К апрелю 1945 года, два месяца спустя после Ялты, нарушения Сталиным Ялтинской декларации об освобождении народов Европы стали вопиющими, особенно применительно к Польше. Черчилль дошел до того, что направил слезное письмо «моему другу Сталину». Соглашаясь с предложением Сталина о том, что в новом польском правительстве не должен участвовал ни один человек, враждебно относящийся к Советскому Союзу, Черчилль упрашивал включить в его состав некоторых из членов польского правительства в изгнании, находившегося в Лондоне, которые удовлетворяли бы его требованиям. Но к этому времени одного лишь отсутствия враждебных чувств к Сталину было недостаточно; подходило лишь полностью дружественное правительство.