Илиада

Ну, отправляйтесь обедать, а после завяжем сраженье. Каждый копье отточи и свой щит огляди хорошенько, Каждый коням быстролетным задай пообильнее корму И осмотри колесницу. Все помыслы – только о битве! Будем весь день напролет состязаться мы в сече ужасной. Отдыха в битве не будет, – ни малого даже не будет! Разве что ночи приход дерущихся храбрость разнимет. Потом зальется ремень на груди копьеборца, держащий Всепокрывающий щит, и рука на копье изнеможет, По́том покроется конь под своей колесницей блестящей!.. Если ж замечу кого, кто вдали от сражения хочет Близ кораблей крутоносых остаться, – нигде уже после В стане ахейском ему от собак и от птиц не укрыться!»

Вдруг на бегу поскользнулся Аякс – повредила Афина! – В влажный помет наступил от быков он протяжно мычавших Быстрым Пелеевым сыном зарезанных в память Патрокла. Ноздри и рот у Аякса наполнились калом бычачьим.

«Право же, как человек этот легок! Как ловко ныряет! Если бы на море, рыбой обильном, он вдруг очутился, Многих сумел бы насытить он, устриц ища, для которых Прыгал бы в море с судна, как бы ни было море сердито, Так же легко, как и здесь, на земле, он нырнул с колесницы!» Кто бы подумал, что есть водолазы и между троянцев!»