– Мебель, – повторил Алексеев. – Дверцы.
– Да.
– У всякой мебели открываются дверцы?
– Нет. Надо иметь способности к нюансерству, тогда двери откроются.
– Как у меня?
– Выходит, что так.
– Я мебель. Я живу на квартире. Меня двигают по городу, создавая необходимые мизансцены. Газеты в конторе – это тоже были нюансы?
– Да. Вы – мебель, газеты – бутафория.
– А где-то там гибнет убийца правнука Заикиной?
– Не думаю, что гибнет. Погружается в холодный мир. Теряет удачу, мучится, сходит с ума. Превращается в тварь дрожащую.