Можно по-разному относиться к различным премиям, в том числе и книжным. Очевидно одно - сборник рассказов и повестей Георгия Панкратова «Российское время» не зря попал в лонг-лист национальной литературной премии «Большая книга». В нём всё очень по-русски – пронзительные истории про несправедливость, отчаяние, сумасшествие, жизнь, пролетающую перед глазами, жестокость и старое доброе ультранасилие.
Читая Панкратова понимаешь, что российское время - оно не здесь и сейчас. Это всегда время, которое только должно наступить. Когда-нибудь. Ну вот, ещё немного… А вот сейчас!.. Пока же Принцесса Урайская, небесной красоты женщина в белой меховой шубе, глаголит: «Всё будет!» И мы с трепетом ожидаем встречи с Космосом и Вечностью.
«Наша страна нуждается сейчас в великом утешении, многострадальные предки наши пережили многое, показав своим примером, что нет такой боли, какую народ наш не смог бы вытерпеть, нет такой чаши отчаяния, которую он не смог бы испить до дна и, напившись, встать и порвать всех в клочья, победить, построить новый мир».
Когда завеса серости и хандры опускается, мы видим нечто яркое. Но это не свет в конце тоннеля. Это яркие сцены сомнительных удовольствий, сцены насилия.
« — Заткнись, урод! — заорала девушка. — Я беременна, у меня будет ребёнок, заткнись, урод!
— У тебя не будет ребёнка, — рассмеялся автоматчик. — Хочешь, докажу?
Он резко всадил нож в живот девушке…»
Даже фантастическая «Ревность», в которой есть романтизированный ещё в советские времена космос, это история о страхе, об одиночестве. Или о страхе одиночества, если угодно.
«Глядя на город со своей невообразимой высоты, я молился, чтобы Ты вышла на связь, или центр связался со мной и сообщил о Тебе хоть что-то. Вокруг бродили призраки в искусственных телах, и я, кажется, быстро понял, что смогу с этим как-то жить. Но вот как мне жить без Тебя?»
Саундтреком к сборнику Панкратова могли бы стать песни «Дальше действовать будем мы» группы Кино, «Скованные одной цепью» Наутилуса или «Время пришло» The Hatters. То есть своеобразные марши, гимны, побуждающие к действию и переменам, несмотря на мешающие внешние и внутренние факторы.
«Повсюду кучковались сосредоточенные люди в масках, прямо посреди аллей готовилась еда в огромных котлах, кафешки были разрушены, многие сожжены. На стенах павильонов появилась чёрная копоть – большинство из них горело. Аксель посмотрел на своих конвоиров и подумал было спросить, зачем жечь павильоны, неужели их брали с боем? Но передумал. Жгли, значит, так было нужно в интересах Свободы. Это слово смотрело на него с каждой стены и даже асфальта, его бросали все, кто проходил мимо».
Да, жизнь в России гораздо жёстче любого снафф-видео, что своими работами могут подчеркнуть Андрей Звягинцев и Юрий Быков, здесь каждому второму можно словить биполярное расстройство. Но за всем этим мракобесием есть потайная комната, в которой человек перестаёт быть человеку волком. И все лишь задаются извечным философским вопросом «что такое счастье?», определяют, в чём оно заключается и как подобраться к нему вплотную.
«Уходит полуночная электричка — куда-то к горизонту, к закату, будто стремясь догнать ускользающее солнце и прошептать ему: “Останься!”. Но не останется. Нет. Желание жить умирает. НО: Желание Жить Не Умрёт. Никогда. Лишь бесконечное стремление к нулю».
«Российское время» - это смелый сборник. Местами неожиданный, как бросок кобры, местами тяжёлый, как глыба, которая может оставить от вас лишь мокрое место. Это не приторный заварной крем иллюзий, это горькая водка правды, порой настолько реалистичная, что напоминает сводку новостей или репортаж с места событий.
Завершает сборник сладкая пилюля с подходящим названием «Радость», настраивающая на позитивный лад. В этом рассказе чудом считается мелочь - целый снеговик, гордый, несокрушимый, до которого не добрались чужие руки и ноги. Но смысл кроется как раз в мелочах. С другой же стороны, никто не мешает помышлять нам о глобальном, о великом.
