Пользователь 1:

Сегодня 27 июня 2017 года, решил прослушать книгу и попробовать позаниматься ВТП. Честно сказать, не особо верится, что человек может выйти из тела и перемещаться со скоростью света и путешествовать где угодно, полностью осознавая себя, в то время когда его тело просто лежит на диване дома в городе N. Позже отпишусь в комментах:)))

10 декабря 2018 года

Пользователь 2:

Видимо, далеко зашел…

12 марта 2019 года

Пользователь 3:

Усё, потеряли человека…

Выписка с интернет-форума.

Предисловие

– Простата – это аналог матки у мужчин.

Я посмотрел на этого гения и понял, что снова ошибся.

Глава 1: Мистер Салатовый

Я вошёл в квартиру.

Всё как обычно. Закончил работать после девяти. Пока добрался до дома через всю Москву, часы стали показывать почти одиннадцать. Захотелось пожевать чего-нибудь вкусного, принять горячую ванну и упасть в удобную и мягкую постель. Но едва я поставил сковороду на включённую кухонную плиту, раздался телефонный звонок.

«Ну что там ещё?» – подумал я.

Мне нравится готовить еду и при этом слушать радио-подкасты по психологии. А вот назойливые рингтоны в это моё хобби никак не вписываются. Они только раздражают:

«Разве не понятно, что ночь на дворе?!»

Но телефон всё звонил, звонил, звонил…

«Упрямый гад!»

Отложив упаковку куриных яиц в сторону, я взглянул на дисплей айфона. Меня домогались неизвестные цифры.

«Ну это вообще наглость!»

Однако же любопытство всегда сильнее раздражения. Или же я попросту поддался влиянию остатков прежде мучившего меня обсессивного невроза. Как бы то ни было, я принял звонок.

– Да.

Мой голос прозвучал сухо и холодно. Другой голос оказался женским, звонким и чересчур веселым.

– Привет.

– Привет.

– Это Настя.

– Какая Настя?

– Ты мой родственник. Я твоя… то ли племянница, то ли ещё кто…

Эту историю я слышал отнюдь не в первый раз в своей жизни.

– …хочу с тобой встретиться.

– Зачем?

– Мы родственники и мы в одном городе…

– Мне прошлого раза хватило. Больше не хочу.

– Ну так вышло… я не виновата… попала в больницу… У меня мальчик родился.

– Поздравляю.

– Бабушка приехала и хочет с тобой увидеться.

– Какая бабушка?

– Валя.

– Где и когда?

– Ну я не знаю… так неожиданно…

– Тогда зачем ты мне звонишь?

– Можно в кафе на метро Аэропорт…

– Ты бабушку потащишь в кафе?

– Нет.

– Тогда зачем нам встречаться в кафе?

– Мы родственники в одном городе…

Мадам стала повторяться. Утомительно. Мне это было неинтересно.

– Пока-пока!

Я повесил трубку и как раз вовремя. На сковороде уже вовсю скворчало масло. Пришлось в спешке переставлять сковороду на холодную конфорку, дабы не получить едкое задымление на кухне.

Мне потребовалось несколько мгновений передышки. Я хотел оценить канувшую в прошлом ситуацию.

«Она что совсем больная?»

На этот вопрос у меня не было ответа. Да и вряд ли он имелся хотя бы у кого-то в этом мире. Я знал лишь, что сохраняю в себе глубокую обиду на бессмысленное ожидание под дождём в течение часа в первый раз, когда мы договорились встретиться на мосту рядом с Храмом Христу Спасителю. Тот случай произошел четыре с половиной лет назад. Нечто подобное повторилось три года спустя. Обида была закреплена на том же самом месте двумя часами ожидания при сильном морозе и неделей сбрасывания звонков без всяких объяснений. Вот почему я решил, что с меня достаточно таких экспериментов.

– Мы рекомендуем рассматривать ситуацию с разных сторон…

Это автоматически продолжили своё вещание подкасты.

Но мне вообще никак не хотелось рассматривать эту глупую ситуацию. Я вернул сковороду на горячее. Хотел всё же приготовить еду. Только вот раздался новый звонок. На этот раз в дверь.

