Теща поднесла стакан к губам дочери.
– Это на самом деле китайское лекарство?
– Да, говорю же тебе.
Поколебавшись, жена зажала нос и глотнула черную жидкость.
– Пей, пей, еще! – воскликнула обрадованная теща. Ее глаза заблестели из-под морщинистых век.
– Хватит, допью позже.
Жена снова легла.
– Хочешь съесть что-нибудь? Принести сладкое, заесть лекарство?
– Не надо.
Однако теща не успокоилась, спросила меня, где находится магазин, и тут же выбежала из палаты. Жена откинула одеяло, поднялась.
– Ты куда?
– В туалет.
Я взял прозрачный мешочек с раствором для капельницы и последовал за ней. Жена как-то прицепила его в кабинке и закрыла дверь. Там она вместе со стоном извергла из нутра все то, что выпила.
Пошатываясь, она вышла из кабинки. От нее противно пахло желудочным соком и прокисшей едой. Я не подал ей мешочек с раствором, и ей пришлось взять его левой рукой, перевязанной бинтом, и от того, что она не могла поднять его достаточно высоко, раствор потихоньку потек в обратном направлении. Жена медленно заковыляла в палату и там подняла с пола оставленную тещей сумку с пакетиками настойки из мяса черной козы. Она взяла ее правой рукой, в которой была игла от капельницы, но не придала этому никакого значения. С этой сумкой она вышла в коридор, и мне совершенно не хотелось знать, что она задумала.