Отзывы на книгу «Uncle Tom's cabin / Хижина дяди Тома. Книга для чтения на английском языке»

Очень люблю, когда в книге что-то заставляет задуматься. Зачастую это бывают самые неожиданные темы.
Здесь я вдруг зацепился и стал развивать у себя в голове тему: "Почему сами рабы, которые становились "смотрящими" были более жестоки к своим братьям, чем сами хозяева?" И много нашел паралеллей и интересных для себя сравнений, но не об этом.
Примерно 1/3 книги думал, что это будет 10 из 10, но потом повествование из бурной горной речки, превратилось в равнинную спокойную реку. Сама история стала более насыщенней, но внимание моё слегка растеклось.
На похожую тему я читал лишь Кэтрин Стокетт - Прислуга и если сравнивать, то в общем и целом "Прислуга" интереснее, но начало у "Хижины" мне понравилось больше.
Понимаю, что классику нельзя сравнивать с современными авторами, они писали для разных читателей, но всё же я рискну.
Язык у автора прекрасен, без мудрёных предложений, очень красочно и легко, несмотря на тяжёлую тему. Персонажи интересные, но я каждый раз ошибался в главном герое, а может их здесь и не было. Просто история начинается с одних персонажей, а потом они исчезают и на сцену выходят другие и лишь в конце вновь встречаемся с теми, с кого всё и начинается.
Аннотация к книге не передаёт всю суть и даже кажется, что вовсе здесь и не об этом, но о сюжете не буду, пусть, для тех кто не читал, будет сюрпризом.
Книгу однозначно советую, она интересная и содержит в себе историю, которая, так или иначе, останется в вашей памяти. Это тот вариант когда она и жестокая и добрая, и безбожная и очень религиозная, когда посещает чувство безысходности и вера в светлое будущее и так до бесконечности.
Это первая книга написанная автором и даже теперь стало интересно, дальше она писала так же хорошо или это её лучшая книга? Обязательно ещё вернусь к автору.
У меня всё. Спасибо за внимание и уделённое время!

Книгу о дяде Томе я помню с детства: толстый том в белой обложке со сценой продажи рабов на аукционе. Она долго лежала и ждала своего часа, но я так и не прочитала её. Мой собственный дядя подарил мне её и очень хотел, чтобы я её прочла: он видел в этом романе большую нравственную важность и воспитательную роль. Но мне было совершенно неинтересно читать о злоключениях рабов-негров. А если бы я ещё узнала, что роман весь пропитан духом христианской этики, то тем более ни за что бы к нему не прикоснулась. Вот мне 26, и час пробил: я прочла "Хижину дяди Тома", ставшую одной из моих любимых книг. Как же я рада теперь, что она такая... христианская.
К сюжету добавить нечего: две параллельно развивающиеся истории, которые разошлись в самом начале. Галерея ярких персонажей. Разумеется, роман носит воспитательный характер, а литература такого рода часто грешит морализаторством в ущерб сюжету. Но в "Хижине дяди Тома" такого нет: сюжет очень самостоятельный, продуманный, по-настоящему увлекающий. Прямо-таки не оторваться. Очень редкое сочетание: книга добрая, мудрая, но при этом невероятно интересная. Настоящий шедевр: я готова это признать, потому что литература шедевральна тогда, когда повествует о событиях и проблемах своего времени, но в искусстве она остаётся актуальна навсегда. Читатель может пережить те же чувства, какие испытывал современник Гарриет Бичер-Стоу, читая её роман. Иногда литература становится лишь "окаменелостью" своей эпохи: когда-то бывшая популярной и актуальной, ныне она превращается в артефакт и почти не трогает современного читателя. Но к "Хижине дяди Тома" это определённо не относится. Автор говорит о важных вещах прямо и откровенно. Когда процветает рабовладельчество, по-другому не скажешь: всё и так очевидно, и раз общество этого не понимает, остаётся говорить без обиняков.
Гарриет Бичер-Стоу не только смело вывела в главные герои самые низы населения своего времени (темнокожие рабы), но и рискнула привнести в повествование евангельские мотивы: судьба главного героя явно окружена библейскими аллюзиями. И это за несколько веков до того, как в современном кинематографе Бога представят в виде темнокожего мужчины: уже у Бичер-Стоу агнец Божий, отдающий себя на заклание ради чужого спасения, - это негр-невольник. Это придаёт финалу романа печальный, но вместе с тем очень торжественный смысл.

