Кристин Уэбстер, Центр Обработки данных Межгалактических Невест

Когда я почувствовала, как член надавил… туда, я затихла, мое дыхание перехватило. Первой мыслью была паника. Откуда он знал? Я никогда и никому не раскалывала о своем секрете.

Никогда

Желание почувствовать его там, чтобы он растянул меня, заполнил меня, было неправильным. Таким неправильным. О, я знала, что парни хотели анального секса, по крайней мере, если ориентироваться на порно. И я слишком много знала об этом с того времени, как проработала три года в ФБР в отделе торговли людьми − но меня никогда не просили попробовать. И никогда не всовывали по ошибке. Даже никакого упс, я нечаянно промахнулся и закончил вместо этого тебе в задницу разговора.

Я была ванильной в постели, и никогда никому не признавалась в том, что я действительно хочу или в чем нуждаюсь. До сегодня.

Сейчас я чувствовала, как член упирается в мой задний проход и хотела, чтобы он раскрыл меня и скользнул внутрь. Проник глубже и трахнул меня. Растянул меня. Заставил почувствовать легкое жжение. Его член был больше, чем с те, с которыми я когда-либо сталкивалась, больше чем я могла представить. И он проскальзывал в меня. Туда. Несмотря на весь здравый смысл, я хотела, чтобы он ускорился. Вошел глубже и заполнил меня, растягивал пока я не стала бы молить о пощаде, думая, что больше не поместится. Трахнул меня так, как я слишком боялась признаться какому-либо мужчине. Всегда.

Почему?

Потому что другой огромный член уже растягивал мою киску, но одного было недостаточно. Не для меня. Не для плохой, плохой Кристин.

Я была плохой девочкой. И никто об этом не знал. Никто не подозревал. Но, боже, я хотела быть плохой, нехорошей девочкой… я хотела, чтобы он натянул мои волосы и заставил умолять, кусал пока не станет больно и щипал мои соски, пока они не станут гореть. И каждое из этих желаний так глубоко таились во мне, что я никогда не произносила их вслух. Ни разу. Даже наедине с собой.

Но сон меня не заботил. Она жаждала. Болела. Была абсолютно непринужденна между двумя мощными мужскими телами. Она не волновалась о том, чтобы попросить того, чего она хочет. Признавая, что ей нужно больше, чем стандартный перепихон, кошмар в миссионерской позе, на который большинство людей соглашаются по жизни. Где-то в глубине души она знала, что они о ней позаботятся. Дадут ей все. Заставят ее кричать и кончать и умолять их о большем.

Я хотела бы умолять также. Доверять. Отпустить все. Сдаться.

Это был сон. Должно быть. У меня никогда не было тройничка. Только не у порядочного агента ФБР Кристин Уэбстер. Мужчины меня побаивались или думали, что я слишком жесткая, слишком холодная, слишком утомлённая тем, что видела на заданиях, чтобы когда-то хотеть подчиняться в постели.

Они ошибались. Очень.

Но это не ощущалось как сон. Наоборот, будто это реальность. Члены были реальны. Горячая кожа мужчины подо мной − я оседлала его как скакуна из Вайоминга − его член полностью заполнял мою киску, нажимая на те места, которые впервые ожили. Может это точка G?

Я застонала, когда широкая головка тыкалась в нее, снова и снова.

Мой клитор терся об него каждый раз, когда он вонзался в меня глубже. Глубоко, так глубоко, что он достиг дна. Я выгнула спину, чтобы принять настолько много, насколько могла. И даже больше. Мои руки сжали шелковые простыни над его плечами, такие прохладные по сравнению с моей горячей кожей и прогнулась в спине, предлагая себя мужчине позади. Умоляя телом, говоря то, что не могла сказать словами, раздвинув колени шире и сжимая мышцы, желая привлечь его внимание.

Мы все были скользкими и я знала, что это какое-то масло с богатым и экзотическим ароматом. Пьянящий. Запах смешался с сексом, кожей и мужчиной. Моими мужчинами. Их уникальные запахи знакомы мне, моему телу и они наполняли мою голову похотливыми мыслями, воспоминаниями о других встречах, оргазмах. Удовольствие. Они утопили меня в удовольствии.

