Сага первая. В объятиях Чёрного леса

Глава 1

На узкой лесной дороге было, не то, чтобы совсем уж сухо, но луж, по крайней мере, поблизости, почти не было видно, хотя вот уже вторые сутки с затянутого тучами неба моросил мелкий надоедливый дождь. Впрочем, здесь, внизу, и дождь почти не ощущался. Высокие вековые деревья так тесно переплели густые свои ветви, что сверху над дорогой образовалось нечто, отдалённо напоминающее крышу. Ни единого лучика света не проникало сквозь плотное это переплетение, поэтому тут, внизу, даже в самый солнечный полдень всегда царил тусклый зеленоватый полумрак. Сегодня же, когда погода испортилась окончательно, на лесной дороге было почти темно. Недаром же этот лес прозвали Чёрным, недаром люди обычно старались обходить стороной гиблые эти места…

Но в настоящий момент именно здесь, по узкой, густо усыпанной старой опавшей листвой лесной дороге, больше напоминающей тропинку, неторопливо двигалась целая кавалькада всадников.

На фоне огромных древесных стволов, густо поросших белым шевелящимся мхом, и лошади, и люди выглядели просто карликами, хоть при ближайшем рассмотрении это оказывалось совсем даже не так. Все лошади в отряде были как на подбор рослыми и красивыми животными чёрной или коричневой масти,… да и всадников природа ростом не обидела: высокие крепкие мужчины в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Всего в отряде было около двадцати человек.

На первый взгляд этих людей можно было принять за каких-то странствующих купцов или пилигримов, тем более что почти все лошади были навьючены большими увесистыми тюками, расположенными позади всадников. Но тяжёлые длинные мечи в ножнах, висевшие на поясе каждого всадника без исключения, кольчуги или лёгкие пластинчатые доспехи, видневшиеся из-под синих плащей,… наконец, конусовидные металлические шлемы на головах – всё это заставляло несколько усомниться в первоначальном предположении. Это ехали воины… у некоторых из них из-под шлемов виднелись окровавленные повязки… и у всех без исключения всадников сбоку к седлу был, при помощи хитроумно сплетённой системы ремней приторочен дальнобойный боевой арбалет.

Всадники ехали по двое, может быть потому, что большего не позволяла им ширина дороги. Все молчали, даже лошади ступали совершенно бесшумно по мягкой, податливой дорожной подстилке из прелой листвы… изредка только слышалось негромкое позвякивание уздечки или оружия… и совсем уж редко всадники, едущие рядом, перебрасывались друг с другом двумя-тремя короткими фразами.

Два человека, находящиеся в голове колонны, заметно выделялись среди прочих своих товарищей, как величественной осанкой, так и более роскошным внешним видом. Ножны их мечей, к примеру, были не деревянными, как у прочих воинов, а сплошь покрытые тонкими костяными пластинами, украшенными к тому же золотом и самоцветными камнями. Такими же драгоценными камнями были украшены и рукоятки мечей головных всадников. Да и плащи на них были не синие, а ярко-красные с пурпурным отливом. Всё это вместе взятое заставляло предположить, что эти двое и есть истинные предводители небольшого отряда.

Внезапно один из них повернулся к своему попутчику.

– У меня такое поганое чувство, Гаай, будто за нами всё время кто-то наблюдает! – вполголоса произнёс он. – Ты ничего такого не ощущаешь?

Его товарищ, не отвечая, лишь отрицательно мотнул головой.

– И всё же за нами кто-то всё время следит! – первый из предводителей сердито дёрнул поводья, поправляя сбившегося с ноги коня. – И этот мох! Почему он всё время начинает шевелиться, как только мы к нему приближаемся?!

Предводитель по имени Гаай внимательно посмотрел на товарища.

– Ты у меня спрашиваешь, Рээб?

Рээб криво усмехнулся в густые усы.

– Да знаю я, что, если к нему не прикасаться, мох этот вполне безопасен! Просто… как-то из себя выводит, что ли! А что следят за нами – в этом у меня и сомнений нет даже!

Привстав на стременах, он обернулся к воинам, окинул внимательным взглядом мрачные их лица.

– Неужели никто из вас ничего такого не чувствует? Вот ты, к примеру, Стив! – обратился он к юноше, ехавшему сразу вслед за ним. – Скажи, ты не ощущаешь ничего странного?

Юноша смущённо пожал плечами.

– Тут всё странно! – сказал он звучным ломающимся тенорком. – Странно и… – он замялся на мгновение, – и страшновато немного…

– Это точно! – пробормотал воин, ехавший вслед за юношей. – Выбраться бы поскорее из проклятого этого места!

– Дожидайся! – угрюмо отозвался его сосед. – Хоть бы половина из нас дожила до этого времени!

По колонне воинов пробежал невнятный ропот недовольства, но, под угрожающим взглядом обернувшегося Гаая, быстро смолк.