Есть книги-памятники: в память о каком-то событии или явлении. Вроде бы как они и не особенно близки современному читателю, но их бывает интересно и полезно прочесть, если хочешь побольше узнать о чем-то. А есть великие книги. Неважно, когда они были написаны и о чем там идет речь. Важно, что со временем они продолжают будоражить, продолжают помогать, подбадривать, исцелять. Продолжают задевать за живое.

Я бы по собственной воле вряд ли взялась за "Хижину дяди Тома", так как ошибочно относила ее к памятнику американской литературы, а поскольку тема рабства не особенно меня интересовала, то и читать мне не хотелось. Но пути флэшмобов неисповедимы ))) И я очень этому рада, потому что "Хижина" отправилась на почетную полку любимых книг. И вот почему.

Начнем с того, что это удивительно увлекательная история нескольких семей: тетушка Хлоя и дядя Том, Элиза и Джордж, Сен-Клеры и Шелби - негры и помещики, няни и молодые хозяева, верные слуги и нежно любящие их хозяйские дети. Поначалу я очень удивилась, увидев, что Бичер-Стоу знакомит нас с добрыми и мягкими хозяевами и неграми, которым относительно привольно живется. Я-то ожидала увидеть ужасы ужасные и мрак беспросветный. А тут, на первый взгляд, все достаточно светло. Но не тут-то было.

Жестокий хозяин предсказуем в своей жестокости. Взять хотя бы Легри. Нет в нем ничего человечного, но от него знаешь, чего ждать. А вот Шелби вроде бы и человечен, и добр, но ничто не мешает ему проиграться в пух и прах. И продать своего лучшего негра и ребенка горничной своей жены, разрушая семьи, обрекая людей на неизвестность, за которой скорее всего кроется путешествие на Юг с его плантациями, где негра проще уморить работой до смерти и купить нового, чем заботиться о его здоровье, тратиться на питание и врачей. Что же это за человечность тогда и доброта, если за твоим "добрым отношением" все равно кроется отношение к негру как к вещи, к разменной монете? Бичер-Стоу изобразила не только вершину айсберга в виде жестоких южных плантаторов, она копнула глубже, показав разные грани рабовладельчества и раскрыв его суть: дело-то не в физическом выражении, а в самой внутренней установке, что "раб = собственность = вещь". 

Но многогранная история с рабами - это только верхний пласт романа. А великим, на мой взгляд, его делает внутренняя суть. И суть эта в том, что Бичер-Стоу изобразила живых людей и живые эмоции. Я то и дело ловила себя на мысли, что многие ситуации достаточно современны. Замени раба на наемного работника - и чем тебе не XXI век? Антураж другой, детали другие, но наша внутренняя сущность не поменялась. Вот это-то и цепляет. 

Я не могла отделаться от ощущения, что роман несколько наивен: уж больно розовый там хэппи-энд. Да и слишком явно разделение на плохих и хороших, и персонажи некоторые кажутся какими-то идеальными, неправдоподобными (я вот не поверила в Еву Сен-Клер. То есть, конечно, она очень трогательная, но образ абсолютно идеальный, фантастический отчасти). Но в любимые он отправился потому, что очень поднимает дух и дает веру в себя. Ведь рабство - это не только отношения собственности, это еще и психология. И в нашем XXI веке мы часто, сами того не осознавая, добровольно вступаем в отношения зависимости, делая себя рабами. Но выбор и выход есть практически всегда. Если уж они были у Касси и Эммелины, Элизы и Джорджа, то что уж мешает нам? Свобода - это внутреннее состояние, а не статус на заверенной бумажке. И как мне кажется, проблема обретения этой внутренней свободы будет актуальна еще долгое время. А если так, то и "Хижина" будет. 

Эта книга произвела на меня впечатление.
Удивительно, как она прошла мимо меня в подростковые годы, но я рада, что прочитала ее хотя бы сейчас.
Не уверена, входит ли "Хижина дяди Тома" в школьную программу, но без сомнения она должна там быть.

