– «Гений» бесовского сыска решил, что этого «петушка» надо одеть и покормить, – недовольно ответил гридь. – Скоро массаж копыт попросит ему ещё сделать…

– Я тут пообщался с ординатами, – перешёл охранник на заговорщицкий шёпот. – Они рассказали крайне любопытные вещи про этого нуллюма. Ну, того, с которым «петушок» полночи бегал от нас.

– Да? И что там?

– Он, оказывается, бывший дружок люциферита, – огорошил его бес в берете и хищно улыбнулся.

– Ну, бывших друзей не бывает, тем более у этих рогатых психов, – прошипел Яфиан, хотя новость его и удивила.

– Ты снял это у меня с языка, – закивал Лирент. – Но самый прикол, что «петушка» уже решили не отправлять в узилище.

– Что за хрень в головах у наших начальников?! – возмутился лысый переводчик и поспешил дальше по коридору.

Когда охранник в берете вернулся в комнату, Дивеллонт вовсю рассказывал что-то на ломанном русском языке. И, кажется, Вемс уже начинал его отлично понимать. Во всяком случае, он кивал и задавал уточняющие вопросы.

– Слышь, что он говорит? – обернулся филёр на гридя. – Этим нуллюмам вовсю сливают информацию прямо от нас.

– Кто??? – напрягся Лирент, уставившись на голого иностранца.

– Надо проводить внутреннее расследование, – развёл руками бес в горничной форме.

– Я хотейт смотрейт Моринорс, – заявил Пенор, чувствуя себя теперь гораздо безопаснее. – И весь файлс, как он умирайт…

– А ху-ху не хо-хо? – вырвалось у гридя, из-за чего швейцарец наградил его презрительным взглядом.

– Ви не понимайт один проштой вещен, – продолжил Дивеллонт, и в дверном проёме показался Яфиан с чёрной коробкой. – У вас ньет дрюгой выходен. Я швидьетель, как похищайт ваш бюрократен. И я общаться с тот нуллюм.

– Это правда, – кивнул Вемс, поднявшись со стула. – Экзархат и не собирался предъявлять Вам, гражданин Пенуар, никаких контрусных обвинений.

– Мой фамьилия Пе-нор! – раздражённо отреагировал допрашиваемый, выхватывая одежду из поставленной на стол коробки. – Пеньюар – ето женский домьяшнен сорьёчка!..

– Пенор, ну да, – глупо заулыбался филёр.

– А сьечас я одевайтен, – озлобленно продолжил швейцарец и жестом велел всем покинуть комнату. – Без швидьетелен!..

Трое сотрудников экзархата вышли в коридор. Вемс не переставал чему-то радоваться, хотя новости были совсем не из приятных.

– Зачем он вообще понадобился экзарху? – полюбопытствовал Яфиан, схватив охранника за плечо.

– Фарамонду на него плевать, – сообщил Лирент, небрежно смахнув с себя руку сослуживца. – Это всё советник Ильмент. Не знаю, на кой чёрт он ему вдруг понадобился.

– Так советник едет сюда??? – испугался почему-то Вемс и поторопился дальше по коридору. – Тогда не говорите, что я здесь. И вообще я на новом дознании. Увидимся!

Он ни с того, ни с сего умчался за угол, словно его тут и не было.

– У них какие-то тёрки? – удивился Яфиан, кивнув в сторону убежавшего филёра.

– А у кого нет тёрок с Ильментом?.. – парировал бес в берете и приоткрыл дверь, за которой одевался иностранец. – Нельзя просто так отпускать этого «петушка». Чую, он ещё подкинет нам проблем.

– Ну, два «петушка» – это прикольно, – захихикал лысый. – Потому я не принёс брашну. Пусть посидит на диете. Такие же любят следить за фигурой…

Теперь уже оба охранника принялись заливаться смехом, словно успели обменяться «угарными» анекдотами. Впрочем, через несколько секунд дверь внезапно распахнулась и ударила Лирента прямо по локтю. Возникло такое ощущение, что осмелевший швейцарец открыл её с пинка.

– Я готовен, – провозгласил он, вопросительно уставившись на гридей. – Гдье ваш морг?..

– Не морг, а патологоанатомическое бюро, – поправила Герда своих помощников, которые затаскивали Степана в плохо освещённое подвальное помещение.