Больши руки лежали на моих бедрах, направляя меня, двигая меня по прихоти мужчины снизу. Вторая пара рук протянулась из-за спины и накрыла мои груди, чтобы начать игру с моими сосками. Они были твёрдыми, такими чувствительными, что я сжимала и сдавливала мои внутренне стенки от каждого сильного оттягивания. С каких это пор мои соски стали непосредственно связаны с моей киской?

От одного восхитительного скручивания, я застонала.

«Я готова кончить», − закричала я, и не узнала свой голос. Кто была эта дикая женщина? Я не могла даже поиграть со своим клитором если бы захотела, потому что мне не разрешали, и это меня еще больше заводило. Я стала более отчаянной. Я знала, что мои пары позволят мне. Знала, что мои оргазмы принадлежат им. Откуда я это знала, понятия не имею. Странный, горячий, невероятный сон.

Я никуда не собиралась и не хотела. Я хотела, чтобы они закончили то, что начали. Я хотела, чтобы они раскрыли меня и забрали все, последнюю частичку удовольствия и контроля. Я хотела им принадлежать, полностью. Только я… и они.

Мои. Они были моими

Неистовство этой мысли заставило меня сместиться назад на член моей пары и извиваться, ездить по нему своим клитором, достигая того, чего я хотела. Сейчас мой мозг отключился. Мне нужно было кончить. Мне нужно было, чтобы они дали мне кончить.

Рука опустилась на мою правую ягодицу, хлесткий звук разнесся по комнате. Это только заставило меня еще больше сжаться вокруг члена, трахающего меня, и подтолкнуло ближе к завершению.

«Не кончай, пара». Его горячая рука снова приземлилась на мою задницу, резкий звук как наркотик для наваливающихся на меня чувств. «Пока я не в твоей заднице и пока мы не заявим на тебя права вместе, − сказал мужчина сзади меня, − ты кончишь сильнее. Это будет намного ярче».

Я потрясла головой, растерянная. Я не хотела ждать. Я нуждалась в нем сейчас.

Я шлепнул меня еще раз. Я ахнула. Я ощутила острую боль, но она быстро переросла в жар, яркий и резкий в моем мозгу. Я ухмыльнулась, когда мое тело содрогнулось, эффект от его шлепка возможно стал противоположностью того, чего он от него ожидал.

«Если ты продолжишь, то я точно кончу», − сказала я, облизывая свои сухие губы.

Я услышала грубый грохот мужского смеха.

«Наша непослушная женщина», − слова были произнесены как похвала, когда член прижался сильнее к моему заднему проходу, смазанный маслом он легко проскользнул внутрь меня.

Я ожидала, что почувствую боль − разве такой большой член не должен был ее причинить? − но я не почувствовала. Я только застонала от бесшумного звука, когда головка его члена прошла сквозь узкое кольцо мышц, которое старалось ему помешать.

Нафаршированная, заполненная, я никогда такого не ощущала. Я рухнула на грудь своей пары, позволяя им взять меня, трахнуть меня, любить меня. Ничто не могло бы удержать этих двоих от того, чтобы заявить на меня права. И у меня не было намерения их останавливать. Мне было так хорошо.

Они задвигались и я вскрикнула, чувство того, что два члена двигаются внутри меня, было слишком сильным, чтобы сопротивляться. Я не могла сдерживаться. Я была так заполнена.

Мой оргазм случился и моя киска затрепетала с началом спазма, но мужчина позади меня застонал и оба перестали двигаться.

«Нет. Пока нет. Не без разрешения». Оба оставались неподвижны, пока мое тело не вернулось с края оргазма, а с ними и моя осведомленность о мужчинах, моем теле и комнате. Я могла слышать их прерывистое дыхание, чувствовать усиление их сжатий на моем теле, гладкое скольжение их членов во мне. Я могла чувствовать все и это являлось объединением в идеальный, яркий, горячий шар, который был готов взорваться.

