Мы бросились поднимать одежду с пола; глаза Джона округлились от испуга. Лязг пряжки, шорох ткани – суетливый, виноватый шум. За дверью слышно все, сейчас нас раскусят. Я набросила на кровать покрывало, пригладила волосы и, когда Джон встал за мной в делано-небрежной позе, просунув пальцы в петли брюк, открыла дверь.