– Доживём! – Гаай внимательно обвёл взглядом угрюмые фигуры воинов… некоторые под этим его пристальным взглядом невольно подобрались, выпрямились в сёдлах, но таких было явное меньшинство… основная масса воинов не подняла даже глаз на грозного своего начальника.

– Я тебе я вот что скажу, Рээб! – обратился Гаай к своему напарнику. – Постарайся, как можно меньше внимания обращать на какие-то там свои ощущения, а уж тем более, комментировать всё это вслух! – он помолчал немного и добавил уже более миролюбивым тоном: – Ты просто устал, как и мы все!

– Устал, это верно! – согласился Рээб. – Пора делать привал!

– Рано ещё!

Гаай дёрнул поводья, понукая уставшую лошадь, и Рээбу ничего не оставалось, как проделать то же самое.

Дождь к этому времени уже почти прекратился, но светлее в лесу не стало, скорее, наоборот. День подходил к концу, густой вязкий полумрак вокруг всадников с каждым новым мгновением становился всё гуще, всё непрогляднее. Пора было и в самом деле подумать о привале и ночлеге, тем более, что как раз слева от колонны виднелась очень удобная для ночного отдыха поляна. С трёх буквально сторон густо поросла она высоким колючим кустарником, из тех, которые так не любит всякая потусторонняя ночная нечисть… тут выходила самая настоящая крепость и более удобного для ночлега места даже трудно было себе представить. Радовало усталых путников ещё и то обстоятельство, что неподалёку от поляны, с противоположной от дороги стороны, поблескивала довольно прозрачной водой то ли канава, то ли небольшая лесная речушка.

– Привал! – полуобернувшись, крикнул Гаай. – Спешиваемся!

Усталые воины не заставили упрашивать себя дважды. Сворачивая последовательно, в порядке строгой очерёдности, на поляну, они тотчас же соскакивали с измученных лошадей, сразу же торопливо освобождали их от сёдел и тюков. Затем, соблюдая всяческую осторожность, под бдительной охраной четырёх воинов, вооружённых арбалетами, коней отвели на водопой… лишь после этого, стреножив, их пустили пастись на самую дальнюю от входа сторону поляны. Травы на поляне, впрочем, почти не оказалось, но колючий кустарник по её краях, несмотря на устрашающую свою внешность, имел множество сочных, длинных и совершенно не колючих даже плодов, чем и не преминули тотчас же воспользоваться умные животные.

Устроив таким образом лошадей, люди принялись устраиваться сами. Посреди незащищённой стороны поляны воины, несмотря на сырую погоду, быстро и сноровисто развели внушительных размеров костёр. Рядом с ним предусмотрительно был приготовлен порядочный запас топлива, с таким расчётом, чтобы его хватило на всю долгую ночь. Пока несколько воинов занимались этим, все остальные, исключая двух предводителей, всячески укрепляли естественную живую изгородь вокруг поляны, срубая мечами и топорами колючие ветви и осторожно вплетая их в самых уязвимых местах изгороди. Покончив со всем этим нудным, но необходимым делом, воины сели ужинать, причём ужин был общий и порции, весьма скудные и совершенно одинаковые, достались как каждому из воинов, так и обоим предводителям.

Каждая такая порция состояла из половины чёрствой ржаной лепёшки и узкой полоски солёного подвяленного мяса неизвестного происхождения. Одни воины, проголодавшись, уничтожали скудный сей ужин за один, как говорится, присест… другие же, такие же голодные, тем не менее, как бы стремясь растянуть удовольствие, откусывали хлеб и мясо маленькими кусочками. Впрочем, прошло совсем немного времени и даже у них от ужина остались одни лишь приятные воспоминания. Тогда, вздыхая и проклиная вполголоса гиблые эти места, воины принялись укладываться на ночлег. Измученные долгой дорогой, люди просто ложились на холодную промозглую землю, подсунув под голову седло и поплотнее завернувшись в тонкий плащ. То же самое, кстати, сделали и оба предводителя, и в этом ничем не выделяясь из общей массы воинов.

Бодрствующими остались лишь два воина у костра. Это были караульные, выбранные по жребию. Одним из караульных был уже знакомый нам юноша по имени Стив, его напарником – совершенно седой воин неопределённого возраста с обветренным загорелым лицом, украшенным многочисленными шрамами. К тому же у него не было кисти левой руки, её заменял острый стальной трезубец.

– Никогда мне не везёт со жребием! – опечаленный Стив вздохнул, с нескрываемой завистью рассматривая спящих товарищей. – Ишь как храпят! Спят и в ус не дуют, а мы…

– А мы их охраняем! – спокойно отозвался однорукий воин. – Всё честно, по жребию!

– Что-то слишком часто стал он мне выпадать в последнее время, этот жребий! – пробормотал Стив, подбрасывая в костёр пару веток посуше. – А тебе, Гэл, неужели не обидно охранять сон остальных, когда мы с тобой устали ничуть не меньше?

Гэл лишь молча пожал широкими плечами и тоже подбросил в костёр несколько веток. Некоторое время караульные сидели молча и слушали весёлое потрескивание костра, жадно пожиравшего новую порцию топлива.

