И рвется встать, словно боясь, что, лежачего, смерть одолеет его. – Сейчас перевяжу! Лежи! А вижу, что ему уже ничего не поможет. Руки, ребра – перебито все. Даже голенища сапог исполосованы осколками. Он истекает кровью. Снаряд, видно, разорвался рядом. Как он жив до сих пор? Наверное, одним этим сознанием, что нельзя ему умирать.