«Издеваетесь?»

В целях пожарной безопасности я выключил плиту. Далее подошёл к входной двери. Чуть погодя робко поинтересовался:

– Кто?

– Доставка.

– Я ничего не заказывал.

– Я тоже.

– Уходите.

– Не могу.

Обмен фразами зашёл в тупик. Была минута молчания. Потом вопрос:

– И долго мне стоять под дверью?

– Вас никто не заставляет.

На мою попытку оправдаться был выставлен ответ:

– Ещё как заставляют. Причём за очень маленькую зарплату.

«Сука!»

И всё же он был прав. И этим сумел меня разжалобить.

– Хорошо.

Я открыл дверь.

– Спасибо.

Передо мной стоял крупный бритоголовый мужчина с большим животом и большими руками. Но лицо у него было добрым и приветливым. Так что стало ясно, что он совершенно точно не грабитель.

– Вы уверены, что это мне?

Я смотрел на нечто длиной в полтора метра и шириной в два раза меньше, завёрнутое в грубую упаковочную бумагу. Я терялся в догадках.

Мужчина с добрыми глазами кивнул, отвечая:

– Уверен.

Затем он извлёк из рюкзака бумажный отрывной талон и протянул мне.

– Тут ваше имя и ваш адрес.

Я прочитал и убедился в его правоте.

– Но что это? – мой палец был направлен на свёрток.

– Не могу знать.

Пауза.

– Теперь бюрократия.

Курьер протянул мне планшет.

– Сделайте отметку о получении и делайте с этим всё, что захотите.

Требовалось приложить палец и оставить свой отпечаток. Я так и сделал.

– Еще раз спасибо. И до свиданья.

– До свиданья.

Лифт пришёл. Лифт ушёл. А я всё смотрел на свёрток, прислонённым к стене и пытался сообразить как с ним быть дальше.

«Наверное, кто-то решил пошутить. Возможно, дурацкая пустышка. Например, куча мусора».

Я не верил в хорошее. И поэтому имел большое желание бросить посылку рядом с мусоропроводом и уйти. Однако снова главным оказалось моё любопытство. Так что, обхватив свёрток обеими руками, я ловко и по-хозяйски перенёс посылку к себе домой. Там я прислонил нечто к тёплой стене, оклеенной зелёными обоями.

– Постой пока здесь.

Так я приказал свертку ждать меня в прихожей. Сам же я отправился на кухню, где вернул плиту во включённое состояние.

– И снова, здравствуйте…

Так я в третий раз взялся за упаковку куриных яиц. И на этот раз было твердое намерение не отступать и не сдаваться, потому как желудок выдавал очень неприятные позывы и сигналы.

Секунд через десять сковорода разогрелась и я разбил первое яйцо.

– Что вы думаете по поводу эмансипации?

– Одно слово – бред!

– Почему же так категорично?

– Отсутствие связи с внутренней сутью…

Пока я разбивал остальные яйца, радио-подкасты резко перешли из формата оживленной беседы в один сплошной негатив. А ведь должны были служить мне в качестве удобного нейтрального фона.

– Вы не перегибаете?

– В этом весь смысл.

– О чем вы?

– Хочу заткнуть всех грёбаных баб за пояс.

Я накрыл сковороду крышкой. Нужно было выждать две-три минуты.

– И это всё?

– А чего вы хотите?

– Ну я не знаю…

– Когда узнаете, сообщите.

Несоответствие желаемого и действительного стало категорически очевидным и неприемлемым. В связи с чем я выключил трансляцию от греха подальше.

«Как-то чересчур депрессивно. Видимо не только у меня день сегодня не задался».

Я сел на стул.

Немного поразмышлял, а потом яичница созрела. Я переложил её в тарелку и поставил на стол. Отдельно нарезал хлеб, колбасу и сыр. Налил в стакан молока. Взял вилку и начал есть.

«Вкусно», – сообщил мозг.

Ещё бы… для себя старался.

Когда и тарелка, и стакан опустели, мне стало скучно. Я посмотрел по сторонам в поисках веселья. Но в скромной квартирке без излишеств ему не было места. И тогда я вспомнил кое-что интересное.

