Отзывы на книгу «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала»

Мемуары русского генерала о событиях в Чечне, в целом интересное чтиво для тех кто интересуется военной историей и хочет подчерпнуть что то новое о Чечне. В целом генерал предельно корректно пишет о людях и событиях. Единственная моя поправка не А Корчинский а Д Корчинский, известный националистический шоу мен в Украине. В целом у меня сложилось о Трошеве приятное впечатление, пусть земля ему будет пухом.

Светлая память Вам, генерал-полковник Геннадий Трошев, и спасибо за эту информативную книгу, пролившую свет на множество неясностей относительно страшного периода двух чеченских кампаний.

Непосредственный участник боевых действий против бандитских НВФ на Кавказе, был лично знаком с Асланом Масхадовым (одна из многочисленных побед Трошева - зачистка Шали от боевиков Масхадова). Он пронёс на себе все тяготы командующего группировкой войск в первую войну и в активной фазе КТО - второй. Подробные описания боестолкновений затрагивают новогодний штурм Грозного, вторжение в Дагестан, оборону высоты 776 и неисчислимое множество других событий. Портреты шакалов А. Масхадова, Эмира Хаттаба, Шамиля Басаева, Руслана Гелаева, Салмана Радуева и других ясно дают понять, какая шваль руководила сепаратистами в те переломные годы. На момент написания все вышеперечисленные полевые командиры оставались в живых: прятались либо по пещерам, либо у заграничных покровителей. Впрочем, сейчас все они ликвидированы (Даже Яндарбиева, прятавшегося в Катаре, подорвали в собственном автомобиле сотрудники-"нелегалы").

Официально, КТО закончилась уже после гибели Трошева, почти через год. Но его вклад в дело победы федеральных сил неоспорим.

Воспоминания генерал-полковника, командующего федеральными войсками в ходе боевых действий в Чечне и Дагестане (1995—2002).
Образец стиля и интересные факты:
про Владимира Шаманова (командующий 58-й армией, "новый генерал Ермолов")

Я был по-человечески неравнодушен к Шаманову. Старался опекать, следил за профессиональным ростом, указывал на ошибки, пытался укротить (вернее, подкорректировать) его буйный характер. Ведь во многом это и мое детище. Поэтому, видимо, и реагировал так остро.
Например, меня внутренне коробило, когда слышал обиды офицеров на Владимира Анатольевича: он мог запросто оскорбить, унизить, обматерить (причем прилюдно). К счастью, это не касалось солдат. Бойца Шаманов любил, холил и лелеял. В этом смысле он – яркий представитель школы воспитания Г. Жукова. Тот тоже был жесток к офицерам и по-отцовски добр к простым солдатам. Сравнение с легендарным маршалом хоть и лестно, но не в данном случае.
Правда, надо заметить, своих офицеров он в беде не бросал. Например, приехал на суд в Ростов поддержать своего подчиненного полковника Ю. Буданова, о семье которого давно заботился. К сожалению, все эти душевные проявления – после трагедии.
Однако даже не грубость – главная его беда. Анализируя поступки и действия этого славного генерала, я вспоминаю знаменитую теперь фразу царя Александра III: «Мужество – есть терпение в опасности». Так вот любопытно, что Шаманов в равной степени всегда презирал и опасность, и терпение. В какой мере это повлияло на его мужество (а оно неоспоримо) – не знаю. Думаю, повлияло не в лучшую сторону.

Штабные заморочки (про подготовку к войне)

