© С.Я. Левит, составление серии, 2016

© П.Г. Чистяков, составление тома, 2016

© П.Г. Чистяков, Н.А. Чистякова, правообладатели, 2016

© Центр гуманитарных инициатив, 2016

От составителя

Представленный вашему вниманию сборник включает научные труды Георгия Петровича Чистякова, моего отца, написанные им в разное время.

Входящие в состав сборника дипломное и диссертационное сочинения никогда не были опубликованы полностью, но были представлены научному сообществу на защитах в 1975 году в Московском государственном университете и в 1984 году в Институте всеобщей истории Российской академии наук. Переводы Плутарха были опубликованы в «Вестнике древней истории» в 1979 году и с тех пор не переиздавались. Книгу дополняет ряд статей, публиковавшихся в малотиражных вузовских сборниках в 1980–1990-х годах.

Все эти тексты были собраны воедино произвольно, уже после смерти их автора, но я убежден, что сборник ценен не только как память об отце, но имеет и самостоятельную научную значимость.

Тексты научного тома представлены в том виде, в каком они были в свое время подготовлены автором; очевидные опечатки исправлены безоговорочно; библиографические указатели приведены в соответствие с современными нормативами.

Том был подготовлен к изданию в Учебно-научном центре изучения религий Российского государственного гуманитарного университета. Приношу сердечную благодарность руководителю Центра Н.В.Шабурову, филологу-классику А.А.Россиусу, а также Л.М. и Л.Л.Тумаринсонам. Особую признательность выражаю Н.А.Чистяковой – научному редактору журнала «Вопросы философии».

Петр Георгиевич Чистяков,

доцент Учебно-научного центра изучения религий

Российского государственного гуманитарного университета

Предисловие

В данный сборник входят труды по античной истории и классической филологии Георгия Петровича Чистякова (1953–2007). Г.П.Чистяков прежде всего известен широкой общественности как священник, выдающийся проповедник, автор трудов по Новому Завету, публицист. Естественно, многие, взглянув на заглавие книги, могут подумать, что включенные в него работы интересны ввиду личности автора. Но перед нами несколько иной случай. Труды Г.П.Чистякова по Античности, написанные в 1970–1980-е годы, представляют значительный интерес независимо от последующей его деятельности.

Наука всегда занимала огромное место в жизни Г.П.Чистякова, а до его рукоположения в 1993 году являлись главной составляющей его деятельности. В эти годы он мыслил себя историком Античности (да и был им). В 1970–1975 годах Г.П.Чистяков учился на историческом факультете Московского университета, а с 1972 года специализировался по кафедре истории Древнего мира. На кафедру он пришел уже со знанием латинского и греческого (он начал учить их еще в старших классах школы).

Первый труд, включенный в сборник, – это дипломная работа автора. В самом деле, Фукидид – самый глубокий из греческих историков – был первым серьезным научным увлечением Чистякова, и читатель, взявши на себя труд ознакомиться с текстом, поймет, что этот труд далеко выходит за рамки дипломной работы, более того – не несет на себе никаких следов ученичества. Эту работу отличает сочетание глубокой исторической аналитики и скрупулезного филологического анализа текста. Г.П.Чистяков – и здесь для подражания ему служил великий Теодор Моммзен – во всех своих трудах сочетал историю и классическую филологию. Эта работа выделялась среди других выпускных работ кафедры, а среди выпускников 1975 года можно назвать выдающегося специалиста по греческой философии и патрологии А.А.Столярова, патролога и историка древней церкви А.И.Сидорова, блистательного переводчика античных авторов Э.Г.Юнца.

Г.П.Чистяков намеревался продолжить работу над Фукидидом, но этому помешали жизненные обстоятельства. В результате интриг его постыдным образом «завалили» на вступительном экзамене в аспирантуру, и он поступил преподавателем латинского языка в Институт иностранных языков. Нагрузка была очень большая, и в первые годы после окончания университета он не имел возможности тратить много времени на научную работу. Когда же такая возможность появилась, он избрал новую тему исследований – труд позднего греческого писателя Павсания «Описание Эллады».

Чем же заинтересовал Г.П.Чистякова Павсаний, автор далеко всё же не такого уровня, как Фукидид? Прежде всего, самим жанром своего произведения. Античность для Г.П.Чистякова не ограничивалась текстами (при всей страсти к филологии, к греческому и латинскому языкам), в неменьшей степени его интересовало античное искусство, прежде всего – архитектура. И труд Павсания, представлявший собой что-то вроде первого дошедшего до нас путеводителя по греческим древностям, был очень привлекателен для него. Рискну сделать предположение, что Павсаний явился одним из вдохновителей поздней замечательной книги Г.П.Чистякова «Римские заметки».