«Письмо».

Войдя сегодня в подъезд, я на всякий случай проверил почтовый ящик. В нем среди кучи ненужного рекламного барахла я обнаружил конверт на своё имя, прибывший из глухой российской глубинки.

«Странно», – подумал я тогда.

Рука сунула конверт в рюкзак. Далее я о нем благополучно забыл. Однако сытый желудок пробудил мою память, и я с ожившим интересом метнулся к рюкзаку.

«Что у нас там?»

На этот раз я прочитал информацию на конверте более внимательно.

Мой адрес, мои имя и фамилия.

Но кто мог написать мне из деревни Буйки Брянской области?

Был и другой, куда более важный вопрос: откуда некая Анна Хлопова может знать мой адрес? Ведь на самом деле адрес не мой, а моих друзей, что пустили меня к себе пожить на то время, пока сами они отрываются на Шри-Ланке.

Я вскрыл конверт.

«О… теперь всё понятно».

Всё прояснилось по первым фразам рукописного текста.

«А я-то подумал что за чудо?»

Я не знал Анну Хлопову. И в то же время я был с ней знаком. Только для меня привычней было имя Эва. Из письма стало ясно, что это был псевдоним. Ненастоящее имя, как и всё прочее в этой девушке.

«Мне казалось, что ты другой…», – писала она.

И это была очередная манипуляция с её стороны. Неумная и недальновидная.

Я не захотел читать дальше. Захотелось уничтожить крамольное письмо. Захотелось стереть его с лица земли, чтобы потом о нем ничто не напоминало.

Сжечь?

Глаза стали искать спички. Но я не курил, да и разводить огонь не было нужды в современной квартире. Так что этот вариант отпал первым.

Утопить в унитазе?

Рука попробовала бумагу на ощупь. Вывод – слишком плотная, застрянет на полпути.

Съесть? Перетереть зубами?

Я уже был не голоден, а если бы и был, то не настолько отчаянно.

Открыть форточку и выбросить в окно? Пускай ветер подхватит и унесёт прочь, а кто-нибудь потом поймает и вдоволь посмеётся?

Но я не хотел засорять природу.

В конце концов мне пришлось поумерить свою спесь и обыденно воспользоваться мусорным ведром.

– Гуд бай! – сказал я и захлопнул дверцу каморки под умывальником.

Затем я вымыл посуду, почистил зубы и залез в ванну тёплой воды с пеной.

«Она – дура», – сказал я самому себе, – «Могла бы быть со мной, но вместо этого предпочла страдать ерундой. Мы могли бы быть сказочно счастливы. Достаточно было сказать «да». Но она сказала «нет». И что мне теперь делать?»

В моей голове рождалось много убедительных доводов в пользу того, что моя бывшая пассия неправа. Но от них мне не становилось легче. И даже тёплая вода, что раньше непревзойденно снимала стресс, сегодня не помогала.

«К чёрту!»

Я вылез из ванны с некоторым раздражением. Обтираясь полотенцем, я вышел в прихожую. Там половину пространства занимало неопознанное нечто, посылка не понятно от кого и непонятно откуда. От этого зрелища стало совсем некомфортно. Нарушался некий внутренний фен-шуй, согласно которому всё тайное должно быть раскрыто, либо изгнано во вне.

«Сейчас всё станет ясно!»

Я не стал одеваться. Бросил мокрое полотенце на сушилку, зашёл на кухню за ножом, а потом вернулся к посылке.

Нож был заострён в достаточной мере и поэтому с легкостью рассек грубую оберточную бумагу. Из образовавшейся щели показался клок красной шерсти.

«Интересно».

Я положил нож на пол и ухватился обеими руками за края нанесённой посылке раны. Я резко дернул края в противоположные стороны. Звук рвущейся бумаги пополз и вверх, и вниз. Немного погодя из бумажного плена освободилось то, что пряталось внутри.

«Следуй за красным зайцем!»

Этот совет, изложенный в приказной манере, был вычерчен чёрным фломастером на альбомном листе и пришпилен к груди плюшевой полутораметровой игрушки при помощи большой жёлтой булавки.

