«Живехонек, дружок, – доверительно сообщил Гишер. – У мертвых ничего не чешется». Тарталья хотел было взъерепениться – мол, ты-то откуда знаешь?! – но передумал. Вдруг старый экзекутор и впрямь что-то знает?