«Пожалуйста, пожалуйста двигайтесь. Пожалуйста», − умоляла я, стараясь двигать бедрами, потереться клитором о мужчину подо мной. Хоть что-нибудь.

«Не сейчас, пара».

Сейчас я не слушала голос разума. Каждый нерв во мне проснулся, моя кожа покалывала, мое тело такое чувствительное, что мне нужно было бороться за то, чтобы вспоминать слова, вынудить мои губы сформировать звуки, чтобы я могла умолять: «Пожалуйста, я не могу больше терпеть».

«Тогда мы скажем слова сейчас».

«Сделайте что-нибудь», − проскулила я. Слезы потекли по моим щекам, единственное облегчение, которое было мне предложено, это остановиться между ними, покориться. Стать их собственностью.

«Ты принимаешь мое заявление, пара?» − проговорил мужчина подо мной, его голос спокойный и глубокий. Чистый, даже учитывая то, что мы трахались и его член был твердым как гранит в моей киске. «Ты отдаешь себя мне и своему второму по своей воле или ты желаешь выбрать другого Главного Самца?»

«Да», − прокричала я, мое дыхание прерывалось, пока я привыкала к тому, что во мне уже два больших члена. Я знала, что это было не то слово, которое он хотел услышать, и предполагалось, что я скажу нечто другое, но моя киска сжалась снова и я не могла сказать больше. Не могла сосредоточиться на разговоре.

«Скажи слова, пара, тогда мы начнем двигаться. Мы трахнем тебя так, как ты хочешь».

Я облизала губы. Если я хотела, чтобы они меня взяли, дали мне то, что я хочу, мне нужно сосредоточиться, хотя бы на несколько секунд.

Это было важно. Заявление. Каким-то образом мне снилось, что это важно. Как в священной клятве. К счастью, она знала, что говорить: «Я принимаю ваше заявление, воины».

Моя клятва произнесена, мои пары рычали, их контроль доведен до предела. Я осознала, что не только я одна едва сдерживалась.

«Тогда мы утверждаем тебя в обряде наименования. Ты принадлежишь нам и мы убьем любого воина, кто посмеет до тебя дотронуться».

«Пусть боги засвидетельствуют и защитят тебя». Хор голосов зазвучал вокруг нас.

Мы были не одни?

О мой бог. А эти голоса? Они были глубокими. Мужскими. И их было много.

Мои внутренние стенки сжались, когда я обнаружила, что за нами наблюдают. Один член был в моей киске, а другой в моей заднице, я была голой и умоляла, а за нами наблюдали

Часть меня, скромная, скованная, ни-когда-не-нарушающая-правила часть меня кричала в моей голове. Но дремлющая часть меня не беспокоилась. Это было слишком. Еще одно впервые для меня − я никогда не представляла, что эксгибиционизм может быть возбуждающим – и мне понравилось узнать, что другие наблюдали, желали, поглощали нашу похоть глазами, потому что запрещено прикасаться.

Если бы я знала, что я такая грязная девчонка, я бы уже разыскала двух мужчин, кто мог дать мне все это до этого.

Рука опустилась на мою задницу, пока они вынули оба члена, а затем проскользнули глубоко, заполняя меня вместе полностью, их толчки были сильные и быстрые, а я кричала от удовольствия и боли, обрабатываемая по полной.

«Никто другой не даст тебе этого», − прорычал тот, что позади, он схватил мои волосы в кулак, чтобы оттянуть голову. Он задрал мою голову вверх, пока я не посмотрела на него через плечо и поцеловал, жестко и глубоко, пока мужчина подо мной занимался игрой с моими сосками. Я разве сказала последнее вслух?

Его язык проник глубоко, а его член двигался в моей заднице, сильно и быстро и беспощадно. Крик накопился у меня в горле, когда мое тело сжалось вокруг них, боль от сдерживания ощущалась как бомба, которая готова была взорваться внутри меня.

Он прервал поцелуй и нежно прикусил мое ухо. «Кончай, пара. Сейчас».