Почти 250 лет... 1619—1865 гг.- это было ужасное, страшное время для африканских чернокожих рабов в Америке. В ходе прочтения я даже проводила параллели с нацисткой Германией. То же самое отношение к человеку, к целому народу, к нации как к животным. Как к бездушным вещам, неспособным думать, чувствовать, любить.., существовать.
Поразило, как рабовладельцы, "хозяева" (да, именно так, в кавычках) придумывали оправдание своим действиям, что рабовладение — есть благо, утверждая, что черный человек как ребенок, неспособный позаботиться о себе; что по своей доброте душевной они своих работников кормят, поят, одевают, дают им крышу над головой... На самом же деле принося мучения и страдания таким же людям, как они сами, лишая их свободы и воли, разлучая семьи, отбирая детей у матерей, губя несчастных людей на самой тяжелой и черной работе.

– Том мечтает стать свободным человеком, тем более что хозяин обещал ему это, – сказала мисс Офелия.
– Ну еще бы! – воскликнула Мари. – Они все об этом мечтают, вечно всем недовольны! А я принципиально против освобождения негров. Когда у них есть хозяева, они и живут по-человечески и от рук не отбиваются. Но стоит только отпустить негра на волю, и кончено! Он сопьется, перестанет работать и превратится в бездельника, в бродягу. Таких примеров сотни! Свобода не доводит их до добра.

Хороши благодетели! Доподлинно известно, что за различные провинности и непослушание рабов наказывали плетьми, каленым железом, избиением, сексуальными унижениями, ампутациями органов. Чаще всего обращение с невольниками было жестоким и садистским, хоть и встречались рабовладельцы с мягким и отеческим отношением к рабам.

Как человек глубоко сентиментальный и обладающий тонкой душевной организацией, я в ходе прочтения глотала слезы и очень надеялась на хэппи-энд. Он хоть и был, но всё же не полный... В книге несколько основных героев и не для всех из них закончилось всё хорошо. Но на мой взгляд произведение и должно было завершиться именно так.
Книга написана понятным, простым языком. Хоть сюжет и тяжелый, но не изобилует детальным описанием зверств, поэтому рекомендую к прочтению в особенности подрастающему поколению.
Поставила

Так уж вышло, что история 250-летнего рабства на территории США, к которой я и мои предки имеют малое отношение, много лет назад тронуло мою сердобольную душу, и сейчас я с удовольствием изучаю те или иные материалы художественной литературы и кинематографа, нередко прибегая к источникам с реальными данными. Хотя, "с удовольствием" - сказано очень некорректно. Скорее, с горечью и болью за всю несправедливость, которую пережили те несчастные люди. Что чаще, встречаются совсем уж душераздирающие истории ("Корни", "Время убивать"), которые и досмотреть (дочитать) не решаешься, и забросить не в силах. А вот "Хижина" получилась совсем иного рода. Будто взрослая история рассказана для детей. Писательница не пытается выдавить слезу или заставить возненавидеть "белых". Просто повествует об ужасных вещах в обыденной должной манере. И то скорее всего так и было , учитывая, что роман был написан почти под конец работорговли чернокожими ЛЮДЬМИ, и Гарриет Бичер-Стоу самолично застала эти беспощадные времена. Жестокое отношение к рабам являлось общепринятым и нормальным.

Но как мы любим говорить своим детям - везде есть как плохие, так и хорошие люди. Это, и не только, и хотела рассказать писательница. Среди хозяев рабов нередко встречались сострадательные и чуткие люди, обращаясь со своими работниками как с людьми, а не животными. И это был их минимум. Но даже самые добрые господа, порой, отличались малодушием, и не могли помочь, страшась самим потерять, что имеют. Иные до последнего боролись за свободу своих чернокожих друзей, без сожалений отдавая всё свое состояние и даже жизнь.

Такие произведения стали символом своего времени и "опытом" и напутствием нашего. Никогда и ни за что в истории человечества не должно повторяться таких событий. И как жаль, до крика жаль, что в наши дни мир до сих пор полон нелюдей, мнящих себя богами из-за цвета кожи или иного признака. А девочка Ева, чей образ стал мимолетным, но самым чистым и невинным пятнышком, надеюсь, затерялась среди многих из нас в жестокой и беспощадной толпе.