Я открепил записку, посмотрел на красного зайца и ещё раз убедил себя, что у кого-то точно не все дома.

– Бред!

Раскрытие тайны не принесло мне счастья и удовлетворения. Оно лишь прибавило беспокойства. Ведь теперь появилась целая куча бумажного мусора, который никак не мог уместиться в мусорном ведре. Слава богу, в хозяйских закромах имелся припрятанный гигантский пакет из «Ашана».

«И письмецо туда же…».

Ну, чтобы сто пятьдесят раз туда-сюда не ходить. Ведь в нашем многоэтажном доме мусоропровод отсутствовал. Требовалось бегать на улицу к контейнерам. И это было не всегда удобно. Прям как сейчас. А зачастую просто лень.

И вот мне всё же пришлось одеться.

– Никуда не уходи, – сказал я большому красному зайцу и вышел из квартиры.

Там я случайным образом наткнулся на соседа.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Уборку затеяли.

– Так точно.

Я зашёл в лифт.

Там по левую сторону от меня было прилеплено свежее объявление:

«Ночная распродажа! Ликвидация товара!»

Я поморщился. И всё же поддался духу вездесущего потребительского экстремизма.

«Жаль», – такова была моя локализованная мысль, – «Я так и не успел сходить в этот укромный магазинчик. А ведь мог бы».

Внизу я был вынужден проходить мимо стены, усыпанной почтовыми ящиками. Таковы уж законы Вселенной. И как результат мой взгляд невольно скользнул в сторону сто семьдесят шестого номера. Просто не сумел удержаться. А всё потому, что в сердце продолжала теплиться неугомонная надежда на то, что единственная и неповторимая женщина всё же одумается и вернётся в мою жизнь на моих условиях. Это глупое сердце всё ждало, что в почтовом ящике вот-вот материализуется полномасштабное опровержение более раннего непотребства.

Напрасно.

Всё зря!

Я с силой отвернулся от вожделенного ящика, прошагал шесть-семь метров и вышел из подъезда. Там я натолкнулся на уличный воздух. Он был выразительно прохладен. Однако по меркам середины марта – в пределах среднестатистических границ.

Я пошёл дальше по тропинке, виляющей между многоэтажными домами и припаркованными автомобилями. Под блеклым фонарем мне встретился мужчина. Он обратился ко мне:

– Послушайте…

Обычно я не реагирую на подобные уличные обращения с вопросами. Обычно я молчу и иду дальше. Но тут почему-то бес попутал. К тому же мужчина выглядел прилично одетым. И потому я не подумал о нем ничего плохого.

– Что?

Мною ожидались умные и выразительные слова. Однако вместо этого я услышал:

– Не могли бы вы меня выручить двенадцатью рублями?

– Нет.

Наверное, на этом можно было категорически закончить. Но я стоял как вкопанный и искал нечто трансцендентное в чужих глазах.

– Зачем?

Этого вопроса никто не ожидал. И попрошайка испугался:

– В смысле?

Я пояснил:

– Зачем вам нужны двенадцать рублей в двенадцать часов ночи?

Чужой испуг усилился.

– Или вы спешите на распродажу?

– Какую распродажу?

Я устало осознал всю бессмысленность слов и действий. Моё тело обогнуло разочаровавшего меня человека и продолжило свой путь к мусорным бакам.

– Не уходите.

– Ухожу, ухожу…

Через несколько шагов мне встретился ещё один бродяга. На этот раз им оказался старый облезлый пёс. Очевидно, он был голоден и искал себе случайное пропитание. Скорее всего, надеялся на любую подачку.

Когда я подошёл ближе, он поднял морду и посмотрел на меня. Он не зарычал.

– Привет.

Грустные глаза ждали. Псу хотелось мяса, свободы бескрайних лугов и удобной конуры. Он был достоин всего этого при рождении, но потом что-то случилось и собачья жизнь непоправимо сломалась. И теперь у собачьих лап валялись цветные фантики из-под шоколада. И никто не имел ни сил, ни возможностей это исправить.

– Прости.