От его властного голоса, сочетания жара от того шлепка на моей заднице и членов, погружающихся глубоко в меня, я разлетелась вдребезги.

Я закричала и дернулась, когда они зажали меня между собой. Мои мышцы сжались, а затем обмякли, снова сжались, отдаваясь удовольствию, которое они мне доставляли. Я прижалась ладонями к горячей коже на груди мужчины подо мной, мои пальцы согнулись, вполне возможно оставляя маленькие рубцы, когда моя киска сжалась на нем как кулак.

Мужчины начали двигаться быстрее, неумолимо, трахая меня и чередуя свои движения, удерживая ощущения неистового наслаждения, делая мое удовольствие дольше и дольше, пока я не перестала дышать и я снова взорвалась, резкий рывок руки на моих волосах, удерживающий меня на месте как железные оковы, моя единственная физическая опора. Я не могла оторваться, не могла убежать от их обладания, не могла ничего сделать, а только принимать властные толчки их членов, пока они заявляли на меня право с таким голодом, что сводили меня с ума. Меня закрутило снова, так близко, мое тело еще не было удовлетворено, и застонало в отрицании, когда я почувствовала, что они ужесточились, набирая темп, заполняя меня до краев, затем кончили.

Их семя впрыснуло в меня горячим потоком, в таком количестве, что оно потекло обратно, покрывая мои бедра. Их. Мы были одним целым, объединенные, я была той, кто это сделал, создал семью. Они были моими.

Пара за моей спиной облизал мою шею, пробуя на вкус блестящую влагу, их внимание заводило меня. «Хорошая девочка, показывающая всем, как твои пары доставляют тебе удовольствие. Теперь не будет вопросов о том, что ты принадлежишь нам. Ты хочешь нас, нуждаешься в нас, также сильно как и мы в тебе».

Я почувствовала, как мужчина садит меня перед собой, сильные и мощные мускулы перекатывались под моими ладонями. Его рот обрушился на мои губы в жгучем поцелуе, пока мужчина за мной покусывал мое ухо, мою шею, мягко прикусил мое плечо. Боль заставила меня резко дернуть бедрами и я съехала вниз, вводя оба их члена глубоко в себя, когда полностью сдалась, зажатая между ними. Обоготворенная обоими.

«Пара», − повторяли они снова и снова. Не выходя из меня. Не смягчаясь внутри меня. Я знала, что мы еще не закончили. Мы будем трахаться снова и все, что я могла сказать, это…

«Пожалуйста». Мне нужно было, чтобы они ускорились. Двигались. Кусали меня. Шлепали. Трахали меня так, как будто никогда не будет достаточно. Я была все еще на краю, мой аппетит даже близко не был утолен: «Пожалуйста, быстрее!»

«Мисс Уэбстер».

Этот голос раздражал, и не принадлежал моим мужчинам. Я проигнорировала его, фокусируясь на жарких телах, зажавших меня. Мне нужно больше. Почему они не двигаются? Не говорят? Не трахают меня? Не делают меня своей. Не заставляют меня чувствовать

«Пожалуйста», − я снова умоляла, −дайте это мне. Оба».

«Мисс Уэбстер!»

Тот голос, который говорил сейчас, не принадлежал мужчине, он был женским, и ее голос был громким и полным экспрессии, которая ничего не имела общего с сексом. Или оргазмами. Или твердыми, двигающимися членами.

Нет. Нет. Нет. Я старалась их удержать, удержать удовольствие, но мои пары исчезли, как будто я действительно пробуждалась ото сна. Горячего, чертовски прекрасного сна.

Я открыла глаза, поморгала. Затем снова.

Холодные белые стены. Еще менее привлекательная больничная рубашка, трущаяся о мои чувствительные соски. Руки прикованы по бокам, ограничивая мои движения, когда я села в кресле со странными компьютерными гаджетами и сенсорами, прикрепленными к моему телу и голове. Я была голой под рубашкой, твердое сиденье под моей задницей было измазано и мокро от моего возбуждения.