моему отцу

и мне,

спасибо вам

за непрожитые жизни

В бесконечном потоке времени и материи, на просторах разрастающейся вселенной, в бескрайней галактике Млечный путь, в расстилающейся на многие световые годы Солнечной системе, на необъятном земном шаре, на гигантском материке Евразия, в огромной стране Россия, в большом городе Рязань, на не очень длинной и не очень короткой Комсомольской улице, в небольшом пятиэтажном доме №6, в маленькой однокомнатной квартирке №4, что на третьем этаже, в крохотной тесной комнатке три на три метра, во всеми забытом пыльном углу между диваном и потрескавшейся стенкой, в ободранном сверху донизу чехле лежала шестиструнная акустическая гитара.

Это была гитара дяди Бори.

Она была сделана из тёмно-коричневого дерева, задняя её стенка была слегка выпукла, голова была размером с ногу великана, носившего обувь сорок восьмого размера, а гриф, шириной с человеческую ладонь, имел слегка заметный изгиб влево.

Сам же дядя Боря (но тогда, конечно, его звали просто Борей) был создан на свет в 1969 году 9-го сентября в городе Вельск. Роды проходили тяжело, с угрозой жизни для матери, поэтому врач-акушер строго запретил миниатюрной Ларисе Эдуардовне даже думать о втором ребёнке, а в случае если такая мысль появится, взять дитя из детдома. Но Ларисе Эдуардовне не хотелось иметь чужого ребёнка, и так как в её уже разрушенные планы входило пополнение семьи ещё двумя детьми, мать-героиня решила сосредоточить всю заготовленную любовь на единственном сыне, на Бореньке.

Боря рос здоровым, крепким, смышленым и, несмотря на излишнюю заботу матери, не избалованным и скромным. В школе Боря был хорошистом, непонятные ему химия и физика портили ученику аттестат, на что Боря в ответ портил дневник, стирая оценки бритвой или вырывая листы. Но Боря любил литературу, и учитель его хвалил за способность чувствовать произведение.

В школе Боря обзавёлся парочкой друзей: Васей Калкиным, с которым Боря ходил на плавание, и Никитой Пухаревичем, с которым Боря играл футбол.

Однажды, в день своего шестнадцатилетия (было воскресенье), Боря возвращался домой с Никитой после очередного матча с соседней улицей. Небо почти укрыло Землю синим одеялом с белыми пуговицами, но капризное покрасневшее Солнце у горизонта всё никак не хотело спать.

Уже прощаясь у подъезда мальчики вдруг услышали нежную мелодию струн и мягкий подпевающий ей голос. Боря повернулся в сторону звука и пытался в небольшом сквере, обнесенном деревьями, разглядеть источник музыки. Весь мир замолчал, чтобы не спугнуть и не испортить её чистоту. А Боря стоял и чувствовал, как, проникая через уши, скользя по пульсу в висках и распространяясь с кровью по всему телу, его сердце наполняется чем-то, чем-то, что важнее крови.

– Эт мой брат играет, – влившийся в гармонию музыки, тихо произнёс Никита.

Боря, всё это время находившийся как во сне, только спустя пару секунд проснулся и спросонья посмотрел на Никиту.

– Можем пойти послушать.

– Пошли, – сказал, оторвавшись от мягкой перины, Боря и задумавшись поплёлся за другом.

Они пошли к скверу и, обогнув стену из деревьев, увидели небольшую площадку с одной единственной скамейкой, на которой сидело трое людей. В центре расположилась акустическая гитара с оранжевым корпусом и тёмными краями, с тонким коричневым грифом, изящной головой и серебряными колками. Гитара находилась в руках двадцатилетнего парня с сигаретой во рту, сидевшего посередине, слева от него, съёжившись в уголке и задрав ноги, сидела красивая девчонка, а справа на спинке лавочки сидел другой парень и смотрел в уже потемневшее небо.

Оторвав руки от гитары, вытащив сигарету изо рта и выпустив густой клубок дыма парень посередине тихо сказал:

– Привет, Никит. Мать с отцом опять что ли ругаются?

– Нет, просто мимо проходили и вас услышали. Можно?

– Можно.

Никита сел на землю напротив скамейки. Боря как скромный гость посмотрел на друга и повторил за ним.

Раздался грустный мечтающий аккорд. Он рассеялся меж деревьев, и его место занял аккорд более весёлый. Гитара запела, она рассказывала о своих мыслях, фантазиях, о своих несбыточных мечтах, она рассказывала свою печальную историю. И Боря, забыв обо всём, с замершим сердцем и остановившимся дыханием слушал. Он смотрел на гитару, а видел совсем иное. Он видел, как он поднимается над землёй, над ребятами, над сквером, всё набирая высоту, и, достигнув неба, он устремляется вдаль, пролетая над квартирами, домами, улицами, городом, полями и лесами, несясь навстречу горизонту, испускающему непрекращающиеся потоки звёзд. Боря почувствовал то, что никогда в жизни до этого не ощущал, что никогда в жизни он так ещё не влюблялся, не познавал горечь утраты и тоски, но сейчас… Проносясь по ещё неизведанным чувствам жизни, он понял, что…

– Молодые люди… – по грозному, звучному голосу, издавшегося сзади, было понятно, что на концерт явились безбилетники в лице двух милиционеров.

Боря ещё не успел очнуться от потока чувств, как остальные ребята, в том числе и Никита, растворились в воздухе, иначе нельзя было объяснить их столь быстрое исчезновение.

– Пройдёмте! – сказал всё тот же грозный голос.

И двое благородных кавалеров довели Борю до квартиры, на пороге которой их встретила мать. Вылив через свои глаза весь запас воды, высказав все свои душевные страдания, пережитые за последние часы, изругав Борю, обвиняя его во всех ста миллионах смертных грехах, поблагодарив милиционеров за хорошую службу и отпустив их, мама повела сына на кухню.

Там экзекуция продолжилась, а Боря смотрел куда-то в пол, не замечая внешнего мира и его шума. Спустя двадцать минут, успокоившись, мать отпустила сына, но Боря всё стоял, уставившись в одну точку.

– Боря, иди.

Эти слова Боря уже услышал, но он оставался всё таким же отстранённым от земной суеты. Он не мог подобрать слов, точнее слова он уже подобрал, но сказать их боялся. И вот, когда мама уже приготовилась накричать на сына, всё так же смотря в пол, Боря выпалил:

– Я хочу играть на гитаре.

Мама оторопела. Она опустила глаза и погрузилась в мысли.

–Хорошо… иди спать, – сказала она, не смотря на своё чадо.

Боря пошёл в свою комнату, а мама, посидев еще несколько минут на кухне, отправилась в родительскую. Так прошёл день рождения Бори.

Всю следующую неделю Боря наблюдал за странным поведением отца. Утром понедельника он хмурым и раздражённым поехал на работу, а после неё всё такой же хмурый и раздражённый ни с кем не разговаривал. Во вторник он вообще поссорился с мамой и накричал на неё. В среду папа оставался пасмурным, но спал он теперь не в родительской, а на диване в гостинной. В четверг он был задумчивым и подавленным. А в пятницу он целый вечер не отходил от телефона, всё время кому-то названивания.