Анализ труда Павсания как исторического источника был дан Чистяковым в его кандидатской диссертации и во многих статьях.

Статьи, помещенные в сборник, представляют основные интересы Г.П.Чистякова, связанные с Античностью: это мифология, всегда бывшая предметом размышлений о. Георгия, это античное искусство, об увлечении которым уже упоминалось, это роль классической филологии в гуманитарном образовании, это, наконец, поэзия. О последней следует сказать особо.

Г.П.Чистяков был большим знатоком и глубоким ценителем поэзии, огромное количество стихов знал наизусть. Это и русская поэзия – от Ломоносова до Серебряного века, – и французская поэзия, и итальянцы – прежде всего Данте, о котором Г.П.Чистяков много писал, и конечно же античная поэзия (тут любимейшим поэтом о. Георгия был Гораций).

Г.П.Чистяков был историком по образованию да во многом и по призванию, и филологом – то есть любителем, почитателем слова. И эта любовь к слову, любовь к словесности выражалась и в том, какое значение он придавал языку и стилю своих работ, включая научные, и тому, какое место в его деятельности занимали переводы античных авторов (Павсаний, Плутарх, Полемон, Тит Ливий).

В состав сборника наряду с Павсанием включены переводы из Плутарха. И это не случайно. Плутарх относился к числу любимых греческих авторов о. Георгия.

Читатель должен иметь в виду, что большинство текстов, включенных в сборник, были написаны в 1970–1980-е годы, и Г.П.Чистяков позднее к ним не возвращался. Конечно, за прошедшие десятилетия появилось много трудов, посвященных как Фукидиду, так и Павсанию, в которых представлены новые подходы к этим авторам. Однако труды Чистякова по античной истории представляют далеко не только исторический интерес. Мы надеемся, что данная книга явится подлинным подарком и для почитателей о. Георгия, и для всех интересующихся античной историей и античной литературой.

Николай Витальевич Шабуров,

профессор, руководитель

Учебно-научного центра изучения религий

Российского государственного гуманитарного университета

Фукидид и его источники по истории Аттики
(До начала Пелопоннесской войны)

Введение

Оценивая практически любого античного автора и его произведения как исторический источник, наука сталкивается с вопросом о том, откуда почерпнуты сообщаемые им сведения, то есть что служило ему источниками, что особенно важно применительно к представителям античной историографии. Важность этого вопроса не исчерпывается установлением на его базе достоверности изучаемого материала, которое является лишь первым результатом источниковедческого исследования; источниковедческий анализ дает возможность выявить особенности композиции произведения, принципы отбора и подачи материала, которыми руководствовался автор, а следовательно, методику его работы, особенности мировоззрения и саму сущность произведения в целом или какой-либо его части, которая далеко не всегда разъясняется автором и правильно понимается комментаторами.

Применительно к Диодору этот вопрос был поставлен и достаточно подробно разработан еще в XVIII веке К.Г.Гейне^[1], работа которого лежит в основе той большой литературы, которая посвящена теперь этому вопросу. Источники Геродота анализировались неоднократно, с большой полнотой вопрос о них был раскрыт А.Гутшмидом^[2], а впоследствии детально разработан Ф.Якоби в его труде, опубликованном в Real-Encyklopädie von Pauly-Wissowa-Kroll.

С Фукидидом, однако, дело обстоит несколько иначе, несмотря на то что он является одним из самых изученных античных авторов. Вообще вопрос о его источниках долгое время не ставился, чему способствовали два следующих обстоятельства:

1) Фукидид никогда не указывает на свои источники;

2) логическая непрерывность его сочинения, являющаяся основным следствием софистической культуры, весьма осложняет их определение.