– А в чём разница? – полюбопытствовал Мирон, пытаясь протиснуться с носилками в узкий дверной проём.

– Ну, мы же не французы, – улыбнулась женщина, жестом приказав переложить тело на каменную плиту, накрытую кухонной клеёнкой.

Раздобыть настоящий секционный стол, который использовался при вскрытиях, ей не удалось. Да и потребность в нём была небольшой. В конце концов, надо лишь откачать из трупа остатки крови и вырезать сердце. Для этого не требуется особых условий.

Правда, кровь и сама успела залить носилки. Канунин не подавал никаких признаков жизни. Стонать он перестал ещё в машине. Пульс у него тоже не прощупывался. Это порадовало рогатую «монахиню». Теперь не придётся его добивать. Она принялась копошиться в раскрытом металлическом чемодане, проверяя инструменты для вскрытия.

– Могли бы и пошире дверь сделать, – пробухтел второй бес с более плотной комплекцией. – Как сюда заносить крупные вещи?!

– А сюда, Сако, ничего и не заносят, – пояснила Герда, уже спрятав нос и рот за хирургической маской с защитным экраном. – Это же подвал обычного дореволюционного дома. Просто он ближе всего к монастырю, а там разделывать смертного никто не разрешит…

– И нафиг Бейлону этот пухляк? – недоумевал Мирон, кое-как сложив окровавленного Степана на ровную поверхность. – Что в нём такого ценного?

– Он верит, что с помощью его крови сумеет вытравить люциферита из тела Данталиона, – поведала «инокиня», обнажив скальпель. – Я ещё и сердце у него вырежу…

– Да ну, ерунда какая-то, – отозвался Сако, пытаясь оттереть рукав своей золотистой куртки от капель крови. – Ты вообще видела этого Данталиона вживую?

– Да, неделю назад, – кивнула женщина, вспомнив, что не надела резиновые перчатки, и принялась распечатывать бумажный пакет.

– И что, он реально сросся с этим Зибуэлем? – поинтересовался Мирон, глядя на свои окровавленные ладони.

– Ну, рога у него уже выросли, – огорошила их патологоанатом в монашеском платье. – И голос временами появляется точь-в-точь как у того немецкого люциферита.

– Ты сама-то что думаешь, получится у них из этого что-нибудь? – не унимался плечистый бес, подойдя к её чемодану, чтобы взять оттуда несколько влажных салфеток.

Герда перехватила его руку и больно сдавила в районе запястья. Из-за этого на золотистой коже возникли трещины.

– Не надо лезть к моим инструментам!.. – ревностно напомнила «инокиня» и указала на другой конец подвального помещения. – Отвечая на твой вопрос, могу сказать – не знаю. Это их кивернитские игры. Надеюсь, после этого они не сошлют нас обратно в Юршорск.

– Ты и так неплохо там просидела целый месяц, – подметил Мирон, послушно отойдя подальше от импровизированного стола. – Если бы меня назначили туда губернатором, я бы точно не жаловался.

– Безусловно, тебя бы съели местные вертерунты в первый же рабочий день, – съязвила Герда, готовая начать вскрытие. – Их там немало осталось после того, что устроили люцифериты – не без вашего, кстати, участия. Забыли?

– В столице всяко лучше, – заулыбался Сако, усевшись прямо на полу. – Здесь настоящая жизнь. Вон и рогачей из экзархата можно погонять, как бомжей на помойке. Я лично на север не хочу.

– Там хотя бы всё бесплатно, – подметил золотолицый парень. – И регулярные поставки праха на халяву.

– Можно подумать, тебя здесь кто-то силой удерживает, – усмехнулся его напарник, сняв ботинок с позолоченного копыта. – Там придётся в горы гонять, пахать в тюрьме кивернитов. А это ох какая неблагодарная работёнка…

– Вы что, решили посмотреть на вскрытие? – уточнила патологоанатом, глянув на них сквозь прозрачный экран хирургической маски.

– А что, свежатинкой подзарядимся, – захохотал Мирон, потирая обшарпанную позолоту на своих рогах. – Давай, начинай…

– Что-то я не замечала раньше за вами тягу к трупам. – Женщина помотала головой в знак удивления и включила лампу, свисающую прямо над окровавленным Степаном.

