и сущности блаженства. Он полагает сущность блаженства в совершенном познании Бога, а условие его – в развитии умственных сил младенца. Пока эти силы находятся в зачаточном состоянии, младенец находится в состоянии безразличия, а как только его умственные силы разовьются, состояние безразличия должно исчезнуть», – пишет Виктор Несмелов^[3]. Таким образом, св. Григорий высказывает утешение родителям, потерявшим своих младенцев. Они могут надеяться, что их умершие дети не окажутся в мучениях, но смогут продолжить душевное возрастание за гробом и надеяться на милость Божию. Однако, по словам свт. Григория, даже несмотря на то что умершие младенцы не наказуются за гробом, деятельная христианская жизнь все равно предпочтительнее смерти во младенчестве: «Но если кто жизнь младенческую и незрелую сравнивать будет с жизнью добродетельною, то таковой, произнося о существах подобное суждение, сам незрел» (с. 46).

Тогда может возникнуть вопрос: по какой причине Бог попускает младенцам умирать? И как это может соотноситься с представлением о благости Божией? На это свт. Григорий отвечает, сообразуясь с представлением о всеведении и благости Бога, знающего все обстоятельства будущей жизни каждого человека и потому