Еще до ввода войск руководить операцией я назначил командующего войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковника Митюхина Алексея Николаевича. А сам его подстраховывал. Но Митюхин, когда под станицей Слепцовской началась стрельба, запаниковал. Начал орать на подчиненных, растерялся. Я пробовал успокоить – не вышло. Потом позвонил ему: ты, говорю, видимо, «заболел», садись на вертолет и лети в Ростов.
Сам начал командовать. Но ведь я не мог, бросив все, заниматься только Чечней. Приглашаю первого заместителя командующего сухопутными войсками генерала Воробьева. В Моздоке он отвечал за подготовку частей к боям. На совещаниях в штабе всегда четко и очень толково делал доклады: товарищ министр, такие-то части готовы идти в наступление, такие-то еще готовятся… Он и сейчас в Государственной думе хочет выглядеть этаким бравым генералом – все знает, все умеет… Я объяснил ситуацию: Эдуард Аркадьевич, Митюхин заболел, сам бог велит вам возглавить операцию. И тут мой дорогой генерал Воробьев, сильно покраснев и помолчав секунд 15-20, вдруг заявил: командовать отказываюсь. Как так? Я вам приказываю! А он: войска не подготовлены. Как это? Почему раньше молчали? Вот ваши доклады, вы отвечали за подготовку. Значит, вы меня обманывали? Вы знаете, чем это грозит? 15 лет или расстрел… Как хотите, отвечает, так и оценивайте, командовать не буду. В общем, отправил его в Москву, пригрозив судом. Он щелкнул каблуками.
В Москве я обо всем доложил Ельцину, даже сказал, что Воробьева надо судить. Б.Н. попросил подобрать руководителя операции. Генерал Кондратьев мне сразу сказал, что с него хватит октября 93-го года, не выдержит – больной. Миронову даже не предлагал – больной, еще в Афганистане сердце надорвал. Громов отказался, объяснил, что всегда выступал против ввода войск в Чечню, и тут же выразил готовность написать рапорт об отставке. Больше замов у меня не было… В мирное время все хорошие, умные, смелые, а когда начались боевые действия – в кусты. Такое бывает и у генералов".
Не хотелось бы осуждать, критиковать тех или иных политиков, многозвездных генералов за просчеты, ошибки, но некоторых оценок и характеристик не избежать. Ибо, как человек военный, не могу, например, смириться с таким явлением, когда некоторые военачальники отказывались под любым предлогом выполнять приказ. Горько признавать это, но далеко не все показали на той войне высокий профессионализм, командирские качества, не все генералы смогли (или захотели) взвалить на себя бремя ответственности. И за все это пришлось дорого расплачиваться.

Про Павла Грачева

Не стану скрывать, Грачев мне нравился. Молод, решителен, смел, воевал в Афгане… Я даже простил ему невольный обман, или, по нынешней терминологии, «подставу»....
П. Грачев один раз перенес срок встречи, второй, потом вообще не вышел на связь. И после этих «темных игр» Масхадов мне сказал (у нас тогда самая короткая встреча была): нет смысла больше встречаться, это ни к чему не приведет, нам с тобой при всем желании проблему не решить. Мы пожали друг другу руки, по традиции обнялись и разъехались. После этого долго не виделись. Но это, как говорится, дело десятое. Главное в том, что мой противник – Масхадов – вел себя со мной честнее, чем свой министр обороны. Неужели Грачев думал, что, узнав о своем «заложничестве», я струшу и откажусь ехать? Если это так, то обидно. Я без колебаний согласился бы. Но только скажи мне об этом прямо, не темни! Это во-первых.
Во-вторых, мы с Масхадовым провели определенную работу ради прекращения кровопролития. При этом рисковали, грубо говоря, собственными задницами. Аслан мог нарваться на гнев Дудаева, а я – на обвинение в «сговоре с врагом». Тем не менее старались использовать любой шанс для приближения мира. Почему же Грачев так повел себя? Если не верил в успех, зачем в таком случае обещал встречу? Допускаю, что такое решение было навязано кем-то сверху. Но тогда объясни и извинись… Но главный мотив его тогдашнего бездействия мне видится в другом: в тотальном разочаровании Павла Сергеевича в успехе чеченской войны и во многих серьезных и фундаментальных вещах.
Еще тогда, наблюдая его на совещаниях в Моздоке и Грозном, я обратил внимание на несоответствие потенциала Грачева тому, что он делал и говорил. Например, Павел Сергеевич никогда детально не вникал в наши тактические планы. Выслушает, кивнет головой, задаст пару несущественных вопросов и закончит какой-нибудь «декларацией» типа «уничтожайте бандитов!», «берегите людей!», «побольше награждайте солдат!» и т. п. Все эти пожелания – дело хорошее, но мы, командиры, и без министра знаем, что врага следует бить, а своего бойца беречь и при любой возможности цеплять ему на грудь медаль.
Грачев – опытный вояка, все командные должности прошел, «духов» в Афгане громил, в отличие от большинства из нас, еще не наживших боевого опыта, и от него мы ждали каких-то нестандартных решений, оригинальных подходов, в конце концов, полезной, «обучающей» критики.
Но, увы, свой афганский опыт он будто в запасник музея спрятал, не наблюдали мы у Грачева какого-то внутреннего горения, боевого азарта… Поставьте старого преферансиста рядом со столом, где идет игра, – он изведется весь от желания включиться в борьбу за прикуп. А тут – какая-то индифферентность, даже отстраненность.
Объяснения мне видятся именно в утрате веры в настоящие перемены. А ведь ради них в августе 91-го он безоглядно пошел за Б. Ельциным, презрев приказы своего министра обороны. Головой рисковал, в прямом смысле слова. Настоящий герой! Но в политике наивный человек. Думал, что с победой новой власти начнется совсем другая жизнь. «Россия вспрянет ото сна, и на обломках самовластья…» А тут такое началось! Беловежские закулисно-хмельные соглашения, распад СССР, безмозглые и безжалостные экономические реформы, повальное бегство офицеров из армии, а дальше – кровавая, ломающая души и судьбы осень 93-го, и в довершение – это требование срочно гнать войска в Чечню.
В общем, так и «не воспряв ото сна», Россия оказалась в глубокой коме. И Павел Сергеевич тоже в какой-то мере приложил к этому руку. Был герой-"афганец", популярный в армии человек, а стал «палачом» (как впрямую многие говорили и писали). Родной парламент из танков расстрелял, похвалялся Чечню одним парашютно-десантным полком взять за два часа…
Вердикт: для интересующихся политикой или военной историей - хроника без либерального налета, с фактами, выводами и точными зарисовками.