Как только она это сделала, покойник вдруг открыл глаза. Канунин растерянно уставился на источник света, пытаясь вспомнить, кто он и как здесь очутился. От неожиданности Герда вздрогнула, чуть не порезавшись собственным скальпелем. И напугало её вовсе не чудесное оживление экстрасенса, а его пронзительно жёлтые глаза. Они были точно такими же, как у Молохова. И это нельзя списать на болезнь печени или на какие-нибудь посмертные изменения.

– Чёрт побери! – выругалась «монахиня» и нервно стащила маску со своего лица.

– Что? Что не так? – засуетился Мирон, бросая взгляд то на подругу, то на окровавленное тело. – Одежду надо разрезать?..

– Чёртов смертный превратился в нуллюма! – истерично завизжала женщина, отбросив скальпель обратно в чемодан. – Мы опоздали!..

– К-как??? – вскочил на копыта Сако и вытаращился на Степана.

– Теперь понятно, зачем с ним возился этот Сашка со швейцарцем, – заговорила Герда уже сама с собой, параноидально качая рогатой головой. – И как я сразу их не раскусила!..

– Так а чё теперь делать-то?! – в ошеломлении спросил Мирон, убедившись, что глаза мужчины приобрели неестественный жёлтый цвет.

– Не знаю… – прошептала не менее шокированная «инокиня» и посмотрела на свои наручные часы. – Шесть утра уже. Симарон будет в бешенстве…

Однако в этот самый момент из тёмных углов подвала донёсся отчётливый шёпот. Бесы с золотыми лицами стали испуганно озираться.

– Это всего лишь полтергейст, – успокоила их Герда, будто речь шла о каком-то пустяке. – Наш желтоглазый пациент просто пытается нагнать жути.

– Слышь, прекращай давай! – прикрикнул Сако, шлёпнув лежащего Степана по окровавленной щеке.

Тот растерянно посмотрел на «золотого» беса, как на воплощение кошмаров. Однако инфернальный шёпот никуда не пропал, напоминая молитвы в православном храме.

Молитвы же издавала сейчас и автомагнитола в машине, угнанной Кабалом. Он специально включил утренний выпуск православной радиопередачи. Это успокаивало нервы, хотя к христианству мужчина не имел никакого отношения. А Молохова и вовсе раздражало бормотанье какого-то архимандрита. Желтоглазые уже полчаса сидели напротив казённого трёхэтажного здания на другом конце Москвы. И всё их занятие составляло следить за приезжающими сюда каретами «скорой помощи».

– Мы же разговаривали с парамедиками вчера, – уныло зевнул Александр, в очередной раз открыв бардачок. – Очевидно же, что они на тот вызов не выезжали…

– Номера от их фургона, – подчеркнул Кабал, не сводя взгляда с предрассветного городского пейзажа.

Вокруг темнели высотные дома, в которых постепенно загоралось всё больше окон. Ещё через час здесь начнутся пробки, ведь смертные будут разъезжаться по своим утренним делам.

– Даже если неотложка с этой подстанции, то как ты узнаешь, кто из бесов её угнал? – ухмыльнулся Молохов, достав солнцезащитные очки со сломанной душкой. – Может, здесь вообще всё контролируется экзархатом…

– Нет, это место принадлежит смертным, – уверенно заявил напарник и насторожился от появления на дороге очередной машины «скорой помощи». – Вот он…

Медицинский фургон с нужными номерами медленно подкатил к металлическим воротам, но не стал заезжать во двор подстанции. Из него выбрались две женщины в пуховиках и поспешили в сторону заснеженного крыльца. Когда машина попыталась проехать дальше, Кабал вырулил на дорогу и перегородил ей путь.

– Эй, ты чё! – послышался недовольный мужской возглас из открывшегося окошка. – Я на вызов же еду!

– Неправда, – оспорил Александр, выйдя из автомобиля. – У тебя сигнальные огни не включены и сирены не слышно. Твоя смена закончилась.

Тут же на крыше неотложки замигали синие огоньки, включенные надменным водителем.

– Пропусти, я тебе говорю! – не унимался он. – Проблем хочешь, что ль?!

