Ничего нет ужасней, когда мы, став стариками, начинаем перетряхивать нашу молодость. Но Жанна также хранила свою переписку и готовила свой «ящик реликвий», повинуясь, несмотря на полное несходство с матерью, какому-то наследственному инстинкту мечтательной чувствительности.