P.S. К сожалению, генерал Трошев до конца жизни остался "совком", выученным по сталинским учебникам истории. Так, в своих мемуарах он пишет: "Процесс возрождения мира Чечни – процесс долгий, сложный, как говорится, одним махом, сразу проблему не решить. Нужно время. Вспомните хотя бы послевоенные годы на Западной Украине. «Лесных братьев», недобитых бендеровцев (так у автора), еще долго вылавливали по лесам отборные силы НКВД. И это при отлаженной сталинской системе репрессивных мер. Боюсь в очередной раз навлечь на себя гнев, но хочу заметить: для бандитов, которые прячутся в ущельях и пещерах, которые за деньги посылают молодых людей устанавливать на дорогах фугасы, насиловать женщин, убивать стариков и детей..."
До конца жизни он так и не понял, [кто такие бандеровцы и за что они борются].

Чтобы понять причины второй Чеченской кампании, то эта книга в самый раз. Автор действительно, скорее всего, откровенен. Однако, при прочтении первой части Чеченского остросюжетного боевика не складывается целостной картины произошедшего, как-будто автор пытается юлить о причинах и в очень простой наивной форме. Из-за такой формы повествования - сутолоки разных событий в разное время,- получается каша. А конкретики нет. Сначала сепаратизм Чеченцев в первую войну приравнивается к бандитизму, а когда приходят настоящие бандиты, то проскакивают нотки понимания к чеченцам боровшихся тогда за свою независимость. Есть также и некоторые нестыковки. Например автор пишет о трагической смерти офицера Пуликовско повествуя о дате и событии преведшего к ней, в то время как в других источниках приводятся другие данные. Вообще, по этому поводу может возникнуть ощущение, что книга впринципе написана однообразно - большинство историй и событий матрично схожи(за редким исключением таких историй как о псковских десантниках, майкопской девизии) - как будто, находился реально действующий персонаж и встраивался в общую картину. Может быть это и хорошо - чтобы никого не забыть, да и война - это штука, очевидно, шаблонная - отвага и трусость, героизм и малодушие, жизнь и смерть, да и весь этот хаус у них был один на всех общий. Но со стороны именно литературной составляющей это может показаться скучным. Сделать личные выводы о искренности автора в целом, каждый должен сам. Но даже при тех шероховатостях которые были подмечены выше, книга достойна быть прочитанной, потому как тот курс простоты и совестливости взятый автором (хоть, может быть, и невсегда совсем уж искренний) помогает думающему человеку сделать правильные выводы, хотя-бы даже те, которые сам автор не стал делать в силу занимаемого тогда положения.

Очень… осторожно написанная, что ли, книга. Размышления боевого генерала о причинах и ходе чеченских войн. Основная мысль, к которой приходит автор в ходе рассказа, сводится, в целом к одному – политической воле первых лиц. Провал первой чеченской кампании связывается с недостаточным (а то и полностью отсутствующим) желанием победить, при всем том, что армия, по которой прошлись катком реформ в начале девяностых, при ее жутком недофинансировании и прочем – была вполне себе боеспособна и имела, что уж говорить, огромный боевой, реальный боевой опыт, заработанный за десятилетие афганской войны. Вторая чеченская кампания, опять же, по мнению автора – выиграна за счет появившейся воли к победе. Можно по разному относиться к Путину. Однако же, среди военных (и не только военных) в конце девяностых – начале двухтысячных, да тем более по сравнению с предшествующим руководителем – Ельциным, я, насколько могу судить, пресловутая политическая воля на жесткое и быстрое решение чеченской проблемы, очень и очень поднимали его авторитет. В целом – интересное вышло чтение, еще один взгляд на один из отрезков современной нам истории страны в непростое время и в непростых условиях.