И водитель принялся сигналить, нервно нажимая на руль. Для седовласого работника «скорой помощи» он был излишне возбуждён. Впрочем, Кабал быстро вытащил его из машины, отчего угрозы пожилого шофёра сменились на испуг.

– Да в чём дело-то??? – вопрошал мужчина, не оказывая никакого сопротивления.

– Ты дежурил неделю назад? – спросил Молохов, заглянув в открытую кабину медицинского фургона.

– Ну, я, а что такое-то? – дрожащим голосом заговорил водитель. – Если у вас, ребят, кто умер, то я здесь ни при чём. Я езжу быстро и аккуратно. Но из-за пробок и всяких мудаков на дорогах не всегда успеваем довезти пациента до больницы…

– Как так получилось, что на выезд приехали не врачи? – продолжал молодой нуллюм, уже забравшись внутрь автомобиля, где бегло осмотрел разбросанные вещи.

– Да не было такого! – затрясся пожилой шофёр, ведь Кабал прижал его к холодному корпусу машины. – У нас фельдшер и санитар, все свои…

– Ты врёшь! – пробасил лысый брат Александра, ударив дрожащего мужчину спиной о бок неотложки.

– Мы сейчас закинем тебя в багажник, – спокойным голосом сообщил Молохов, выбравшись наружу, – отвезём за город и там будем пытать. Всё, как любят людишки твоего сорта: иглы под ногти, утюг на живот и на мошонку, прижжём паяльником губы, мочки ушей… Может, даже проколем оба глаза. Конечно, не убьём, но жизнь у тебя будет потом очень не интересная. Катался когда-нибудь сам на инвалидной коляске?..

– Р-ребят, ну, не надо, а! – забормотал шокированный водитель. – Я всё и так скажу, честно. Только не надо меня калечить, а…

– Кто управлял этой машиной в прошлый четверг?! – потребовал Кабал, на всякий случай вновь ударив мужчину о корпус фургона.

– А… ну… это самое… – принялся вспоминать седовласый трус. – Ты прав, не я. Так это, Машка на пару часов дала покататься одному…

– Кому? – заинтриговался Александр, хотя на их стычку уже обратили внимание люди из случайных автомобилей, которым неотложка перегородила проезд. – Зачем?

– Так я не знаю, ребят… Я не при делах же…

– Говори! – зарычал Кабал, сдавив крепкие пальцы на его плечах.

– Ай… ну, звезде какой-то, наверно… Мы иногда так чумарим. Всё равно же вызовов не всегда много. А кому-нибудь нужно там проехать по городу побыстрее или просто покататься на «скорой»… Чисто ради прикола…

Когда желтоглазый крепыш потащил его к своей машине, мужчина быстро вспомнил и другие подробности того вечера.

– Имени его не знаю, честно! – закричал он, из-за чего уже двое неравнодушных водителей выбрались из своих иномарок, чтобы выяснить, что здесь происходит. – Он говорил с акцентом. И у него были рога, во!..

– А эта твоя Машка знает, кто он? – уточнил Молохов, жестом успокаивая кричащих ему со стороны людей. – Может, и её с тобой надо забрать, чтобы развязать вам обоим языки?

– Не надо! – запыхтел шофёр. – Мы имён не спрашиваем. Клиент оставляет залог и сразу всю оплату за несколько часов. А потом возвращает машину.

– Какая дурацкая у вас чумара, – подметил Кабал, не отпуская трясущегося мужика, словно какого-то преступника. – А если не вернут фургон, что тогда?!

– Так это… Звоним ментам, говорим, что угнали…

Машин на дороге становилось всё больше. Спешащие куда-то в шесть утра смертные уже пытались пройти к месту стычки и узнать лично, что случилось.

– Управление по борьбе с организованной преступностью, – улыбчиво сообщил им Александр, продемонстрировав поддельное удостоверение, которое всё равно никто не прочтёт с такого расстояния, да ещё и на морозе. – Задерживаем обвиняемого в торговле человеческими органами. Пожалуйста, подождите несколько минут…

На удивление, такой бред впечатлил взволнованных водителей, и те поспешили вернуться в свои автомобили.

– … Ну, такие рога немаленькие… – между тем признавался Кабалу теневой «арендодатель» неотложки. – Разноцветные, с ювелиркой, что ль, какой-то…

Желтоглазые вдруг переглянулись, и их лица исказила гримаса удивления.

