Из сборника «Безумие и ученость»^[1]

Я все больше убеждаюсь, что, как это ни странно, библиотека Британского музея, ко всем прочим своим функциям, выполняет немало функций частного сумасшедшего дома. По этому дворцу знаний тихо бродят, наслаждаясь мудростью веков и помощью государственных служащих, люди, которые в менее гуманный век выли бы на куче соломы. Говорят, родные нередко посылают тихого сумасшедшего в библиотеку, чтобы он поиграл в династии и философии, как играет в солдатики больной ребенок. Не знаю, так ли это, но, без сомнения, святилище чудачеств кишит трагедиями; в конце концов, чудачество нередко граничит с трагедией.

 
Любовь, ломая крылья,
Спешит уйти сюда;
Здесь – тщетные усилья,
 

Конец ознакомительного фрагмента.