Эти обстоятельства усугубляет тот факт, что в европейской науке, начиная с Томаса Гоббса, выпустившего в 1629 году английский перевод Фукидида^[3], утвердилось особое отношение к труду Фукидида как к недосягаемой вершине в мировой историографии вообще. Эта высокая оценка, с одной стороны, привела к тому, что творчество Фукидида стало объектом пристальных исследований, с другой стороны, однако, она породила внеисторический подход к Фукидиду, апофеозом которого можно считать сочинения Л. фон Ранке^[4], который заменил исследования текста рядом общих фраз о бессмертии исторического метода Фукидида и т. д., отголоски которых встречаются в историографии по сей день^[5]. Взгляды Ранке оказали влияние и на таких крупных ученых, какими были Э.Мейер и Дж. Б.Гранди, которые рассматривали Фукидида в связи с этим вне связи с исторической наукой его эпохи, что отодвигало на задний план в первую очередь источниковедческие штудии. Новый этап в науке о Фукидиде ознаменовала работа Арнольда Уикомба Гомма^[6], который был, безусловно, первым историком, исключившим из своей работы эмоционально-оценочный элемент, который наличествовал даже в подлинно-исторических трудах В.П.Бузескула^[7], С.А.Жебелёва^[8] или Дж. Б.Гранди^[9]. В советской науке этот этап связан с работами К.К.Зельина^[10].

В целом он дает возможность по-новому подойти к вопросу об источниках Фукидида и попытаться решить его на фоне умственного движения той эпохи, к которой Фукидид принадлежал. Вопрос об его источниках сам по себе является очень широким и комплексным. Фукидид говорит как о минувших, так и о современных ему событиях. В первом случае он в большей степени нуждается в предшественниках, чем во втором; вместе с тем на примере описания событий прошлого у Фукидида в большей степени может быть выявлена его оригинальность, принципы отбора и подачи материала, то есть та методическая основа, на базе которой создавался весь труд Фукидида. Изложение событий современной истории в этом труде уже для Кратиппа стало классическим, поскольку в своей работе он отталкивался именно от Фукидида, а поэтому источниковедческий анализ этой части «Истории Пелопоннесской войны», где переплелось множество самых разных, безусловно, противоречивых и, в основном, устных источников, может базироваться только на детальном изучении принципов отбора и трансформации у Фукидида тех повествовательных приемов, которыми он пользуется и т. д. Одна традиция в его повествовании наслаивается на другую, иной раз противоположную, все это соединяется с документальным материалом и подкрепляется единой концепцией, которой следует автор, и завершается во внешней непрерывности и логичности произведения. В настоящей работе мы считаем возможным рассматривать только ту малую часть произведения Фукидида, где он говорит о прошлом, преимущественно прошлом Афин и Аттики, которое было для него ближе, и различные источники по которому были для него доступнее. В этой части все те особенности, о которых мы говорили применительно к изложению современной Фукидиду истории, здесь, безусловно, остаются прежними, но проявляются в значительно меньшей степени, что дает возможность если не разрешить, то поставить вопрос об источниках Фукидида.

В приложении к настоящей работе мы помещаем фрагменты Гелланика Митиленского, представляющие определенный интерес в источниковедческой работе. Переводы текстов античных писателей оригинальны.

Глава первая
Основные этапы и особенности изучения Фукидида: постановка проблемы

§ 1. Основные направления в изучении Фукидида

Фукидиду посвящено необъятное количество литературы, тематика которой концентрируется вокруг весьма разных вопросов. Эти вопросы, главным образом, сводятся к следующим направлениям. 1. Изучение текста и вопросы формальной филологии (Ф.Трауготт, 1815; И.Беккер, 1821; Э.А.Бетан, 1843; К.Худе, 1898, 1927; Ф.Фишер, 1913 и др.).

2. Вопросы достоверности Фукидида и правильности его сообщений.

Новоевропейская наука долгое время признавала безусловную правильность всех сообщений Фукидида и строго придерживалась знаменитой характеристики Фукидида, данной Цицероном, который писал о нем rerum gestarum pronuntiator sincerus et grandis (Cic. Brutus. 287). С весьма критических позиций к этому вопросу подошел Г.Мюллер-Штрюбинг^[11], труд которого, несмотря на отрицательное отношение автора к Фукидиду как к историку вообще, в целом значительно продвинул историческую критику произведения Фукидида. Ряд интересных наблюдений сделал Дж. Б.Гранди, который рассматривал труд Фукидида на широкой исторической основе^[12]; заслугой Дж. Б.Гранди, изъездившего всю Грецию, является также подробное изучение топографии Фукидида. Окончательное разрешение вопрос достоверности у Фукидида получил у А.У.Гомма, который в своем критическом комментарии привлек максимальное количество посторонних источников, позволяющих прокомментировать большинство сообщений Фукидида^[13].

3. Композиция труда и порядок его написания.

В XIX веке в науке о Фукидиде этот вопрос был одним из центральных и вызывавших наибольшее число дискуссий. Суть его сводится к следующему: Ф.В.Ульрих^[14]