Цитаты из книги «Одиссея»

Нимфа-царица Калипсо, богиня в богинях, держала В гроте глубоком, желая, чтоб сделался ей он супругом.

Говорить же – не женское дело, а дело Мужа, всех больше – мое; у себя я один повелитель».

Съели, безумцы, коров Гелиоса Гиперионида. Дня возвращенья домой навсегда их за это лишил он.

Редко бывает с детьми, чтоб они на отца походили, – Большею частию хуже отца, лишь немногие лучше.

Сыну Лаэрта богами назначено в дом свой вернуться.

Съели, безумцы, коров Гелиоса Гиперионида.

Менелаю отправишься в Спарту; Прибыл домой он последним из всех меднолатных ахейцев. Если услышишь, что жив твой отец, что домой он вернется, Год дожидайся его, терпеливо снося притесненья; Если ж услышишь, что мертв он, что нет его больше на свете, То, возвратившись обратно в отцовскую милую землю, В честь его холм ты насыплешь могильный, как следует справишь Чин похоронный по нем и в замужество мать свою выдашь. После того как ты все это сделаешь, все это кончишь, В сердце своем и в уме хорошенько обдумай, какими Средствами всех женихов в чертогах твоих изничтожить, Хитростью или открыто. Ребячьими жить пустяками Время прошло для тебя, не таков уже ныне твой возраст. Иль неизвестно тебе, что с божественным было Орестом, Славу какую он добыл, расправясь с коварным Эгистом, Отцеубийцей, отца его славного жизни лишившим? Вижу я, друг дорогой мой, что ты и велик и прекрасен, Ты не слабее его, ты в потомстве прославишься также; Но уж давно мне пора возвратиться на быстрый корабль мой: Спутники ждут и наверно в душе возмущаются мною. Ты ж о себе позаботься и то, что сказал я, обдумай». Снова тогда Телемах рассудительный гостю ответил: «Право же, гость мой, со мной говоришь ты с такою любовью, Словно отец; никогда я твоих не забуду советов. Но подожди, хоть и очень, как вижу, в дорогу спешишь ты. Вымойся раньше у нас, услади

Все собери и спрячь наверху, в отдаленнейшем месте, – Все без изъятья! Когда же, хватившись, расспрашивать станут, То успокой женихов приветливо-мягкою речью: – Я их от дыма унес. Не такие они уж, какими Здесь Одиссей, отправляясь в поход, их когда-то оставил: Обезображены все, до темна от огня закоптели. Соображенье еще поважнее вложил мне Кронион: Как бы вы меж собой во хмелю не затеяли ссоры И безобразной резней сватовства и прекрасного пира Не опозорили: тянет к себе человека железо!

Вот что скажи: добровольно ль ты им поддался иль в народе Все ненавидят и гонят тебя по внушению бога? Или ты, может быть, братьев винишь, на которых бы вправе Всякий рассчитывать в битве, хотя бы и самой ужасной?

Был таким я в боях. Полевых же работ не любил я, Как и домашних забот, процветание детям несущих. Многовесельные были всегда корабли мне желанны, Битвы, и гладкие копья, и острые медные стрелы. Грозные ужасы эти, других приводящие в трепет, – Мне они нравились. Боги любовь к ним вложили мне в сердце.