Философ Томас Гоббс считал смех «внезапным блаженством, возникающим из неожиданного осознания некого превосходства внутри нас самих». Если он был прав, то, возможно, кто-то из пациентов хосписа смеялся, желая продемонстрировать свое превосходство над неминуемой смертью. Там часто раздавался смех, который должен был ослабить напряжение. Возможно, без него мы были бы парализованы и переполнены грустью. Мы смеялись над нелепостями и бессвязностями, возникающими в преддверии смерти, живя при этом в обществе, где все ценят молодость и здоровье. Иногда мы смеялись в знак солидарности как с коллегами, так и с пациентами, и я время от времени слышал смех из палат в часы посещений: возможно, он помогал ослабить напряжение между членами семьи, уже охваченными горем. Этот смех не был циничным или бесчувственным; он менял атмосферу, подбадривал и объединял людей, а также помогал пациентам, врачам и родственникам больных адаптироваться к новой реальности, когда слов было уже недостаточно.