Улыбайтесь, господа.
"Тот самый Мюнхгаузен", вы не поверите, но это "Луна и грош" Моэма. И немного "Калигула" Камю. Героев роднит не только близость с Луной. По сути, Мюнхгаузен, Стрикленд и Калигула - это один и тот же образ, описанный разными авторами.
Камю демонизировал и драматизировал историю человека, шагнувшего в невозможное.
Моэм - описатель, в том смысле, что он как бы бесстрастный наблюдатель и только описывает со стороны то, что как бы его не касается. Моэм твердо стоит на ногах, а Луна - ну что Луна, она достояние почти безумцев, Мюнхгаузенов и Стриклендов. Моэм - виртуоз, так тонко описать гения, почти его не касаясь, как бы только дотрагиваясь до лунного следа - это же уметь надо. Было ли что-нибудь от Луны в самом Моэме - кто знает. (Прятал?)
Горин. А вот он добавил своему герою сказочности, вернее, он элементарно взял известного героя, который уже имеет в анамнезе то ли сказку, то ли безумие. а скорее всего - классическое плутовство, обожаемое многоуважаемыми читателями.
И герой, по сути - Стрикленд, заиграл на солнце гранями романтизма и детскости. А в общем-то он тоже герой Луны, герой невозможного, того, что за пределами обыденности и земных законов. Он эти законы даже не игнорирует, их просто нет для него, вернее, он сам живет по своим законам. которые по страности не совпадают с законами общепринятыми.
Другое дело, что он как бы играет в эту игру.
Тут Горин попал точно в сердца читателей. Если абсолютная свобода героя Камю вызывает отторжение, неприятие и даже мерзость, герой Моэма (см.рецензии) в редких случаях - понимание, но больше желание отгородиться от такого счастья, то Мюнхгаузен Горина, да еще и с лицом Янковского - это герой настоящий, подпольно живущий практически в каждом романтике. Читатель Горина времен соцреализма и до наших дней - он играет в реальность, делает вид, что ходит на работу, делает вид, что живет на земле, а на самом деле мечтает о Луне и чтобы в мае был лишний день, потому что это май, и какая разница для календаря: днем больше, днем меньше...
Ксати о календаре. У Кржижановского, у которого Григорий Горин тиснул Мюнхгаузена, там тоже игра со временем, только день не добавляется, а возвращается. из прошлого.
Надо сказать, что хоть внешне и похожи Мюнхгаузены Кржижановского и Горина, да и характеры где-то близко, и сюжетные линии схожи, но они похожи как очень дальние родственники. Старый позер и философ Кржижановского и вечный романтик, хоть немного и философ - герой Горина. Мюнхгаузену Кржижановского нужны зрители и аплодисменты, герою Горина достаточно его самого. Есть еще парочка необходимых обстоятельств существования его героя: материальная независимость (возможность вообще не думать о деньгах) и влюбленность.
О материальном: когда розы превращаются в гроши, то какая там луна. "Этот сытый торговец, этот тихий семьянин - Мюнхгаузен?.." Мюнхгаузен умирает, остается поставить памятник и мифологизировать образ. Садовник Миллер не Мюнхгаузен.
Но это так банально и очевидно, что даже нет смысла доказывать в суде.
О влюбленности. Вот здесь интереснее. Барону Мюнхгаузену (Г.Горина) необходимо состояние влюбленности, только тогда он летает на Луну и совершает подвиги. Но как-то так сложилась традиция в литературе, что рядом с любовью непременно ходит смерть. И либо убивает героев, либо саму любовь.
Марта. Я люблю его.
Баронесса. И поэтому ушли из дома? И только поэтому?
Марта. У каждого своя логика, сударыня. Вы понимаете, что можно выйти замуж не любя. Но чтобы уйти любя - вам понять не дано!
Собственно, Горин практически одной строкой описал то, на что великие классики извели тонны чернил.
Тогда совершенно неестественной выглядит лунная дорожка, по которой уходят герои в пьесе Горина. В счастливую жизнь или в небытие - не суть. Здесь я больше поверю в финал фильма Захарова. Вдохновение, творчество, которым была по сути вся жизнь Мюнхгаузена - явления сугубо индивидуальные, эгоистичные - "припадок эгоизма" - назвал это Кржижановский. Марта на лунной дорожке - довольно странно. Точно так же странно, хоть и эффектно, выглядит финал "Мастера и Маргариты" Булгакова, где герои уходят в вечный покой. Это все равно, как если бы Кай вместе с Гердой уходили бы в Вечность, в царство Снежной королевы.
Отречение от себя и служение гению - функция женщин, спутниц героев. не только вышеперечисленных, не только литературных. Ну и куда еще туда? Ну да ладно, все равно красиво.
Осталось сказать, что несмотря на то, что фильм Марка Захарова по пьесе Горина великолепен, выше всяких оценок, пьеса все-таки глубже. Она достаточна даже без замечательных образов актеров и без волшебной музыки Алексея Рыбникова. При желании можно обратиться к Мюнхгаузену Кржижановского, он не испортит пьесу, только добавит штрихов к портрету. Сказки Распе... да при чем здесь они вообще.
05:37
