Цитаты из книги «Крылья голубки»

Мне представляется важным ‹…› чтобы молодой человек стоял на грани жертвоприношения, великой потери

Если бы я писал для французской публики, все выглядело бы совсем просто: старшая, «другая», женщина была бы любовницей молодого человека и речь шла лишь о том, что он некоторое время побудет рядом с умирающей девушкой, – такая мимолетная связь. Но едва ли можно всерьез говорить об английском адюльтере – он гораздо менее неизбежен, выглядит неприятнее, требует скрытности и лжи.

никакой иной жизни, никакой физической реальности, она должна быть слишком больна для этого, я так вижу ситуацию, потому что идея физического обладания, даже короткой страсти, сначала казалась мне существенной, но теперь смущает и выглядит уродливой и гадкой – обладание больной девушкой, руководствуясь жалостью к ней, это так вульгарно, это не может стать для нее средством от отчаяния.

Так что мы живем в эпоху, прекрасную для литературы или любого вида искусства, если они визуальны. Иллюстрации, громкие упрощения и grossissements[14], большие здания… «постановочные» спектакли, проза, которая должна попадать в тон, быть в стиле газет и публичных объявлений, – это и только это, как мне кажется, и называется «использовать шанс».

Конечно, в наших условиях делать нечто достойное – героизм без корысти, поддержки и вознаграждения; но это моя повседневная работа. Само понятие внимания исчезло начисто из англо-саксонской ментальности, искорененное большой и наглой баядеркой журналистики, газетами и иллюстрированными (в первую очередь) журналами;

так что у меня все в порядке относительно конфронтации с публикой, которая ведет себя по-детски сверх обычного, – я имею в виду, что в определенной степени, конечно, эту конфронтацию испытываю. Признаюсь, однако, что это мое хроническое чувство – публика необычайно инфантильна; и это (было) у меня в мыслях уже давно, а ведь моя работа требует независимости от таких фантазмов, она должна исходить целиком и полностью из внутренних оснований.

Для редакторов это стало бы непозволительной роскошью. Во-первых, я не их собственность, а во-вторых, главное интеллектуальное преимущество – облегчение, связанное с возможностью работать в собственном темпе, в своей собственной последовательности и в совершенно независимом тоне, – слишком драгоценно для меня, чтобы пожертвовать им.

И, очевидно, никакой мой роман теперь не может и не будет издаваться выпусками; и я определенно не стану больше готовить детальные и развернутые планы ненадежным и неблагодарным издателям; так что, боюсь, у меня нет текстов подобного рода.

сюжетный центр находится не в середине, или, скорее, середина не является центром, поскольку этот самый центр смещен предельно близко к финалу, и все, что происходит после него, сильно усечено. У книги слишком большая голова в сравнении с остальным телом. И в настоящее время я пытаюсь сочинить другую книгу, с противоположными пропорциями – тело слишком большое в сравнении с головой.

Он нуждался в средствах – особенно если речь шла не о его нынешней одинокой жизни; он нуждался до отчаяния; более того, положение его было тем безобразнее, что нужда во всем ее бесстыдстве и в сочетании с положением Кейт в их разговорах упоминалась как нечто забавное. Иногда он спрашивал себя: было ли это и в самом деле так забавно, особенно с учетом того, что он никогда не мыслил себя человеком состоятельным и не предполагал разбогатеть? Он довольно спокойно относился к деньгам, поэтому – после серьезных размышлений – пришел к выводу, что принимает свой статус легко. Он знал, как выживать при ограниченных средствах, он не чувствовал себя беспомощным ни умственно, ни физически, он не был инвалидом или дураком, и, оценивая себя, он не считал себя ни отверженным, ни недостойным членом общества. Только теперь пришлось задуматься о том, как могут рассматривать его в качестве потенциальной партии для брака; только теперь впервые он взвешивал свои шансы с точки зрения стороннего наблюдателя.