– Если ты врёшь, старикан, то мы за тобой вернёмся! – пригрозил Молохов, направляясь к угнанной ими машине.

– Честное слово, ребят, я ни при чём!.. – затараторил перепуганный мужчина, и Кабал наконец-то отпустил его.

Сам лысый крепыш поторопился к своему брату в автомобиль. Буквально через несколько секунд они уже мчались мимо просыпающихся дворов.

– Моринорс, – озадаченно произнёс Александр и поморщился. – Если, конечно, в Москве не гастролировали другие бесы с рогами из страз… Что-то я здесь недопонимаю…

– Что тут непонятного! – рявкнул Кабал, крутя руль. – Это наставник твоего заграничного копытца похитил экстрасенсов и грохнул их.

– Но его самого же убили через несколько дней, – напомнил парень, параллельно следя в боковом зеркале, нет ли за ними преследования.

– Не факт, что их всех убили одни и те же бесы, – подметил желтоглазый напарник.

– Ну, как вариант, – согласился молодой нуллюм, достав мобильник. – Надо попросить материалы по трупу этого Моринорса. Может, там есть какие-то новые зацепки…

В этот самый момент Дивеллонт переступил порог холодного помещения в сопровождении Лирента и Яфиана. Там их уже дожидался щупленький бес в очках и в белом халате. Зал оказался длинным за той лишь особенностью, что освещена была лишь его передняя часть возле двери. Впрочем, это не помешало швейцарцу разглядеть сразу несколько столов, накрытых тёмными покрывалами. Под ними явно лежали чьи-то тела.

– Менья звайт Дивеллонт Пенор, – представился иностранец служителю морга, но тот не торопился протягивать ладонь в знак приветствия.

Пенор списал это на резиновые перчатки, которые желтели на руках рогатого патологоанатома.

– Моринорс остался единственным, кого ещё официально не опознали, – сказал Лирент, то и дело с любопытством посматривая на сверкающие рога Дивеллонта. – Думаю, это пустая формальность…

Освещённый стол производил пугающее впечатление, хотя чёрная простыня скрывала лежащее на нём тело. Швейцарец нервно вздохнул, осознавая, что сейчас воочию увидит убитого наставника. Он уже не сомневался, что Моринорс погиб от рук таинственных убийц. Это было понятно ещё по фотографиям, которые ему продемонстрировал Молохов на экране своего мобильного телефона. Разве что там виднелись лишь рога с характерным узором из самоцветов, да и те перепачканы кровью проткнутого ими лыжника.

Патологоанатом дождался разрешения гридей и приоткрыл верхнюю часть трупа. Пенор сразу же скривил губы и наморщил лоб. Перед ним лежало почерневшее, словно от огня, тело с многочисленными шрамами, порезами и волдырями. На шее даже отсутствовала кожа. Единственными, что хорошо знакомо, оставались разноцветные рога. Те даже сейчас переливались на ярком свету.

– Но ето не Моринорс, – прошептал удивлённый Дивеллонт, обернувшись на своих конвоиров.

– Тело сильно пострадало от мороза… – попытался оправдаться рогатый патологоанатом.

– Ньет, у Моринорс рост высокен! – доказывал иностранец, возмущённо окинув труп руками. – И плечий узкен, а не так…

Гриди растерянно уставились на почерневшее тело. Они не были лично знакомы с наставником Пенора. Поэтому бесы до последнего думали, что впечатлительный швейцарец просто не хотел признавать очевидные вещи.

– Роган, – добавил тут же он, обойдя стол, и указал на голову погибшего.– Ви видейт ето?

– Только не надо трогать! – потребовал патологоанатом с недовольной гримасой.

– Ето не роган Моринорс, – настаивал Дивеллонт и перешёл на немецкий язык, обращаясь к лысому бесу. – Хотя узор выполнен почти как у моего наставника. Но это не из драгоценных камней. Неужели вы не видите?

Яфиан приблизился и тоже внимательнее осмотрел бесовские атрибуты покойника.

– И кто же это тогда? – недоверчиво переспросил он.

– Подделкен! – воскликнул иностранец и указал на озлобленного служителя морга. – Ти давайт мнье перчаткен, и я сам ошмортен етот фяльшивка!..