Я избавился от мусора и пошёл своей дорогой.

Спустя десять минут мой пытливый взгляд вновь изучал большого красного зайца в попытках разобраться для чего он собственно нужен.

«Кнопка!»

Большая красная кнопка на животе гигантской мягкой игрушки была своеобразной подсказкой. Или намеком. Ну я и нажал на неё.

«Попытка не пытка».

Едва действие было совершено, заяц начал легонько вибрировать и хриплый голос, звучащий из его нутра, потребовал от меня следующее:

– Лягте на спину.

– Что прям здесь?

Заяц не ответил. Его лицо с большими глазами и большими зубами перманентно улыбалось. Что ж, я тоже решил посмеяться и лёг на пол прямо посреди прихожей.

– Расслабитесь.

– Уже.

Минута молчания. Минута жужжания. Затем прозвучали новые слова:

– Помните: вы хороший человек, вы никому не причиняете зла, вы источаете из себя одну сплошную любовь…

«Дико это слышать от зайца».

Я приподнял голову с пола и посмотрел на плюшевого гиганта с некоторым недоумением.

– Тебе-то откуда знать?

– Расслабьтесь.

– Да я и не напрягался.

– Расслабьтесь.

А вот далее красный заяц меня по-настоящему удивил. Оказалось, что он был запрограммирован не только на дурацкие идеалистические реплики, но и на музыкально-звуковую импровизацию.

– Слушайте музыку, слушайте звуки летнего дождя…

Идея мне тотчас понравилась. И мотив тоже. Я вернул голову на пол. Подумал, что посылка оказалась не совсем плоха по сути.

“Под такую аранжировку я могу неплохо вздремнуть. Только чего это я лежу на полу?»

Решил, что негоже кичиться глупыми выходками. Затем попытался подняться с пола и отправиться на диван. Он был рядом. Не нужно было далеко ходить. А если и нужно было бы, то и это не стало бы проблемой, потому как музыкальные механизмы, которыми был напичкан красный заяц, работали на «отлично». Предполагаю все соседи его уже слышали.

Итак…

– Лежите! Не вставайте!

– Да я сейчас-сейчас…

– Лежите на полу!

Я рефлекторно и немного испуганно повиновался. Но потом подумал:

«Как?»

А ещё позже спросил:

– Откуда ты можешь знать, что я лежу на полу?

Кого я спрашивал?

Зайца, набитого опилками, или того, кто дергал за ниточки?

Внезапно мне стало страшно и я подскочил с пола как ошпаренный.

– Лежите на…

На этот раз заяц не успел договорить. Я нажал большую красную кнопку на его округлом животике и он замолчал на полуслове.

– Хорошо, хорошо…

В квартире было темно, хотя я не помнил, чтобы выключал свет.

«Чертовщина!»

Я оставил зайца в покое и отправился на кухню. Однако заяц в противовес мне не оставил меня в покое.

– Не уходи.

От такого сюрприза волосы встали дыбом, а душа ушла в пятки. Я оглянулся.

«Померещилось?»

Я так подумал потому, что большой красный заяц стоял на месте и не шевелился. Он находился в выключенном состоянии.

«Глюки? Красные, синие, белые…».

Я снова попытался оказаться на кухне. И даже сделал шаг, когда наконец душевно успокоился. Только вот незамедлительно позади меня раздался знакомый хриплый голос:

– Не уходи.

На этот раз я развернулся всем телом и с максимальной быстротой. Но результат был тот же.

Ничего!

«Лечиться надо».

Гигантская мягкая игрушка смотрела на меня добрыми пластиковыми глазами. Весь её плюшевый вид кричал о том, что она не способна действовать. Но я всё же подошёл к ней, чтобы убедиться в этом окончательно.

– Говори!

Игрушка молчала.

– Говори!

Моя настойчивость заставила меня нажать большую красную кнопку на животе большой зверушки. Однако в этот раз никакой реакции не последовало.

«Что?»

Я нажал ещё, потом ещё и ещё…

Никакой реакции.

Я даже потрепал зайца за уши, но и это не подействовало.

– Ну и ладно…

Я обиделся.