– Можешь подремать прямо тут, у костра, – нарушил, наконец, затянувшееся молчание Гэл. – Если что, я тебя мигом разбужу.

Стив вздохнул, невольно оглянулся на неподвижные тёмные силуэты спящих товарищей. Искушение было сильным, но он лишь отрицательно качнул головой.

– Отказываешься? – в голосе Гэла прозвучало удивление. – Почему?

Стив снова вздохнул.

– Нельзя одному! – проговорил он с сожалением. – Не положено! Мало ли что!

– И то верно! – Гэл согласно кивнул и, внезапно меняя тему разговора, спросил: – Первый раз с нами?

Стив кивнул головой.

– И сразу поражение! – Гэл усмехнулся, невесело, одними губами. – Обидно, правда?

– А тебе? – приподнявшись, Стив буквально впился взглядом в суровое, обветренное лицо напарника. – Тебе не обидно?

Гэл снова невесело улыбнулся.

– Я привык!

– Послушай! – Стив, не отрываясь, всё смотрел и смотрел в неподвижное лицо Гэла. – Ты ведь во многих набегах побывал, ведь так? – Гэл кивнул головой в знак согласия. – Скажи, почему… как случилось, что они нас победили?

– Победили? – Гэл коротко, отрывисто рассмеялся, но тут же резко оборвал смех. – Да они нас разбили! Наголову разбили!

– Но почему, почему?! – в волнении Стив вскочил на ноги. – Ведь мы хорошо сражались, разве не так?

– Да! – Гэл согласно кивнул головой. – Мы хорошо сражались!

– Помнишь, как их конница бросилась на нас! – с упоением воскликнул Стив, потом он оглянулся на спящих воинов, слегка понизил голос. – Я оказался тогда совсем неподалёку от Гаая! Я сам видел, как он одного за другим поверх наземь не менее пяти этих трусливых ублюдков! Да и я сам… – осекшись, юноша густо покраснел и пробормотал еле слышно: – Во всяком случае, даже если я его только ранил, этот волчий выкормыш рухнул наземь вместе с лошадью!

Замолчав, Стив исподлобья посмотрел на Гэла, не смеётся ли он… но суровое лицо караульного по-прежнему было непроницаемым.

– А почему ты назвал его волчьим выкормышем? – вдруг ни с того, ни с сего спросил Гэл. – Ты что, всерьёз веришь во все эти сказки?

– Какие сказки?! – Стив удивлённо уставился на товарища. – Ведь они в самом деле поклоняются Волку!

Гэл усмехнулся.

– Мы поклоняемся Сове! – сказал он. – Но ведь это не значит, что мы произошли от сов!

Но Стива эти отвлечённые вопросы мало интересовали, а вернее, не интересовали вообще. Куда больше хотел он уяснить причины их неожиданного поражения. Ведь они так здорово дрались… так было везде и даже в том последнем бою! И враг, в который раз уже, дрогнул и обратился в бегство… впрочем, это было притворное бегство… а потом перед разгорячёнными преследованием воинами вдруг предстали искусно спрятанные в засаде сотни лучников вооружённых страшными дальнобойными луками из бычьих рогов. Дальше это была уже не битва а избиение…

– Я видел, как их женщины топорами и вилами добивали наших раненых воинов! – Стив сжал кулаки и даже зубами скрипнул от бессильной ярости. – Они выли как настоящие волчицы и не ведали жалости!

Замолчав на мгновение, юноша судорожно вздохнул, мотнул головой, как бы отгоняя страшное воспоминание.

– Скажи, почему они так ненавидят нас?

Гэл пожал плечами.

– А за что им нас любить? – произнёс он негромко. – Мы ведь пришли к ним грабить и убивать! – Гэл замолчал, подбросил в костёр очередную порцию топлива. – Грабить и убивать! – повторил он, внимательно глядя на Стива. – Садись, чего вскочил!

Стив снова опустился на прежнее место.

– Но ведь и они нападают на наши селения с той же целью! – лицо юноши вдруг словно потемнело от каких-то давних горестных воспоминаний. – Они грабят и убивают нас, никому не давая пощады!

– Ты прав, – Гэл согласно кивнул головой. – Они никому не дают пощады! И наши женщины тоже не ведают жалости, добивая их раненых.

Он замолчал и Стив тоже молчал, бездумно разглядывая пляшущие огоньки пламени. Да и о чём было говорить! Они были разбиты, наголову разбиты и, что самое ужасное – ничтожной горстке уцелевших в бою воинов пришлось возвращаться домой кружным путём, через страшный, таинственный Чёрный лес… зловещее место, проклятое небом и людьми, место, из которого…

– Ты ничего не слышишь? – проговорил вдруг Гэл и в голосе однорукого воина Стив уловил явственную тревогу. – Нет?

Стив отрицательно мотнул головой.

– Прислушайся повнимательнее!

Стив прислушался.

– И теперь ничего?